– Давайте съедим по порции мороженого, перед тем как ехать домой, – предложила им Рэйчел.
Странно, но и сейчас реакция девочек на ее предложение была по меньшей мере вялой. Рэйчел даже рассмеялась.
Когда наконец они уселись с порциями мороженого разных сортов, Сидни сказала:
– Рэйчел, а как вы смотрите на то, чтобы пойти на вечеринку вместе с нами?
Рука, державшая ложку мороженого, которую она собиралась поднести ко рту, замерла. Рэйчел была настолько удивлена, что сразу не ответила.
Саша добавила:
– О, вы могли бы пойти с нами как гостья. Ну как старшая подруга.
– Конечно, – подтвердила Софи.
Рэйчел показалось, что Софи произнесла эти слова со странной настойчивостью. Но когда в следующее мгновение она взглянула на нее, лицо девочки было озарено непринужденной улыбкой.
– Мать Дебби спрашивала на прошлой неделе, не мог бы кто-нибудь из родителей прийти помочь ей, но.., мы.., не хотели…
Рэйчел улыбнулась. Она уже пришла в себя и бодро проговорила:
– Понимаю. Когда тебе двенадцать, любыми средствами хочется избежать надзора взрослых. Наконец она донесла ложку до рта и, проглотив шоколадный шарик, спросила:
– Но может быть, вам стоит сначала поговорить с папой? Я думаю, он обидится, если вы не предложите ему принять участие в вечеринке. – И поспешила добавить: Как старшему другу, разумеется.
Сестры переглянулись, и Рэйчел определенно: заметила, что они действительно сговорились и общались почти телепатически. Ей снова показалось, что во всем их поведении прослеживается какая-то логика.
Наконец Сидни сказала:
– Вы бы пошли? – И, опустив глаза, добавила:
– Если бы папа согласился?
Помешивая ложкой взбитые сливки, Рэйчел смотрела на свою вазочку с мороженым. Ее внезапно охватило какое-то волнение. Сердце горячо забилось, слезы затуманили глаза. В эту минуту любовь, которую она испытывала к девочкам, переполняла ее. Они сидели рядом, они предлагали ей принять участие в их первой почти взрослой вечеринке. Одна из них даже поделилась с ней тайной, рассказав о предстоящем свидании.
Воспоминания нахлынули на Рэйчел. В один миг перед ее глазами пронеслось прошлое: она стояла у больничной постели своей подруги Оливии, обещая ей, что будет присматривать за дочерьми и помогать воспитывать их, что она сделает все, чтобы они выросли интеллигентными, образованными, самостоятельными и счастливыми.
Оливия не дожила до их первой вечеринки.
Оливия не могла помочь им выбрать наряд для вечера. Она не могла дать им совет относительно отношений с мальчиками или сопровождать их на праздник.
Рэйчел должна была сделать все за нее.
– Что-то не так? – спросила Софи, нахмурившись.
– Вы чем-то расстроены? – Саша положила ложку и с беспокойством посмотрела на Рэйчел.
– Нет-нет, все в порядке, – заверила их Рэйчел, – я просто задумалась…
Она не стала продолжать дальше. Ей не хотелось напоминать девочкам о матери и о разлуке с ней. Не хотелось омрачать их радостное настроение.
– Я очень рада, что вы приглашаете меня. Она улыбнулась им. – Я бы с удовольствием составила вам компанию.
– Отлично! – сказала Сидни. – Тогда, может быть, папа разрешит нам задержаться подольше.
Ах, подумала Рэйчел, так вот почему они решили пригласить ее. Все было гораздо прозаичнее. Они, оказывается, преследовали свои цели.
Но она не чувствовала себя обиженной. Она улыбнулась, поймав на себе их взгляды. Девочки не знали о ее глубокой любви к ним. Ну что ж!
Она не была их матерью, но любила их не меньше, чем мать любит своих детей. Она вздохнула.
Зачерпнув еще одну ложечку мороженого, Рэйчел сказала:
– Я не могу пообещать вам, что вы вернетесь домой позже. Но я обещаю, что приеду. И останусь до полуночи!
Сестры удовлетворенно переглянулись. Даже слишком удовлетворенно.
Слоан, глядя в зеркало, повязал галстук. Он испытывал какое-то волнение и беспокойство из-за предстоящей новогодней вечеринки, на которую должен был сопровождать своих дочерей.
С одной стороны, сердце радовалось тому, что девочки пригласили его. Этого не в состоянии понять мужчина, которому незнакомы проблемы и счастье отцовства. Но он постоянно думал, правильно ли поступает, так ли следует себя вести хорошему отцу. Когда дочери попросили его сопровождать их на праздник, они очень волновались, говорили наперебой. Им просто невозможно было отказать.
Но с другой стороны, он не мог не признаться себе, что не готов к такому повороту событий.
Его веселые и беззаботные дочери приближались к возрасту, когда им предстояло общаться с их друзьями. С мальчиками. И это беспокоило его.
Он не был настолько глуп, чтобы не отдавать себе отчет в том, что они повзрослели. Но не преждевременно ли они заводят разговоры о мальчиках? Не следует ли им подождать? Не слишком ли рано – двенадцать лет? Быть может, все-таки не стоило отпускать их на вечеринку?
Тогда возникал другой вопрос: может ли вообще отец смириться с тем фактом, что его дочери уже выросли, стали взрослыми? Ответа не было.
Рассматривая свое отражение в зеркале, Слоан проворчал:
– Ну, конечно, выросли.., однако…
Его дочерям только двенадцать. Они еще слишком малы для вечеринок, продолжающихся всю ночь. Они слишком малы, чтобы танцевать с мальчиками. Флиртовать и целоваться.
Нельзя затуманивать свой разум всякими посторонними доводами и молчаливо взирать на происходящее. Нужно отбросить все сомнения и потребовать, чтобы дочери вернулись домой вовремя. И они не должны забывать об этом правиле. Никогда.
Так.., почему же вечер должен оказаться неудачным? – удивился Слоан. Он будет присутствовать на вечеринке и проследит за всем происходящим. И, таким образом, девочки будут под его бдительным присмотром.
В дверь позвонили, и у Слоана перехватило дыхание. Его дочери, наверное, пригласили кого-нибудь из приятелей и забыли предупредить отца. Во всяком случае, он не помнил, чтобы они ему что-то говорили.
– Девочки, – позвал он, – я иду открывать дверь. Поторопитесь. Уже пора ехать.
Яростное шуршание и суета, доносившиеся из их комнаты, заставили его улыбнуться. У них было целых пять часов, чтобы подготовиться и переодеться, а они все еще возились.
Смеясь, он подошел к двери и открыл ее.
Улыбка исчезла с его лица, и оно вытянулось от изумления.
Это была.., это была…
Рэйчел улыбнулась, приветствуя его, и шагнула в прихожую. Слоан закрыл за ней дверь и помог снять плащ.
Он был в замешательстве. Хуже того, он просто не знал, что подумать. Его разум совершенно отключился.
Он глубоко вздохнул и взглянул на нее один раз, затем другой.