Вчера позвонил ему парень, от человека в очках, которому он отдал бумажки, привезенные из маленького автономного государства, и попросил встретиться. Странное место только выбрал — стоматологическую клинику. По своей воле Летягин сюда ни за что бы не зашел. Деньги Колька взял с собой. Кейс у него в руках выглядел вполне органично: на ладном Колькином торсе красовался двубортный костюм, под ним белая сорочка.
В шикарном холле, возле журнального столика под пальмой, Летягина поджидал тот самый тип, из местных, со своей шмарой. Девка была шикарная, такие Кольке всегда нравились: грудастая, с крепкой задницей и длинными темными волосами. С первого взгляда было видно, что бабенка не большого ума, а это еще приятнее. На отдыхе брачный аферист терпеть не мог обхаживать телок. Товар — деньги — товар. И это правильно!
С мужиком разговор оказался пустячным. То, се, на прощание попросил подвезти его кралю. Колька согласился. Когда вышли из клиники, было совсем темно. Девка, хихикая, влезла на переднее сиденье, узкая юбка задралась, а колени у шмары уже, видимо, сами не сдвигались. Поэтому Кольке не требовалось прилагать усилия для осмотра достопримечательностей спутницы. В игривом настроении доехали до какой-то хибары на окраине, и Оля, как звали девку, пригласила красавчика зайти на минутку. Колька решил зайти. Волновали его только деньги, но он уже решил, что возьмет их с собой и будет держать ухо востро.
— Сюда, — пропела Оля, ныряя в маленькую калитку.
Колька шагнул за ней. Не успела его левая нога последовать за правой, как в его голове взорвалась граната, осветив яркой вспышкой последние мгновения его бурной жизни.
Глава 5
День был в самом разгаре, у меня в кабинете собрались руководители служб для поздней планерки по поводу пресловутой презентации на химическом заводе. Ситуация, как я и предполагала, осложнялась убийством директора предприятия. Но не заявлять о выпуске нового вида удобрений руководитель службы маркетинга не мог. Прав был коммерческий директор, которого я нагло вызвонила в тот вечер, когда убили Китаева. Траур трауром, а бизнес не ждет. Если сейчас не выпустить новую продукцию на рынок, колхозы закупят к сезону импортное удобрение, а это означает, что затраты на производство в этом году не окупятся, не говоря уже о потере прибыли для завода. Такого администрация допустить не могла, потому что химзавод только-только встал на ноги, еще не слишком крепко.
Ленка все же золотой человек! Никому ни слова не сказала об утренней разборке с Ведищевым и дала мне к тому же целый час отдыха! Я почти пришла в себя, во всяком случае надежно спрятала в самый дальний уголок свои эмоции.
Миша, руководитель творческой службы, как человек опять-таки творческий, пребывал в ступоре, его подразделение било баклуши, а чтобы создать видимость работы, они пытались впарить мне свою концепцию акции.
Заглянув в первый раздел концепции под масштабным заглавием «Цели и задачи», я убедилась, что творцы работать не собираются. Поэтому начала планерку с небольшой речи:
— Миша, твою мать! Ты что мне подсунул? Ты знаешь, лодырь, что я терпеть не могу этой болтологии: «продвижение товара», «создание образа», «триединые задачи», «маркетинговые исследования»! Фигня! А графики, схемы и диаграммы вообще засунь себе куда хочешь!
— Аллочка, — ласково, в пику мне, возразил лентяй, — Аллочка, не кричи, родная! Мы должны научно обосновывать свою работу, разве не так?
Я даже не удивилась его словам. Мишку я знала сто с половиной лет. Это был высокий, черноволосый парень с ехидной худой рожей и желтыми волчьими глазами. Говорил он глуховатым голосом, всегда веско и врастяжечку. Жил с женой. Она была актрисой местного театра и постоянно пилила его за небольшие доходы. Из-за нее Мишка часто подрабатывал на стороне, и я знала об этом. Ругались мы постоянно. Он не очень уважал женщин, а уж женщин-начальниц вообще не выносил. К тому же я с ним не стеснялась в выражениях.
За это он ябедничал на меня шефу!
— Наукой занимаются лентяи. Кроме физиков-ядерщиков. Ты физик, Миша? Нет? Тогда науку свою клиентам на уши вешай! Им пиши «Цели и задачи»! А мне давай конкретные действия в конкретные сроки, твою мать!
— Ты повторяешься, — сумничал Миша. — Ты уже говорила «твою мать»!
Он хотел разозлить меня по-настоящему, чтобы ситуация вышла из-под контроля и можно было потом сплетничать в курилке: «Она сама не знает, чего хочет! Все бабы дуры». Ну нет, ни хрена не выйдет!
— Значит, так, Мишель! Ты пишешь мне конкретный план мероприятий, я это в третий раз говорю, чтобы ты запомнил. Зоя распишет презентацию по минутам, Лера возьмет прайсы у отдела рекламы в СМИ и составит бюджет кампании. Полностью, в двух вариантах: для клиента, сам знаешь, какой, и для нас, для меня, с налогами, зарплатой для работников по трудовым договорам и студентов. Вы привлекаете студентов?
— А это важно? — у Миши совсем испортилось настроение.
— Еще как важно! Наберете красивых девочек, разносить листовки и напитки. Иди отсюда, работай. Вечером, в восемнадцать ноль-ноль жду весь отдел с отчетами. Если мне не понравится, будете сидеть здесь всю ночь. — И добавила, когда он закрывал за собой дверь: — Твою мать!
Послышались сдержанные смешки.
— Кто следующий? — спросила я.
Команда замялась.
Планерка закончилась только в три часа дня. Народ оголодал и направлялся к выходу из моего кабинета, уже обсуждая обеденные перспективы. Потом завертелись другие дела, потом наступил вечер и появился мрачный Миша со своими девочками и требуемыми конкретными планами. Обсуждение презентации длилось до девяти. Мы ругались до изнеможения три часа подряд, но все же нашли несколько удачных решений. Заметив, что творцы все чаще поглядывают на запястья, я решила сделать перерыв до утра. Ну вот, опять будут говорить: «Ей хорошо, у нее нет детей, куда ей спешить? А вот у нас…» Все так. Детей у меня нет.
К вечеру я очень устала. И не от работы. Уходить из офиса в ночь было для меня обычным делом. Я устала держать себя в руках. Мне было все же очень нехорошо после утреннего визита Олега.
Заходить в свою пустую квартиру, что нырять в бассейн с прохладной освежающей водой. Я привыкла к одиночеству, научилась ценить его молчание, его надежность, верность, откровенность. Одиночество — лакмусовая бумажка характера. Если ты выдерживаешь вечер сама с собой наедине, то ты есть, ты существуешь. Ты не распадешься на атомы, не растаешь в тумане, не взорвешься — и выживешь. А если ты выдерживаешь каждый одинокий вечер в течение десяти лет? Может, ты одеревенела? Может, и не жива уже много лет? Ну не жива, так не жива. Это даже к лучшему. Что было бы со мной после такого разговора с бывшим мужем, если бы я до сих пор была как в двадцать пять лет, когда атомная бомба развода упала мне прямо на голову? Наверное, сердечный приступ! А будучи деревянной, я вот хожу, говорю и так далее и тому подобное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});