невозможна, как муж и отец он был до такой степени непереносим, что Сара отвезла рождённых в браке детей к родственникам в Пенсильванию, за 300 км от Рочестера. Фактически она спрятала их от бесноватого мужа. В этой части, кстати, Мариону можно верить, поскольку о дурном нраве убитого говорили самые разные свидетели, в том числе и выставленные стороной обвинения. Правда, свидетели обвинения были склонны объяснять ревность Чарльза Литтла его подозрениями, связанными с тем, что в семье Стаутов на протяжении многих лет процветал инцест. Более того, Чарльз даже считал, будто его жена поддерживала интимные отношения с обоими старшими братьями на протяжении чуть ли не 10-и лет, и даже дети, рождённые в браке, являлись, дескать, не его — Чарльза Литтла — детьми.
Сейчас нам сложно судить о том, имели ли подозрения такого рода реальное обоснование. В те времена многие деликатные моменты, связанные с сексом или половыми отношениями в широком понимании этого словосочетания, в протоколы не вносились и, более того, в суде даже не заслушивались. То есть судья мог остановить говорившего и прямо указать ему на недопустимость такого рода деталей… Да — это специфика времени и нравов! Но даже если подозрения Чарльза Литтла были во всём справедливы, его оскорблённая честь не могла служить оправданием третирования жены. Как говорят в таких случаях наши украинские небратья на своём непереносимом суржике, «бачили очи, шо руки куповалы», дескать, видел, что покупал…
В общем, Марион [согласно его версии событий] пытался несколько раз урезонить агрессивного зятька, но все увещевания отлетали, как от стенки горох. Видя бесполезность своих попыток и не находя приемлемого выхода из сложившейся ситуации, подсудимый предложил сестре покинуть мужа и переселиться в его — Мариона — домик. Подобный уход лишь укрепил подозрения Чарльза Литтла о кровосмесительной связи внутри семьи, но сам Марион о таком пустяке, по-видимому, не подумал. Сара за 5 или 6 недель до убийства мужа оставила его и перебралась в хибару Мариона на Морган-стрит.
Поступок, конечно же, следовало признать необдуманным. Младшая сестра перебралась в кровать старшего брата (буквально!), оставив при этом мужа, пусть и грубого, но законного. Неудивительно, что дружки и случайные собутыльники стали над Литтлом подшучивать: «Чарли, как ты проходишь в двери, рога тебе не мешают? Чарли, аккуратнее, не задень люстру рогами!» Уход жены вызвал бешенство Чарльза Литтла, что следует признать вполне ожидаемым, и в порыве ярости тот заявил при случайной встрече с Сарой на улице, что убьёт её. Слова эти слышали окружающие, что, кстати, очень помогло Саре в суде.
Понимая, что события перешли в острую фазу, Марион, по его словам, решил действовать на опережение. В том смысле, что решил убить Литтла до того, как тот причинит какой-либо вред Саре. Для этого он — Марион Айра — назначил Чарльзу встречу у Высокого водопада, объяснив её необходимостью обсудить ситуацию и найти приемлемый выход из положения. В действительности же он ничего обсуждать не намеревался, а хотел только избавиться от ненавистного зятька. Водопад показался ему оптимальным местом убийства — труп можно сбросить в поток, он его изуродует ударами о дно и камни, затем вода отнесёт тело вниз по течению, и там, подо льдом, оно останется до весны. И никто его не найдёт… Бинго!
Согласно признанию Мариона, его сестра ничего не знала о созревшем замысле совершить убийство. Он использовал её «втёмную», предложив привести мужа к водопаду якобы для примирения, и та якобы поверила в искренность сделанного братом предложения. Этот момент, кстати, вызвал сомнения у многих следивших за процессом, даже присяжные после суда сообщали, что спорили о достоверности данного утверждения. Многие склонялись к тому мнению, что Сара прекрасно была осведомлена о плане расправы и активно подыгрывала брату, фактически заманивая мужа в ловушку, а Марион Айра в суде попросту выгораживал её. Тем не менее, старший брат полностью взял вину на себя, и в сделанном им признании Сара Литтл выступила в роли эдакого миротворца, который всерьёз надеялся примирить враждующих мужчин. Примечательно и то, что Чарльз, отправляясь на встречу, предполагал возможность некоей дуэли и на случай возможного обострения ситуации вооружился, вложив в рукав пальто подлокотник стула. Конечно, выбор оружия для поединка выглядит странным — уж лучше бы он обычный нож взял! — но каковы дворяне, таковы и дуэли!
Сара встретила мужа на подходе к водопаду в районе 22 часов 19 декабря, и они, спокойно разговаривая, двинулись к воде. Марион Айра не углублялся в детали нападения — совершенно очевидно, что оно оказалось неожиданным для Чарльза, поскольку тот не успел извлечь из рукава своё импровизированное оружие — подсудимый лишь признал, что на место встречи он пришёл с молотком под пальто. Он мог бы взять и нож, но предпочёл именно молоток, посчитав, что в случае обнаружения трупа повреждение головы от удара молотком не привлечёт внимания и будет сочтено естественным, последовавшим в результате удара о дно реки.
Панорама Рочестера в 1858 году — в то самое время, когда разворачивались события, ставшие темой настоящего очерка.
Всё у Мариона Айры получилось почти идеально — он ударил молотком ненавистного Чарльза Литтла, тот моментально рухнул, не произнеся ни слова, и свидетелей этому не оказалось. Мрачные тучи ползли по небу, шумел незамерзающий поток, и всё оказалось даже проще, чем представлялось поначалу. Оставалось бросить тело со скалы в реку Джинеси и насладиться видом того, как вода уносит к водопаду тело ненавистного врага — в точности по заповедям старика Сунь Цзы, которого Марион Айра, конечно же, не читал, но выводы которого интуитивно повторил. Без долгих проволочек Марион Айра поволок за руки тело Чарльза Литтла к скале и затем ударом ноги отправил его вниз. Можно было отправляться домой пировать!
Однако, на всякий случай Марион решил заглянуть со скалы вниз — очень уж ему хотелось посмотреть на то, как водный поток уносит тело противного зятя, скандалиста и забияки. К своему огромному удивлению убийца обнаружил, что тело в реку не упало — оно лежало на широком выступе под скалой, на том самом «балконе», который упоминался в начале очерка. В общем, как видим, теория и практика немного разошлись. Марион Айра на собственном опыте выяснил, что мало сбросить труп со скалы, надо предварительно посмотреть вниз и отыскать такое место, где нет скальных выступов! Как неожиданно, правда? Воистину прав был поэт: опыт, сын ошибок трудных…
Очевидно, труп надлежало сбросить