Читать интересную книгу Введение в философию иудаизма - Йосеф Бен-Шломо

Подобный тип морали представлен Танахом. В нем великим является тот, кто поступает в соответствии с обязательствами. Источником моральных обязанностей является Бог.

Согласно Танаху, человеку надлежит поступать определенным образом вне всякой зависимости от того, что это ему принесет, счастье или горе, пользу или вред. Данная ему свыше система ценностей диктует, что этично, а что безнравственно. Мораль Танаха, таким образом, являет собой гетерономную систему (“гетеро” — другой, “номус” — закон), т. е. систему, в которой предписание исходит не от человека или общества, а от некой внешней силы, стоящей вне системы, — от Бога.

Бог определяет нравственный закон и является единственной инстанцией оценки поступков человека с точки зрения этого закона. Человеку надлежит выполнять заповеди как некую абсолютную обязательную норму, определяемую ему свыше.

Новизна идеи Танаха в том, что мораль обязывает человека. При такой постановке вопроса заповедь “не убий” становится непреложным законом, диктующим, что убивать запрещено.

Все заповеди Танаха построены на гетерономной морали, т. е. исходят от Бога. Ярким примером может служить заповедь “Бойтесь каждый матери своей и отца своего, и Субботы мои соблюдайте. Я — Господь Бог ваш”.

Толкователь Танаха Раши расшифровывает эту заповедь следующим образом: матери и отца бойтесь, но если отец говорит вам нарушить Субботу, то помните: Я — Господь Бог ваш. Иными словами, если родители велят сделать что-то, что противоречит указу Всевышнего, нужно слушать Бога.

Заповедь состоит как бы из двух частей. Первая — “бойтесь каждый матери своей и отца своего” — дополняет известную заповедь “почитай отца и мать своих” и носит универсальный характер. В любом обществе статус родителей обуславливается социальными, а не религиозными причинами. В подходе к этому вопросу нет ничего уникального, присущего сугубо еврейскому мировоззрению. Вторая же часть заповеди — “Субботы мои соблюдайте” — является типично религиозной заповедью. Она исходит от Бога, связана исключительно с Богом, дана только сынам Израиля.

Сама идея подобной заповеди присуща только Танаху, поскольку речь идет о гетерономной морали: источник обоих предписаний, внешне даже как бы противоречащих друг другу — один и тот же, а именно — мораль, данная человеку Богом. Человек призван почитать своих родителей не в силу социальных причин, а как религиозное предписание, сходное с соблюдением Субботы. Таким образом, два рода ценностей — религиозные и моральные — исходят в Танахе из одного и того же источника, имя которому — Бог.

Все заповеди Танаха формируются по одному и тому же принципу — “Ибо Я — Господь”. Танах не делает разделения между социальным и религиозным аспектами, морально-общественная ценность его заповедей вытекает не из социальных, а из религиозных предписаний.

Возьмем для примера заповедь “лекет, шехаха и пея” (о крае поля, забытых и недожатых колосках), которая предписывает оставлять бедным недожатые колоски. Заповедь носит явно социальный характер. Но почему, собственно, человеку надлежит выполнять эту нелегкую заповедь? Потому ли, что он тоже может стать бедным? Потому ли, что так подсказывает ему его совесть? Ответ лежит в области религиозной: человек обязан выполнять эту заповедь потому, что она исходит от Бога (“Я — Господь твой”).

Другой характерный пример — запрет “Не крадите, не лгите, не обманывайте”, который говорит об определенных социальных нормах поведения. И здесь же — чисто религиозный запрет “И не клянитесь именем моим”… и далее — тоже слияние социального и религиозного аспектов: “Не задерживай у себя на ночь платы наемнику утра, потому что Я — Господь”.

Запреты Танаха всегда носят социальный характер и предъявляют высокие морально-этические требования к человеку. Ответ на вопрос, почему эти требования необходимо выполнять, лежит в самой природе гетерономной морали Танаха: не кради не потому, что получишь наказание, не потому, что тебя будет мучить совесть, а из страха перед Богом (“Бойся же Бога твоего, ибо Я — Господь”).

Заявленная в Танахе идея абсолютных ценностей, обязательных для всех людей, независимо от их статуса, привела к отличному от греческого пониманию взаимоотношений политики и морали. В Танахе нравственные ценности имеют надполитический статус, область политики подчинена области морали. Царь, представляющий политическую власть, обязан подчиняться нравственным законам. Этот революционный взгляд Танаха в корне отличается от мировоззрения греков.

Греческая мораль основывалась на авторитете политической власти, исходила из интересов государства. Характерным примером греческого понимания морали может служить “Антигона” Софокла. Сюжет трагедии построен на столкновении политической власти в лице царя Креона, запретившего хоронить Ореста, который совершил грех предательства, и личной морали Антигоны, обязывающей ее похоронить брата. Трагедия заключается в том, что и Креон, и Антигона одинаково правы. В этом суть греческого мировоззрения, согласно которому законы государства, представленные Креоном, абсолютно идентичны морали, представленной в данном случае Антигоной. Конфликт неразрешим, из него нет выхода, единственным решением может быть смерть. Антигона погибает. У Антигоны нет источника абсолютной правоты, ибо в греческом мировоззрении вообще не существует понятия абсолютной морали. Поэтому и Креон, и Антигона и стопроцентно правы, и стопроцентно ошибаются; столкновение различных систем ценностей приводит к трагической развязке.

Танах же выдвигает единую систему ценностей, исходящую от Бога, слово Бога имеет абсолютную силу.

Именно этим объясняется отсутствие в еврейском мировоззрении понятия трагедии. Даже такой трагический образ Танаха, как Иов, не трагичен в полном смысле этого слова, то есть ситуация предполагает некий выход из конфликта.

У греков конфликт кончается, как правило, трагической развязкой, и именно в силу того, что в греческой морали отсутствует источник абсолютных ценностей.

Классическим примером относительности греческой морали может служить “Суд над Сократом”. Сократ, с одной стороны, был доблестным воином и патриотом, а с другой — философом, идеи которого рассматривались властью как опасные для общества. Суд афинской демократии потребовал от него перестать заниматься философией. Сократ отказался и был приговорен к смертной казни. Ученики Сократа предложили устроить ему побег из тюрьмы, на что Сократ, убежденный в своей правоте, ответил, тем не менее, отказом и выпил чашу с ядом.

Платон, описавший эту историю в диалоге “Критон”, вкладывает в уста Сократа такие слова: “Господин мой, Сократ, ты родился в этом городе, ты вырос здесь и воспитывался по его законам. Если они тебе не нравятся, значит, ты неправильно их составил. Ты принял на себя авторитет государственной власти, и теперь, когда закон против тебя, против принципов твоей морали, ты не можешь бежать”.

Что имеется здесь в виду? Речь идет о столкновении системы нравственных ценностей — личной совести Сократа, морали свободного мышления — с законами государства. Выбор Сократа — принятие государственных законов даже тогда, когда они противоречат его личньм моральным критериям.

Для нас подобное мировоззрение чуждо. Нам трудно принять незыблемость государственного закона, его независимость от моральных критериев. Для греческого мировоззрения такая постановка вопроса абсолютно естественна.

Сократ, с феноменологической точки зрения, не был пророком, речь шла о его собственной совести, а не о божественном откровении. У греков существовали предсказатели будущего, пророк же, осененный божественным провидением, предстает только в Танахе, и это не случайно. Явление пророчества может возникнуть лишь на основе представления о трансцендентном, личностном Боге, открывшемся исключительно Израилю. Функция пророка, в понимании Танаха, заключается в том, чтобы донести до царя, представляющего народ в политической области, и до самого народа надполитическое требование. Пророк открывает народу нравственный закон и требует его выполнения совсем не потому, что к этому призывает его личная совесть, он всего лишь передает волю Бога.

Танах полон примерами подобной концепции. Один из них — рассказ Танаха о царе Ахаве и пророке Элияу. В описании жизни великого царя Ахава, совершившего много важных и полезных дел, Танах ограничивается лишь ссылкой на книгу летописей, в которой записаны все великие дела царя. Танах же интересует только один эпизод из жизни Ахава — эпизод, связанный с пророком Элияу. Содержание его таково: Ахав хотел приобрести поле Навота, чтобы насадить там сад, но Навот не согласился. Тоща жена Ахава наговаривает на него и отдает его под суд. Суд признает Навота виновным, и его поле отбирают. Элияу приходит к Ахаве с гневным обвинением: “Ты убил и еще и вступаешь в наследство?!”