тому, как смотрела на него Дора. Ее глаза были темными, как грозовые тучи.
По какой‑то причине эти полсекунды запали ему в душу.
Она запала ему в душу.
Ее красота. Характер.
И его поражение.
Он не заставил ее забрать деньги. Это было всего лишь приманкой – способом привлечь ее внимание, вывести из себя, разозлить, чтобы она не могла ясно мыслить.
Нет, из‑за его неспособности оставаться отстраненным он не мог сосредоточиться.
Он презрительно сжал губы.
Впервые в жизни его либидо перевешивало логику и прагматизм.
Прошлой ночью, благодаря дисциплине, сформированной за долгие годы, он заставил себя заснуть, но проснулся рано, в панике, простыни спутались вокруг тела, мышцы напряглись от воспоминаний о времени в доме его родителей в Макао.
В детстве он плохо спал. По мнению его матери, «ночные кошмары». Только вот дело в том, что он боялся не ночей, а именно дней.
Его мать была прекрасна. «Изысканна», – как говорил отец, когда еще мог находиться в одной комнате с ней.
Плечи Чарли напряглись.
Он мог бы подобрать более подходящие слова, чтобы описать Нурию Риверо. «Несчастная», например. Она родилась в Макао в обеспеченной семье. Но состояние семьи стремительно таяло, и она чувствовала необходимость скорее выйти замуж. Брак с его отцом сохранил ее статус, но по мере того, как ее власть над мужем уменьшалась, она становилась все более безумной и боязливой. Чарли принял на себя основную тяжесть ее страхов.
Надо ей позвонить. Только не сейчас. Он не в том настроении.
Чарли напрягся, тело буквально гудело от прилива энергии, той самой, которую он редко чувствовал в эти дни. Она возникла из‑за того, что ему помешали.
Глубоко вздохнув, он покатал игральную кость в ладони, пытаясь обрести покой и умиротворение.
Первое правило казино – оставить эмоции за дверью. Присоединившись к бизнесу отца, он научился управлять эмоциями, хотя это заняло много времени.
Он медленно выдохнул. Это же надо, одна короткая встреча с Дорой Торн, и он полностью лишился этой с трудом обретенной способности.
Взглянув на Темзу, он почувствовал, как подскочил пульс. Отец говорил: «Не форсируйте реку. Она течет сама по себе». Но он заподозрил, что с Дорой это не сработает. Фактически он вкладывал деньги в то, чтобы она строила на его пути плотины.
Дора Торн.
Когда он впервые услышал о ней, она для него ничего не значила. Он видел в ней скорее неудобство, чем серьезное препятствие на пути. А Дора оказалась на удивление стойкой и упрямой.
Игральная кость выскользнула из пальцев. Тихо выругавшись, Чарли потянулся за ней. В сероватом свете, просачивающемся через окно гостиной, кость почти светилась. Дрогнувшими пальцами он перевернул ее и вспомнил, как смотрела на него Дора в офисе адвоката.
Ее кожа была цвета игральной кости и, скорее всего, гладкая и теплая на ощупь.
Он резко вдохнул, представив, как снимает с нее одежду, обнажает и кладет перед собой на кровать. Закрыв глаза, чтобы лучше представить это, он почувствовал, как напряглось тело.
Интересно, приоткрылся бы этот нежный розовый рот для поцелуя? А глаза горели бы тем же огнем, что вчера утром в офисе адвоката?
Он резко открыл глаза. Взяв кость, наклонился вперед, уперся лбом в прохладное стекло окна, глядя на город.
Он не ожидал, что она примет его предложение, как, впрочем, и не ожидал, что так яростно отвергнет.
На самом деле она сделала больше, чем отвергла предложение, – она практически закатала рукава и потребовала, чтобы они вышли на улицу разобраться.
Он скривил рот. А ведь мог легко игнорировать ее вызов. В конце концов, это пустая угроза. Она не смогла бы причинить ему серьезный вред.
Тем не менее он не мог не восхититься ее непокорностью.
Чарли нахмурился, когда зажужжал домофон.
Эта была одна из нескольких квартир, которыми он владел в Лондоне. Ему понравились расположение дома на берегу реки и панорамный вид на город. К тому же неизменно вежливая круглосуточная бригада консьержей, трудолюбивая и ненавязчивая.
Домофон зажужжал снова.
Ненавязчивыми консьержи были, видимо, до сегодняшнего дня.
Чарли подошел к домофону, подавляя раздражение.
– Да?
Он слышал, как нервно кашлянул консьерж.
– Извините, что беспокою вас, мистер Ло, но здесь кто‑то хочет вас видеть.
– Это невозможно. У меня нет на сегодня договоренностей.
– Она говорит, что она член семьи.
Рука зависла над кнопкой. Она? Мать и сводные сестры находятся на расстоянии почти шести тысяч миль. Кто тогда?
Чарли почувствовал, как сжалась челюсть, в голове зазвучали слова, которые он сказал Доре: «Давайте будем вести себя как цивилизованные, вежливые люди, мисс Торн. В конце концов, мы почти семья».
Он торжествующе улыбнулся и спокойно сказал:
– Пропустите мисс Торн.
Чарли посмотрел на незаметные двери лифта. Сутки назад она рвалась в бой. Поняла все‑таки, что ей это не нужно.
По логике вещей, ее следующий шаг – побег. С того момента, как она вышла из офиса, его люди следят за ней. Вернее, за Арчи.
Честно говоря, ему бы и в голову не пришло, что она решит следить за ним. Он невольно восхитился.
Как и многие люди его статуса, он старался оставлять минимальный цифровой след, даже использовал подставные компании для покупки недвижимости за границей. Таким образом, отследить его требовало немало усилий.
Чарли услышал, как подъехал лифт.
Значит, она очень хочет его видеть.
Он знал, что вчерашняя встреча с Дорой не последняя, и ожидал ответного удара. А она оперативная, эта Дора, и креативная. Забавно.
Он наблюдал, как открываются двери лифта.
Она стояла между двумя его охранниками, смехотворно маленькая, без макияжа. Светлые волосы были заплетены в какую‑то сложную косу, отчего она выглядела моложе, чем раньше.
Особенно впечатляла ее одежда. Исчезли облегающая фигуру юбка‑карандаш и шелковая блузка, а вместо них – джинсы, массивные черные ботинки и замшевая сумка с кисточками, которая, казалось, весила больше, чем она. Невербально одежда четко выразила ее намерения. Она пришла отстаивать свою точку зрения. Интересно, конечно, но бессмысленно.
Чарли побеждает всегда. Ей ли, сотруднице казино, да не знать об этом!
Отпустив охранников, он выдержал ее взгляд.
– Мисс Торн, рад вас видеть, пройдемте.
Осторожно глядя на него, Дора пошла вслед за ним.
«Вау», – думала она, стараясь не разевать рот от восхищения.
Но не красивый сдержанный интерьер заставил ее учащенно дышать.
За сутки, прошедшие с их встречи, Чарли Ло в ее голове превратился в чудовище, затаившееся в тени. А сейчас он был чисто выбрит, темные волосы блестели в лучах солнца. Он выглядел необычно, но