Но стоило заорать, как мой голос сначала подхватили, а затем посыпались призывы. Самые разные. Мочить одеяла, набирать воду, разгребать гравий, ломать тростник, бежать влево, бежать вправо, бежать назад, плыть, искать шесты, грузить детей на лодки, бить китайцев.
От последнего призыва я несколько припух, но справился с растерянностью, вызванной обилием выбора, и начал действовать по своему разумению.
Первым делом - подхватить свою верную консервную банку в левую руку. В правую руку - ребенка поспокойнее из тех, кто явно не жмется к родителям. Ух. Килограммов двенадцать. Да что бы ты обосрался, мальчик! Все легче нести будет.
Выполнив экспресс-сборы, я рванулся к привязанным в тростнике лодкам, на которые уже карабкались самые хитрожопые товарищи.
Ребенок же, оказался либо телепатом, либо трусом. Ибо произнесенное про себя пожелание немедленно начало исполняться. За спиной потянулось "минное заграждение" из какашек, а затем ударила настоящая поносная струя. Как это хорошо, что штаны еще не вошли у простонародья в моду. Иначе все это богатство я бы продолжал тащить с собой.
Само собой, недорощенный засранец еще и орал для комплекта, но это уже мелочи. Ибо не орущих детишек в пределах видимости не было.
Преимущество в росте и, с учетом веса засранца, в весе, немедленно сказалось. Когда вода дошла до уровня груди, а насилу успокоенного ребенка удалось пересадить на плечи (да, прямо говнистой попой на шею), моя скорость упала не так сильно, как у менее предусмотрительных товарищей. Ведь я еще и консервной банкой старался подгребать.
Так что к лодке я подобрался тогда, когда свободное место на борту пусть впритык, но оставалось. Сразу протянулись руки, сначала забравшие банку, затем - мальчика, а под конец и меня в шесть рук затянули на борт.
И начался ад.
Как обычно, когда много людей собираются без предварительного плана, планы рушатся. Шестов на борту оказалось пять штук плюс одно настоящее весло. А вот ножа, чтобы отрезать солидную пеньковую веревку, которой лодка была заякорена с чему-то в темной воде, не нашлось ни одного.
Что уж только не пытались. И тянули за веревку, пытаясь сорвать якорь. И били какой-то утварью по носу лодки, пытаясь сбить крепежное кольцо. И пытались развязать хитрый узел. Компания паникующих сухопутных крыс, одним словом. От запаха гари и дыма начала кружиться голова, воздух стремительно раскалялся. Но наконец Нобуске, оказавшийся в той же лодке, буквально вгрызся в узел, упорно работая челюстями.
Когда уже волосы начали трещать и закручиваться от жара, причальный кранец наконец лопнул. Шесты ударили в дно, весло, консервная банка, и просто ладони - по воде, и лодка тронулась. Прорвавшись через купы горящего кустарника, мы наконец вырвались на фарватер.
Речка Сагами оказалась неширокой. Метров сто в лучшем случае, это даже если считать пылающие мели у берегов. И противоположный берег тоже весь горел.
Вот так мы и поплыли, стараясь держаться фарватера. Температура - под шестьдесят градусов, нехватка кислорода, пепел и неверный свет огня, смешивающийся с закатом.
Очень скоро борта лодки начали трескаться от жара. Поскольку консервная банка уже была занята для балансировки весла, пассажиры поснимали с себя верхнюю одежду и принялись мочить ее в реке. А затем выкручивать, на борта лодки и на себя.
Только тогда я обратил внимание на некую аномалию.
На кормовой банке лодки скорчилась, обильно потея, совершенно голая девушка. Что интересно, не потому голая, что все с себя поснимала. Похоже, изначально до погрузки голая. А ничего себе на вид. Грязная как черт, но волосы видно, что хорошо ухожены, и грудь имеется, а не намек на нее, как у большинства в этой местности. И есть четкое ощущение, что несмотря на давку, ее несколько сторонятся.
Поскольку я к тому времени давно снял трофейную рубашку, уделанную мелким засранцем, передать ее было секундным делом. И тут обнаженная дама меня удивила. Распотрошила ее буквально за минуту, оторвала две тряпки. Большую часть натянула на себя, одной тряпкой принялась макать в воду и поливать борт, а другую - вернула мне, сжавшись и мелко дрожа. Все это не поднимая глаз и не говоря ни слова.
Похоже, картина начала начала складываться. Эта девушка - похоже, из касты изгоев. Коренному жителю с ней заговорить или принять вещь - уже оскверниться. Ну и ладно. У меня-то предрассудков нет, да и образ безбашенного американца надо отрабатывать.
- Буракумин? - Выстрел наугад, но