Читать интересную книгу «Тигриное Око» – орудие тайных убийц - Сюхэй Фудзисава

— Да будет тебе! — Сино невольно привстала. Она не смогла совладать с охватившим ее волнением. Тацуноскэ, который, видно, понял, что хватил через край, замолчал. Сино поклонилась, прощаясь с братом, и, избегая его взгляда, вышла из столовой.

Вернувшись в комнату, она засветила бумажный фонарь и села перед зеркалом. В глубине тусклого зеркала мерцало ее бледное лицо, вмиг утратившее все краски. «Он? Неужели…»

Стоило девушке задаться этим вопросом, как ее обуяли сомнения. Ведь в самом деле, в тот день Киёмия Тасиро спросил у нее, в какое время ее отец Ёитидзаэмон обычно покидает замок, и она ответила ему, что в последнее время тот уходит в промежутке между пятой стражей (восемь вечера) и до середины шестой (девять). Тогда она не придала никакого значения его вопросу — это был обычный разговор любовников, которые встречаются втайне и принуждены учитывать передвижения своих домочадцев. Но в свете того, что говорит о Киёмия Тасиро брат, разговор этот приобретал для Сино гораздо более важное значение. «Надо послать Минэ в Асагава».

В тот раз Сино простилась с Тасиро и вышла из ресторана примерно в середине восьмой стражи (пять вечера). Тасиро сказал, что собирается немного выпить, но как долго он оставался в ресторане и в котором часу вышел, Сино решила разузнать с помощью Минэ.

И если окажется, что Тасиро вышел из Асагава между пятой стражей и серединой шестой, об этом придется рассказать брату. Тогда явной станет ее тайная связь с Тасиро, и, скорее всего, на этом их отношения кончатся…

«Это будет мне заслуженным наказанием».

Был Киёмия Тасиро убийцей ее отца или нет, дочь, которая, потеряв голову, наслаждалась в объятиях мужчины совсем незадолго до смерти отца, достойна наказания. Так тому и быть. Сино завесила зеркало и встала, направляясь в каморку Минэ.

Через полмесяца Маки Тацуноскэ встретился с Асаба Кидзаэмон — главой находившейся в квартале Кадзи школы Асаба. Тацуноскэ был послан как представитель школы Хаттори для переговоров о проведении ежегодных соревнований между двумя школами.

Асаба, человек добрый и приветливый, ответил, что будет рад, предварительно обсудив дело с учениками, принять предложение Хаттори. Если соревнования пройдут удачно, это укрепит репутацию обеих школ, и число желающих пройти обучение еще вырастет.

А что, если провести их весной, на ежегодном празднике храма Хатиман? Выбрать по пяти человек от каждой школы? И чтобы главной целью стало оттачивание мастерства, сближение школ, и чтобы не было никаких обид после оглашения результатов… Когда были обговорены все подробности, Тацуноскэ, выждав паузу, спросил:

— Я слышал, что в школе Кудонрю есть тайный прием под названием «Тигриное Око». Это что же за прием такой?

— «Тигриное Око»?

Асаба Кидзаэмон с недоумением взглянул на собеседника. Кидзаэмон был уже стар, его волосы и борода сверкали серебром. После недолгой паузы на его гладком румяном лице появилась легкая улыбка.

— Однажды у меня об этом уже спрашивали. Когда я унаследовал эту школу, то есть лет сорок назад, один человек задал мне тот же вопрос. Это был старший советник Тода, отец нынешнего советника второго ранга…

— И что вы ему ответили?

— Я сказал, что в моей школе сейчас о подобном искусстве ничего не известно. Однако я рассказал ему о давних делах.

— Значит, раньше такое искусство существовало?

— Да. Говорят, что этот прием придумал мой дед Канноскэ, который основал нашу школу. Однако уж не знаю почему, но отцу моему дед этого приема не передал.

— И что же вы поведали о старых временах господину Тода?

— Да разные отрывочные сведения. До отца прием не дошел, но в детстве он, кажется, кое-что слышал от деда — например, что мастер этого искусства «во тьме ночной сражается, как днем». И еще — для овладения приемом нужно с младенчества учиться видеть предметы в темноте и неустанно тренироваться, делая выпады и поражая эти предметы деревянным мечом.

— …

— И еще в предании говорилось: «Узри во мраке вещь, затем узри звезду, и вновь на вещь воззрись». Прием рассчитан на победу в бою, который проходит в темноте. Наверно, поэтому он и называется «Тигриное Око».

— В старые времена часто случались ночные сражения, вот дед, наверно, и разработал этот тайный прием. Быть может, он посчитал, что в мирное время эта техника не найдет применения, и не стал ее никому передавать.

— Так, значит, сейчас уже нет никого, кто владел бы этим искусством?

— Никого. Оно исчезло со смертью деда, просуществовав всего одно поколение.

«Нет, кому-то он его все-таки передал… — подумал Тацуноскэ. — Асаба Канноскэ обучил этому приему одного из своих учеников. И доказательство тому — сокрушительный, чудовищный удар, нанесенный отцу».

5

Обширная прилегающая к храму территория была до отказа заполнена зрителями. По большей части это были самураи, служившие в клане, однако за ними в тени деревьев виднелись простолюдины, которых тоже было немало.

Соревнования между двумя школами, Асаба и Хаттори, привлекли гораздо больше народу, чем ожидалось. Три пары уже закончили состязания. На землю, освещенную весенним полуденным солнцем, время от времени падали лепестки сакуры. Тацуноскэ обменялся приветствием с Киёмия Тасиро, который поднялся со своего места на стороне Асаба, чтобы занять боевую позицию. Однако Тацуноскэ внезапным жестом остановил его и подошел поближе, опустив деревянный меч. Толпа зашумела, Миясака Фудзибэй, назначенный судьей, тоже попытался что-то сказать, но Тацуноскэ даже не взглянул на него.

— Тебе не кажется странным, что именно я твой противник на этих соревнованиях? — спросил Тацуноскэ. Тасиро бесстрастно встретил его взгляд.

— Да нет, не особенно.

— Это я устроил так, чтобы мы вступили в поединок.

— Вот как, значит? — Тасиро прищурил глаза. — Ну и зачем?

— Затем, что ты подонок, — яростно заговорил Тацуноскэ. — Сино мне все рассказала. И не стыдно тебе совращать девушку перед свадьбой?

— Теперь все ясно. Вот, значит, в чем настоящая причина, вот почему вы расторгли наш сговор. И все-таки что-то здесь не так. Сино согласилась с этим решением?

— А мне до ее согласия дела нет. Я не отдам сестру за человека, который, может быть, убил моего отца.

— Вот это новость, — криво усмехнулся Тасиро. — Я так и думал, что у тебя есть что-то еще против меня. Но ты жестоко ошибаешься. Я не причастен к злосчастной смерти твоего отца.

— У меня есть доказательства, что в ту ночь на моего отца напал кто-то из твоей школы. И только ты один находился тогда поблизости от квартала Такадзё. Я точно знаю, что ты вышел из Асагава в середине шестой стражи вечера.

— И это и есть твое доказательство? Совершенно беспочвенное обвинение. Я отказываюсь от поединка.

Тасиро, не сводя глаз с Тацуноскэ, стал отступать назад. Зрители заволновались, из толпы послышались громкие понукания. Публика, вначале не знавшая, как отнестись к странному обмену репликами перед поединком, теперь потеряла терпение и принялась осыпать противников бранью.

Краем глаза Тацуноскэ увидел приближающегося к нему Миядзака и закричал:

— Сразись со мной, Киёмия! Сразись — и все будет ясно.

Тацуноскэ сделал яростный выпад. Тасиро, которому некуда было отступить, вынужден был парировать. Раздался сухой звук сталкивающихся друг с другом деревянных мечей, и противники, завершив одну схватку, отпрыгнули друг от друга и заняли исходные позиции. Зрители затихли.

Тасиро встал в стойку хассо. Лицо его под головной повязкой побледнело.

«Та самая позиция», — подумал Тацуноскэ, занявший позицию сэйган.[6] Удар, который отнял жизнь отца, был, без сомнения, нанесен именно из такой позиции, характерной для этой школы Кэндо. Однако был ли Тасиро тем самым убийцей, который расправился с его отцом, применив прием «Тигриное Око»? Верных доказательств у Тацуноскэ не было.

Сино рассказала, что Тасиро в тот вечер вышел из Асагава до середины шестой стражи, и призналась в том, что тайно виделась с ним, за что получила суровый выговор от брата. Однако больше узнать ему ничего не удалось. Все остальное было неопределенно и непонятно. Однако очевидно было одно — человек, стоявший сейчас перед Тацуноскэ, самый подозрительный из всех. Больше подозревать было некого.

— Ну, Киёмия, я готов.

Тацуноскэ ждал выпада Тасиро. Если противник вложит в удар смертоносную силу, тогда он и есть убийца, владеющий приемом «Тигриное Око». Убийца этот связан с тайными делами клана. Такого рода человек, разумеется, никак не должен обнаружить истинную свою сущность; того, кто его заподозрит, ему придется уничтожить. Убийца, действующий во мраке, не может допустить, чтобы кто-то его увидел хоть краешком глаза. Если Тасиро — тот самый палач, то сейчас у него есть возможность открыто избавиться от назойливого преследователя. Ведь время от времени случается, что соревнования на деревянных мечах приводят к смертельному исходу.