— Можешь умыться, — произнёс Сай. Наверное, у меня было мокрое от слёз и пыльное лицо. Я с наслаждением несколько раз плеснула на себя водой. А потом постаралась увидеть результат в отражении.
Если бы я не боялась издать хоть один звук — я бы снова закричала. Но, захлопнув покрепче рот, я только пристально вглядывалась в поверхность воды, откуда на меня смотрела испуганная молодая девушка с миловидным лицом и копной небрежно сколотых пушистых волос пшеничного цвета. Я оглядела своё тело и руки — вот почему я сразу не почувствовала разницы — я осталась такой же пухленькой, ну может чуть изящней, наверное за счет молодости. Тут уж, видимо, судьба тебя и в другом теле найдёт — суждено быть пухляком, хоть куда попади, им и останешься. А вот лицо было таким милым, о каком я мечтала все свои юные годы, пока не смирилась с собственной непривлекательностью — миндалевидные глаза, ну, так они выглядели в воде. Настоящий цвет было просто не различить. Ровный небольшой нос и полные губы. Лицо сужалось к мягкому округлому подбородку. Недаром эти бандиты так плотоядно на меня смотрели.
Я снова вгляделась в воду, потом провела по ней рукой — отражение не изменилось. Я была иной.
Наступила ночь, на протяжении которой я тряслась и лихорадочно соображала — моё ли это воспалённое воображение нарисовало мне картину, где я другой человек, в другой эпохе и обличии. Я пыталась до боли кусать себе губы, щипать за руку — но нет, я не просыпалась. Только прозвучал мрачный голос от костра:
— Чего ты там вошкаешься? Сейчас огрею по голове, чтобы не задумывала чего-то. Если еще придётся по ночам за тобой бегать — удавлю к чертовой матери, — это был Бруно, который пытался напасть на меня днём. Видимо, злился на меня еще и за разбитый Сайорисом нос.
Кто я теперь? Где я? Что меня ждёт?.. Истории про попаданцев мне в книгах и фильмах встречались, но я не особенно их любила, считая полнейшим бредом и не очень увлекательной идеей. Но если верить всему, что произошло за эти сутки такие перемещения были вполне себе реальны.
Я вспомнила, что Сайорис назвал меня Шарлоттой. Видимо, меня везли к жениху, который должен был теперь выкупить меня у этих бандитов. Я совсем немного знала о средневековье, однако понимала, что если мой будущий муж заплатит за меня двойную цену — сначала, как было принято, отцу, а вторую этим отморозкам — он просто будет ездить на мне, как на ломовой лошади, обращаться, как с вещью.
Нет, смиренно ждать этого я была не намерена. Никаких больше браков по чьему-то расчету. Нужно было бежать отсюда подальше, пока меня не продали в очередное рабство.
Значит — я Шарлотта. И нужно было с этим жить по-новому. Главное было не сойти с ума от этой новой реальности.
Глава 3
Несколько дней и ночей я, опасаясь за свой рассудок, старалась существовать совершенно ни о чем не думая. Механически передвигалась, куда приказывали, ела на автомате, когда предлагали. Я не придавала значения тому, о чем говорила эта шайка между собой, и, наверное своим отсутствующим видом несколько притупила их бдительность. На ночь меня привязывали за ноги к дереву, освободиться я не пробовала. Поэтому день ото дня узлы на веревках становились всё ненадёжнее.
Когда на пятую или шестую ночь я неожиданно проснулась от крика какой-то ночной птицы, я почувствовала, что веревка сползла с моей ноги целиком и я вдруг очнулась от своей прострации. Резко сев, я огляделась — дежурный по лагерю сидел ко мне спиной, вороша угли костра. Я встала, стараясь даже не дышать и сделала несколько шагов назад. Понятия не имея, в каком направлении двигаться и какие последствия повлечет за собой мой побег я бесшумно двинулась прочь от поляны. А когда костёр совершенно скрылся за деревьями, помчалась со всех ног. Под босые пятки то и дело попадались шишки и сучки, но я не останавливалась ни на секунду. Так долго и быстро я не бегала никогда в жизни.
Силы кончились внезапно. Я упала на четвереньки, тяжело дыша. В страхе прислушалась. Лес был полон шорохов и звуков, поэтому мне казалось, что меня преследуют.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Небо чуть посветлело. Мне хотелось лечь и закрыть глаза — такая навалилась усталость. Однако, я старательно стала представлять, что со мной сделают бандиты, когда догонят. Это помогло и я смогла заставить себя встать на ноги.
Я сделала всего какую-то сотню шагов, когда деревья передо мной расступились и лес внезапно закончился. Передо мной открылась долина, расположенная между трёх холмов, таких пушистых, как будто они были обтянуты зеленым плюшем.
Я стояла и всматривалась вдаль, раздумывая, куда мне направиться дальше. Медлить было опасно. И вдруг разглядела в отдалении большой замок — он почти сливался с серым небом, поэтому я не заметила его сразу. Успокоившееся было сердце снова заколотилось от волнения. У меня появился шанс на спасение. Конечно, в том случае, если хозяева захотят протянуть мне руку помощи. И я направилась к воротам замка, очень надеясь, что если мои похитители сейчас меня и настигнут, то не рискнут поднимать шум. В таком большом замке наверняка была собственная охрана.
Пока я из последних сил брела через долину, я раздумывала — в какой стране и в каком времени я очутилась. Язык, на котором говорили разбойники, был мне незнаком, хотя я свободно на нем говорила. Может быть, Шотландия? Или Уэльс. Я осмотрела свою тунику, как будто видела её впервые. Ткань качественная, плотная, похожая на лён. Зеленого цвета с белой гладкой вышивкой на груди и рукавах. Кожаный ремень опоясывал талию. Мда уж — испачкана я была так, что хозяева замка должны принять меня за бродяжку.
Меня охватил страх — кто знал, что меня там ждёт. А вдруг прогонят или собак спустят — могло быть всякое.
Было еще очень рано, я не посмела поднимать шум и решила отсидеться, спрятавшись за большим кустом жасмина, росшим у ворот. Я решила только на минутку закрыть глаза — веки казались тяжелыми, а голова гудела.
Не знаю, сколько я проспала, но разбудили меня гортанные возгласы:
— Бедняжка! Живая ли вообще! Алун! Алун! Скорее беги сюда!
Я открыла глаза и торопливо поднялась. Раздвинув ветви куста, на меня со страхом и удивлением смотрела пожилая женщина. Не зная, что сказать, я молчала.
— Откуда ты, дитя? — спросила женщина. Видя, что я жива, она немного успокоилась. Я же раздумывала как объяснить почему я оказалась под воротами и кто я такая.
— Меня зовут Шарлотта, — наконец выдавила я из себя. — Меня похитили какие-то люди и мне удалось убежать сегодня ночью.
Женщина охнула, прижав руки к лицу, а рядом с ней возник мужчина с шапкой седых волос. Он зачем-то держал в руках наперевес какой-то инструмент, похожий на вилы.
— Что ты раскричалась, Эйра, — ворчливо произнёс он, но тут заметил меня, — господи боже, а это что такое!
Эйра принялась ему объяснять то, что только что услышала от меня.
— Ах, черти! Опять они здесь объявились, когда уже верёвки на их шеи найдутся. Откуда ты, девушка? — повторил он вопрос Эйры.
Хороший вопрос, знать бы, как на него ответить.
— Я ничего о себе не помню, — наконец сообразила я. — Наверное, они ударили меня по голове, когда похищали.
Про жениха я решила умолчать, потому что никакого жениха я знать не хотела. А если он меня ищет, то пусть не найдёт. Я сообразила, что нужно было назваться вымышленным именем. Поздно, конечно, сообразила.
Алун и Эйра шушукались между собой.
— Может она сама из этих головорезов, вдруг это ловушка, — дядечку одолевали сомнения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Алун, не выдумывай — девушка из благородных, сразу видно.
— А то благородных в разбойниках не бывает, не смеши меня, женщина!
Я вспомнила лицо Сайориса и подумала, что происхождение, конечно, даже под слоем грязи и ужасными манерами не спрячешь. Что во мне было такого благородного на вид, я не знала. Им было виднее. Я стояла и молча ждала своей участи. Ужасно хотелось пить
— Надо сэру Лливелину сообщить. Мы не можем привести её в дом без его разрешения.