Читать интересную книгу Страж южного рубежа - Александр Забусов

– Молчи, боярин! Если скажешь хоть слово, круг не замкнется. Можешь потерять больше, чем найдешь!

Словно черная туча упала на лицо вышедшему к ним мужчине, он опустил глаза ниц. Анатолий решился заговорить первым, выяснить у ролевиков примерное расположение дороги, когда из дырявой пленки очень быстро просочилась серая пелена, слизнула обоих незнакомцев в один миг, будто и не было никого.

– Сашка, ты их видел, или у меня глюки?

– Видел, командир. Кстати, первый мне кого-то напомнил.

– Давай так, чтоб не в Кащенко попасть, а на дорогу выйдем, считаем, что это ролевики озорничают.

– С натягом принято, Николаич.

Остальной контингент, молча, переваривал увиденное и услышанное. Свое мнение никто не высказал, тем более потревоженная пленка вновь выказала свою целостность и все так же играла радугой на солнце. Ходоки друг за дружкой подошли к ней вплотную.

Протянув к плотной пленке руку, потрогав натяжение указательным пальцем, Монзырев ничего не ощутил и с очередным шагом прошел ее, выйдя на поляну. За ним гуськом втянулись остальные. Не прекращая идти, он оглянулся, ему было интересно, как поведет себя нарушенная мембрана? Отошел в сторону, разорвав импровизированный строй, встал сбоку, пропуская мимо себя выходивших. Причем тех, которые еще не прошли мембрану, он не видел вовсе, как будто из подернутой рябью пелены вдруг показывался очередной человек. Вся группа вышла. На мембране прорисовался непонятный знак, не то иероглиф, не то руна. В голове откуда-то появился ответ на не совсем сформулированный до конца вопрос в мозгах:

«Руна полного закрытия».

Откуда он пришел, кто его подсказал, непонятно.

С опозданием, на ум пришла мысль:

«Наше вторжение может быть опасно, и куда интересно мы вторглись?».

В нескольких метрах от людей пространство стало меняться и как бы светиться. Особенно хорошо было заметно это сияние боковым зрением.

В голове у Монзырева появилась характерная боль, указывающая на то, что прямо в мозг непонятно откуда пошел поток информации:

«Тебя ждут большие проблемы, которые ты будешь решать, иначе вы все погибнете. Вы прошли через мембрану пространства и времени. Идите через поляну дальше вниз по реке. Будет встреча».

Приглядевшись, Монзырев понял, что глюки были только у него, а еще то, что пленка исчезла, испарилась – будто ее не было никогда. Самое интересное, лес за кривыми деревьями был другим, не похожим на тот, который виделся через прозрачную пелену. Распавшаяся колонна реорганизовалась в обступивших его кругом воспитанников. Невысказанный вслух вопрос повис над собравшимися. Головная боль отпустила.

– Что ж к реке, так к реке, – пробормотал он. – Внимание всем, мы находимся в незнакомой местности. Внимательно осматриваться по сторонам. Кто заметит что-то необычное – немедленно докладывать. Громко не разговаривать, не суетиться, слушать команды. Все девушки в середину колонны. Сашка – в головной дозор, расстояние до головы колонны сто метров. Андрей – в замыкании. Направление – прямо, через поляну. Впереди река. Все, пошли.

К реке вышли примерно через двадцать минут, часы, у кого они были, не шли, сломались одновременно у всех. Повернули налево и двинулись вдоль реки по течению. Речка была широкая, с низким противоположным берегом, поросшим камышом, вправо – влево, вдоль берега проходила натоптанная тропа. Через какое-то время почувствовали запах гари. Темнело. Навстречу двигавшейся колонне выскочил Горбыль.

– Командир, что происходит? Во что мы вляпались? Там, за излучиной реки – частокол, я такого еще не – видел, сгорел во многих местах, видел трупы, много. – Одежда странная, посечены холодным оружием, у многих в телах стрелы торчат. За частоколом полуземлянки какие-то, только в центре рубленая изба, да и та на наши не похожа, правда и она качественно пострадала. Где это мы?

– Спокойно, Сашок. Всем в заросли и сидеть тихо. Галина, возьми собаку на поводок. Сейчас разберемся. Андрей, Толик, остаетесь здесь. Сашка, идем, проветримся.

Из своей сумки Монзырев достал два боевых ножа в кожаных ножнах и пристегнул их с двух сторон к офицерскому ремню.

Сашка в темпе расшнуровал парашютную сумку, используемую им как хозяйственный ранец.

– Николаич, погоди минуту.

Вытащил автомат Калашникова со складным прикладом и невскрытый цинк патронов. У Монзырева глаза полезли на лоб.

– Откуда?

– Да вот из командировки привез. В городке не постреляешь. Хранил в гараже. А тут думаю, возьму с собой на всякий случай. Отморозков попугать, если что, вот и попугал.

– Раззвездяй.

– Да, ладно!

Вскрыв цинк, Горбыль сноровисто набивал магазин патронами. В это время Монзырев набросил на себя пятнистую куртку от комка.

Уже совсем другим ходом, словно тени, они исчезли за излучиной речки. Глазам Монзырева представилась картина, схожая с той, которую он видел по фильмам о древней Руси, только вместо рубленых изб за частоколом действительно оказались полуземлянки. Убитых, лежавших возле своих жилищ, было много. На глаза попадались старики, дети, мужчины, одетые точно не по моде двадцать первого века, в лаптях и самодельных сапогах. Монзырев насторожился. Навстречу шел человек, по очертаниям очень похожий на кого-то знакомого.

– Николаич, не сторожись, к тебе я с миром.

– Сергеич? – удивлению Монзырева не было предела. – Ты как здесь?

– Вот и свиделись Анатолий Николаевич. Отошли Александра за остальными. Пусть подходят к веси, только внутрь не заходят, тяжело здесь быть с непривычки. Пусть не боятся – живых здесь нет, а мертвые… – Сергеевич тяжело вздохнул. – Разговор у нас с тобой будет. Думал долгий, а долгий не получится.

– Да уж я понял. Сашок, веди сюда всех. Да пожевать бы им чего.

– Придумаем что-нибудь.

Сашка неторопливо удалился.

– Идем, Анатолий Николаевич, не здесь же говорить.

Сергеич вывел Монзырева через другой выход из деревни. Ворота были выбиты и лежали створами дверей на пыльной полевой дороге. За частоколом росла дубрава, деревья в ней радовали глаз, все как на подбор широкие в обхвате, старик по тропинке повел Толика в глубь ее. Шли ходко. Молча, ни тот ни другой не нарушали этого молчания. Тропинка наконец-то уперлась в открытые ворота огражденного двора, только изгородь в нем составляла все тот же частокол. У ворот лежали четыре мужских трупа в холщовой одежде и лаптях. Сергеич обошел их и вошел в ворота, Монзырев за ним. К виду трупов он привык еще на войне, поэтому никаких эмоций в душе не выразилось. Во дворе с обеих сторон натоптанной площади, прямо из земли возвышались рубленые истуканы, судя по виду простоявшие здесь не одну сотню лет. Справа от ворот находилась небольшая изба, вот в нее-то Сергеич и завел Монзырева.

Обстановка внутри состояла из печи, выложенной из обожженной глины, топившейся хозяином по-черному. Возле окна, где вместо стекла была вставлена слюда, стояла небольшая деревянная кровать, накрытая шкурами животных, и приставленные к столу скамьи. На столе был глиняный светильник, в котором, источая характерный запах, горел жир.

– Садись, Николаевич, гостем будешь.

– Спасибо.

Уселись друг напротив друга.

– Ну, рассказывай, Сергеич, что за хрень такая, куда нас черти занесли?

– Насчет чертей не знаю, а находитесь вы, говоря современным тебе языком, в Киевской Руси. Десятый век вашей эры. И в гостях ты не у сторожа Сергеича, а у волхва и зовут этого волхва – Вестимир. Поговорим?

– Давай, – на лице Монзырева от полученной информации не дрогнул ни один мускул, хотя в душе холодным ветерком потянуло, но после увиденного в деревне он не ставил под сомнение слова этого человека.

– Думал, беседа у нас длинная получится, но время уходит, поэтому потороплюсь. Слушай. Попал я в ученики к волхву еще отроком. Сильным волхвом был старый. Мы дети Даждьбога. Многому он меня научил. Многому, но не всему. Родовичи, за кромку ушли которые, в Ирий, подали мне знак. Веси нашей опасность грозит, а помощь никто не окажет, как ни проси. Оповестил я родового боярина, мол, что придут в начале лета в набег печенеги клятые, как саранча расползутся по весям кривичей, да не внял он словам моим, жирком заплыл, богатством, оттого и погиб. Ведь весь наша – это все равно что пограничная застава в твоем времени, обязана первым встретить врага и сообщить о нападении. Времени было мало. Совет родовичей ушедших, да и не только их, был таков, искать родную кровь в грядущем, они де помогут. Нашел я тебя, потомка нашего, а с тобой и воев твоих. Привел сюда, да опоздал малость. Время не рассчитал, по-разному оно идет там и здесь.

Монзырев хлопнул глазами, не полностью врубаясь в ситуацию.

– А меня ты спросил, козлина старая? Волхв, а товарищам моим за что это все? А детям? Ты что наделал, чудак на букву «М»? – Монзырев схватил Вестимира руками за льняную рубаху.

– Охолонись, Николаич. Дослушай.