И всё-таки будто заноза засела у меня внутри. Может, я просто привыкла к своим книгам и теперь фантазия страдала, не получая привычной пищи – но погибшие эллери никак не желали выходить из головы. Я всё пыталась представить – как они выглядели? На каком языке говорили? Сильно отличались от нас?
Почему-то воображение рисовало зеленоватую кожу и огромные глаза в пол-лица, как у стрекоз.
Временами даже казалось, что всё мне почудилось и не было никакой «другой истории», и не было сухого надтреснутого голоса Всеблагой Девы, мерно диктующей строку за строкой в пропахшей лавандой тишине.
Чем быстрее бежало время, чем быстрее дни сливались в недели, недели – в месяцы, а месяцы – в годы, тем тише становилось это случайно подслушанное эхо.
Четыре года спустя
- Что ты читаешь?
Матильда вздрогнула и аж подпрыгнула на месте, когда я подошла со спины.
Небольшая пухлая книжка в мягкой бумажной обложке, тщательно обёрнутая вощёной бумагой, в какую ещё заворачивают продукты, упала с её колен.
Охнув, подруга бросилась шарить в траве.
- Ты меня до разрыва сердца решила довести?! Я думала, это Всеблагая.
Я прыснула со смеху.
- Никогда не думала, что нас можно перепутать. Мы правда так похожи?
В маленьком дворике под развесистой ивой никого больше не было. В этот полуденный час все уже притомились после хлопот с самого рассвета, и разбрелись кто куда, чтобы подремать. Но под длинными ветвями с тонкими серебристыми листочками было прохладно. Когда ветки опускались густым пологом, можно было нафантазировать, что вокруг вовсе не Обитель, а какой-нибудь волшебный мир. Да что угодно придумать! Драконов, например. Или море. Я никогда не видела моря, к моему глубокому огорчению.
Наконец, Матильда нашла книгу и плюхнулась обратно на бревно, которое было вместо скамьи, рядом со мной.
- Никогда больше так не делай!
Что-то мне не нравился её тон.
Я понизила голос до шёпота.
- Только не говори мне, что ты снова строила какие-нибудь планы, из-за которых нас лишат завтрака на неделю вперёд! - с надеждой заглянула в чёрные глаза подруги, но нашла там только пляшущие лукавые огни и горестно вздохнула.
- О нет. Она точно что-то задумала! – я безнадёжно прикрыла ладонью лицо.
Матильда обладала удивительной способностью впутываться в неприятности. Всё бы ничего, но от её выходок обычно мне рикошетом прилетало тоже.
- Ники, поклянись сейчас же, что сохранишь мой страшный секрет!
Вот.
Так всегда это и начиналось.
- Колись уже, и я пойду. Пить жутко хочется.
Матильда оглянулась с видом профессиональной шпионки, а потом всучила мне книгу.
- Вот! Так и быть, забирай. Я как раз дочитала. Вернее, доперечитала.
- Что это ещё? – я попыталась открыть первую страницу и посмотреть, потому что обёрнутая в какую-то ерунду обложка была не подписана. Но Матти опередила, ловко прихлопнула мою руку своей.
- Не здесь! Вечером. Когда будешь в комнате одна. И никому-никому не показывай! Прячь под матрасом. Если кто-то из старших заметит… - она провела ребром ладони по своему горлу. Я закатила глаза. Но книгу взяла и кое-как запихала за пазуху. У Матильды-таки получилось меня не на шутку заинтриговать.
- Иди уже! Поделишься потом впечатлениями, - страшным шёпотом напутствовала меня подруга. Её щёки были странно красные. На солнце что ли обожглась?
Я пожала плечами и отвела низко стелющиеся ветви старого дерева, вышла на слепящее солнце.
- О, привет, Рене! – я прищурилась на ярком свету с непривычки.
Худенькая блондинка с жидкой косичкой бесцветных волос пробормотала что-то неразборчиво и продолжила куда-то спешить по своим делам.
Я тоже решила поскорее уйти с раскалённых камней дворика. Таинственная книга будоражила воображение.
До вечера дотерпела с огромным трудом. Тем более, что Матильда всю оставшуюся половину дня делала крайне загадочное выражение лица, а на попытки расспросить тут же шикала – мол, вокруг слишком много народу. Я уже проклинала свою обязательность – зачем-то сразу как пришла в свою комнату, сунула книгу по матрас, как и было велено. Нет бы сесть читать!
Но дел было ещё слишком много, да и Матильда велела строго-настрого дождаться сумерек…
В общем, едва сдерживая шаг от волнения, после ужина я рванула в свою комнату, прямо на подходе к постели скидывая башмаки и платок, а заодно душное одеяние, которое в летнюю жару притягивало к себе как на зло все-все солнечные лучи.
Оставшись в нижней сорочке, достала из-под матраса книгу, забралась с ногами на кровать, поджала колени к груди и открыла первую страницу…
И пропала.
Я теперь поняла, почему эту книгу нельзя было читать днём. И особенно кому-то показывать.
Потому что это был любовный роман.
Не те безобидные сонеты о любви, что я читала когда-то... а настоящий.
«В плену безумной страсти», сочинение Элоизы Ветренной» - было написано изящными буквами с завитушками на обложке, что обнаруживалось, если слегка отковырнуть вощёную обёрточную бумагу.
Уже от этих слов сердце как-то странно ёкнуло в груди.
А дальше я с головой провалилась в историю, и окружающий мир перестал существовать.
Я буквально жила вместе с героиней книги, радовалась и плакала вместе с ней, сопереживала её трудной сиротской доле и чуть не подпрыгивала на постели от восторга, когда ей удавалось поквитаться с обидчиками.
Когда она стала пираткой и уплыла со своим кораблём к дальним берегам, я смеялась от счастья и так живо представляла себе описанные автором чудеса морских путешествий, что мне казалось временами, будто кровать подо мною качается, как палуба в шторм.
Во всяком случае, я под ногами больше твёрдой опоры не чувствовала. Меня совершенно точно штормило.
Особенно, когда в книге появился «Он».
Высокий капитан в белом кителе с голубыми, как море, глазами и офицерской выправкой.
В этот момент героиня, признаться, слегка поглупела. Я не совсем поняла, что это за «мурашки» у неё стали бегать по телу, и с чего вдруг закалённая в боях пиратка стала страдать тахикардией и задержками в дыхании.
Но наверное, автору было видней.
Начиная с этого момента события в книге понеслись галопом. Погони, сражения на мечах, капитан её ловил, она убегала, но в конце концов попалась, и он должен был её судить и вздёрнуть на рее как мятежницу…
Я кусала губы и переживала за героиню так, будто сама была на её месте… и это вживание в её шкуру сыграло со мной очень злую шутку.
Потому что когда в книге случилось странное, и вместо того, чтобы отдать приказ и казнить преступницу, офицер её вдруг поцеловал… у меня чуть сердце не выпало из груди.
Как будто это я стояла под бирюзовым небом южного моря и отсчитывала последние минуты своей жизни. И как будто поцеловали меня.
Я понятия не имела, что чувствуешь, когда тебя касаются мужские губы.
Но то, как это было описано в книге… моему воображению хватило, чтобы представить.
Чтоб ей пусто было, этой Матильде!
Это слишком жестокая книга. Заставляет думать и мечтать о том, чего в моей жизни совершенно точно никогда-никогда не будет.
Но если я думала, что это было самое суровое испытание моей выдержки, то глубоко ошибалась.
Потому что дальше суровый и мужественный капитан унёс присмиревшую мятежницу в свою каюту…
И для меня наступили самые шокирующие и самые потрясающие десять книжных страниц в моей жизни.
Пожалуй, если бы на секунду представить, что я когда-нибудь бы вырвалась за пределы стен Обители и вышла замуж, и у меня были бы дочери, и дочери бы выросли и их пришла бы пора тоже вести под венец… вот эту книгу можно было бы выдавать в качестве пособия по первой брачной ночи.
Прижав ладонь к искусанным в волнении губам, я жадно глотала строчку за строчкой, и перечитывала некоторые абзацы, и меня кидало в жар так, будто бы моё тело до сих пор яростно поливало своими лучами жестокое полуденное солнце. Только теперь мне некуда было скрыться. Потому что то жаркое, томное, тягучее, что обволакивало так вкрадчиво и неумолимо, опутывало незримыми путами с каждым новым словом, - оно было в моей голове. Истинное волшебство – передача мыслей на расстоянии…