Иногда ночами Погорелов думал о том, что жена может его бросить. Узнает об очередном романчике и выгонит из дому. Он боялся этого. Развод сказался бы на всем – на его карьере, материальном положении. Да и вообще… Изменения были бы обременительны. Он привык к комфортной жизни, привык быть «присмотренным». Он был котом, приваженным к миске. Ему нравилось быть домашним. Причина, по которой Светлана все еще терпела его, оставалась для Погорелова тайной. А такой мотив, как любовь, просто не приходил ему в голову.
– Так, Сергей, – сказала жена ледяным тоном и села на постели. – Что это опять такое?!
Погорелов по инерции похолодел. Зеркало отразило его глаза – панические, как у старого дворецкого, проспавшего гостей.
– Что? – спросил он, делая несколько робких птичьих шагов к кровати.
– Вот это, – Светлана сунула телефон в его мигом вспотевшие руки.
Погорелов прочитал сообщение и вздернул брови так высоко, что они улетели под челку.
– Это от моей секретарши, – сказал он озадаченно.
– Да? А у вас с ней принято по утрам приветствовать друг друга по телефону? Еще до начала рабочего дня?
– Да нет, раньше она мне никогда эсэмэски не писала.
Как обычно, истина выглядела… неправдоподобно.
– Ага, – пробормотала Светлана и, подтянув коленки к животу, выхватила у мужа из рук сотовый. – Сейчас посмотрим, что у вас за отношения.
«Доброе утро, лапочка!» – набрала она в ответ быстрыми пальцами. Захлопнула крышку телефона и взвесила его на ладони.
В центре города бегущая по улице Серафима, прочитав ответ, порозовела от удовольствия. «Боже мой, как все замечательно! – подумала она. – Сергей Александрович, оказывается, совсем не такой замороженный сноб, каким его представляют некоторые». Серафима ужасно волновалась, но цель того стоила. Она оправдывала все средства, какие только можно было изобрести.
«Встретимся на работе. Я приготовлю вкусный чай», – снова написала она, волнуясь. Господи, Погорелов такой… привлекательный. У него красивое лицо, и он умный. И очень деятельный, надо отдать ему должное.
«Целую тебя, девочка моя», – пришел ей ответ.
Он целует ее! Это фантастика. И почему она раньше не догадалась проявить инициативу? До вчерашнего дня она собиралась, как дура, ждать своего принца. Может быть, всю жизнь. Дура и есть. Надо ловить синицу, которая дается в руки, и учиться быть счастливой прямо сейчас. И делать счастливыми других. Это самое главное.
«И я вас целую», – стыдливо краснея, написала Серафима и нажала на кнопку «Отправить».
Получив это сообщение, жена Погорелова стартовала с супружеского ложа со скоростью света. Умылась, оделась и приготовилась к выходу из дома. Последним хорошо рассчитанным движением она застегнула сумочку. Замок хищно щелкнул.
– Ты куда это? – напряженно спросил муж, в сущности, уже догадавшись, что ему ответят.
– Поеду с тобой. Хочу узнать, на какой стадии ваши отношения.
– На нулевой стадии! Свет, не выдумывай, пожалуйста. Ты видела мою секретаршу?
– Видела, но не обратила на нее внимания.
– Потому что на нее невозможно обратить внимание. Она абсолютно никакая. Хотя работает хорошо. И я понятия не имею, почему она сегодня вдруг решила поприветствовать меня письменно.
– Вот я все и узнаю.
– Ну, как хочешь. Выставляй себя дурой, мне не жалко!
Толкаясь и поджимая губы, супруги вышли из квартиры и молча спустились в лифте на первый этаж. Так же молча загрузились в автомобиль и всю дорогу обменивались лишь короткими фразами.
– Узнай у охранника, пришла ли твоя секретарша, – потребовала Светлана, когда они вошли в офис, и толкнула мужа локтем в бок.
– Моя секретарша уже пришла? – послушно повторил Погорелов, глядя на охранника в упор.
– Еще нет. Но она никогда не опаздывает, Сергей Александрович, не волнуйтесь.
– Иди вперед, – снова потребовала Светлана, которой не понравилось, что муж замешкался в холле.
Он двинулся к лифту, усмехаясь. Все это удивительно походило на боевик. И он почему-то трусил точно так же, как если бы у жены в кармане лежал нацеленный в его спину пистолет. Они поднялись на второй этаж, прошли по коридору и скрылись в приемной. Затем Погорелов открыл сопротивляющимся ключом свой кабинет и пропустил жену вперед. Она вошла, деловито огляделась и заявила:
– Я спрячусь за занавеской.
Муж пожал плечами, и именно в этот момент в приемной хлопнула дверь и зацокали каблучки.
– Только попробуй подать ей какой-нибудь знак. Тогда я выскочу, и тебе станет очень стыдно, – шепотом пообещала Светлана, скользнула к окну и скрылась за длинными шторами, которые мягко закачались.
Тем временем Серафима, еще с вечера заряженная идеей молниеносного замужества, старалась взять себя в руки. Она придумывала выражение лица, которое должно было сразу же настроить Погорелова на правильный лад. «Доверительность, – повторяла про себя Серафима. – Полная откровенность. Атакующая искренность».
– Сергей Александрович, доброе утро! – проблеяла она, решившись, наконец, переступить порог кабинета.
Ее предполагаемый муж, будущий отец большого семейства, сидел в своем монументальном кресле и смотрел на нее стеклянными глазами прорицателя, у которого не припасено ничего хорошего для страждущего народа.
И тут что-то зашуршало возле окна, и Погорелов сразу ожил, словно телевизор, который кто-то включил, используя пульт дистанционного управления.
– Здравствуйте, Серафима, – произнес он и с укоризной добавил: – Впрочем, вы сегодня со мной уже поздоровались… Раньше времени.
– Сергей Александрович, миленький! – воззвала к нему Серафима вмиг пересохшими губами.
Она не думала, что это будет так трудно. Упала на стул, стоявший неподалеку от начальника, и принялась сжимать и разжимать пальцы, как нерадивая студентка, вытащившая плохой билет.
– Подождите… Почему это я – миленький? – воскликнул ее босс, делая попытку отодвинуться вместе с креслом подальше.
Кресло зацепилось ножками за ковер и не уступило ни сантиметра.
– Я знаю, знаю, что вы не готовы к такому повороту дела, но я должна высказать, что у меня на сердце, – быстро заговорила Серафима, боясь, что он остановит ее раньше, чем проникнется сочувствием и испытает хоть что-нибудь доброе и позитивное.
– Мы никогда с вами не обсуждали личные дела, – заявил босс, дернувшись.
– Но между нами вполне могут возникнуть отношения, – заявила Серафима. – Хорошие, добрые отношения… Скажите, я вам не противна?
– Серафима, мне противны только капли, которые я принимаю на ночь от бессонницы, – заявил Погорелов. – Вы мне не противны, но я вообще-то женат. Так, к сведению.