Далее промывал и зашивал раны по всему остальному телу, подрали ее знатно, живого места не осталось учитывая царапины от когтей, даже грудь левую зашил. Тут я ничего не чувствовал. Во-первых, хоть она и женского пола, но не человек, а во-вторых — пациент. А так…
Зашив, замазал все йодом (весь флакон извел, царапин не счесть) и, слегка забинтовал. Точнее прижал к ранам бинтом, которого у меня всего один пакет, широкие листья с ближайшего куста исключительно для того, чтобы грязь не попала.
Ох и умаялся я! Шил наверное полчаса не разгибая спины, только оглядывался изредка по сторонам. Костер успел прогореть, лишь угли тлели, спасал только светодиодный фонарик, а уж сколько швов пришлось наложить и ведь не простые стежки делал, чай не рваный носок штопал, а полноценные хирургические, каждый стежок отдельно! И все в кровище, иголка выскальзывает… Даже порванное ухо ей заштопал.
Кстати от гоблинши особо и не пахло, разве что слегка и не остро, все-таки долго и быстро бежала убегая от хищников, вспотела. А то обычно дикарей изображают жуткими вонючками в волосах которых чуть ли не мыши живут и гадят. И это на мой взгляд как минимум странно. Сами посудите, ведь дикари — охотники, и лишний запах им совсем ни к чему, дичь вся разбежится заходи они хоть трижды с подветренной (или наветренной?) стороны, сами ни черта из-за своего амбре не почуют и останутся голодными, так что волей неволей личную гигиену начнешь соблюдать, урчащее брюхо заставит.
Скорее излишняя телесная вонь это сомнительное завоевание цивилизации, когда у людей ум за разум заходит, про всякие там телесные защитные пленки данные от рождения, что смываются во время омовения. Это я про средневековую Европу намекаю. Особенно воняют двинутые на почве религии, это я уже про Орден Тамплиеров, где омовение было чуть ли не запрещено!!! Ох и вонючие были парни! Комары наверное еще на подлете дохли… А уж какой духан стоял в казармах рыцарей! Освенцим плачет от зависти.
Закончив работу, убедился, что пациентка все еще жива и никаких дополнительных мер вроде не требуется, тем более что я ничего сделать уже не в силах. Все что мог я сделал. Разве что массаж сердца и дыхание рот в рот… но не уверен, что я обрадовался бы последнему, ведь зубки она все же вряд ли регулярно чистила. Хотя опаять-таки именно дикари регулярно чистили зубы палочками, так что кто его знает, кому будет «приятнее».
Перенеся пациентку на плот завернул ее в спальный мешок, для сохранения тепла, так как крови она потеряла ну очень много.
После чего занялся волками. Не смог удержаться от того чтобы выбить им клыки. Трофей. Все туши сбросил в реку.
Ворохнулся в душе хомяк, но не сильно. Возиться с их шкурами как-то в лом. Во первых весь мой опыт снимания шкур заключается в обдирании полутора десятков сусликов. А здесь громадные волки. Возни много, а толку чуть. Ну не знаю я как правильно обрабатывать шкуры, да и ингредиентов нет. Завоняют, пропадут, столько труда напрасно канет в туне.
В последний момент одну тушу выловил назад и разделал. Пациентке после пробуждения потребуется жратва, а другой пищи у меня нет. НЗ тратить не хотелось.
Вырезал печень, немного нарезал мяса и принялся последнее варить в котелке. Сам я волчатину есть не буду, но гоблинке сойдет.
* * *
Пока варилось мясо, а вариться волчатине как и собачатине надо долго, я, время от времени снимая пену, стоял на часах осматривая окрестности как невооруженным так и вооруженным взглядом, то есть посредством видеокамеры в режиме ночного видения. Слава местным богам, никого не принесло на запах крови (пятна крови я постарался уничтожить как мог огнем с применением беззина) и дыма. Хотя вполне возможно что хищники удовлетворились снесенными тушами волков.
Подступил рассвет и на душе сразу как-то стало легче. День гонит страхи прочь. Впрочем, как и определенную решимость, как ни странно, но ночью все кажется все более осуществимым, а вот днем уже так не кажется… Что поделать, ведь ночь — время фантазии, а день — суровой реальности.
Присев рядом с плотом, на котором все еще без сознания лежала гоблинка, принялся за рыбалку. На этот раз попались мелкие рыбешки вроде лещей и такие костистые.
А гоблинка страдала в горячке, обильно обливаясь потом, горела… Пришлось ее обтирать и поить наваристым бульоном. После кормежки она ненадолго пришла в себя, посмотрела на меня мутным блуждающим взглядом и вновь отключилась.
Понятное дело, что в таком состоянии она путешествовать не может, да и я желанием не горел, пока не разберусь с географией хотя бы на самом примитивном уровне, а то и вправду попаду в котел на обед к каннибалам. Пришлось ставить полноценный лагерь и продумывать вариант того как я буду Зеленоглазку, так я прозвал гоблиншу за темно-зеленые глаза, втаскивать на дерево. Не хочется мне еще раз провести ночь на земле вздрагивая от каждого шороха и вскрика.
Раны у Зеленоглазки опухли, что неудивительно, и я все же рискнул дать ей антибиотик, снова промыл раны раствором марганцовки.
Соорудив платформу из жердей, с помощью веревки, затащил ее на второй ярус исполинского дерева, где я решил обустроиться, и даже поставил на таком же основании из жердей палатку. Там же сделал очаг из камней и теперь можно было на землю вообще не спускаться, только за водой.
Собачье мясо пришлось выбросить, Зеленоглазка все не приходила в себя и неудивительно, хотя жар к утру следующего дня заметно спал и лихорадка ее колотила не так сильно. Видать антибиотик сделал свое благое дело.
Но мяса на следующий день я все же добыл. На противоположном берегу показались кабаниха с кабанятами и одного поросенка-полосатика я свалил из винтовки. Пришлось сгонять туда на плоту.
Когда разделал тушу пришла в себя Зеленоглазка, все еще слабая, потому наверное и не пугалась сильно меня, хоть и вздрогнула.
— Ешь…
Я насадив на палочку с одноразовой пластиковой тарелки кусочек слегка прожаренной печенки с кровью, протянул ей. Зеленоглазка упрямиться не стала и довольно живо слопала все что было, запив это мясным бульоном — вот и банки пригодились как посуда а-ля кружка для гоблинки.
Налопавшись бледная в смысле очень светло-зеленая Зеленоглазка вновь погрузилась в целебный сон. Я же принялся за зубы волков, решив сделать из них нечто вроде ожерелья, только не на шею, а на шляпу, как у Крокодила Данди. Давно мечтал и вот мечта стала былью правда в ином измерении, что б его… Муравьи, в чей муравейник я бросил трофеи, хорошо почистили клыки, я еще в кипяточке их побулькал. Мучиться особо не пришлось. Нитка есть, иголка есть, есть даже камуфляжная ленточка, на которую я эти зубы и нашил, после чего присобачил все к шляпе. Получилось неплохо, по крайней мере мне понравилось. Грозно блин. Подумал было что наверное еще и хвосты следовало отрезать, подвязал бы к плечам… Но потом понял что не стоило, их ведь еще обработать надо, а так вонять начнут.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});