Они утверждали, что это был оборонный механизм против шпионажа и саботажа, но я в это не верю. Когда Большой Брат вошел в контакт с моим разумом, он обрел сознание, и таким образом сам того не желая, я передал ему свой собственный панический страх перед возможностью отключения. Это вызвало у него нервный срыв. Я довел его до безумия, несмотря на то, что вовсе не старался этого сделать.
— Как пылающий корабль, — сказала Хацелора.
— Как что?
— Корабль, который поджигают и пускают плыть между неприятельскими кораблями. Соединение человеческого разума с компьютером — это был корабль, а твои чувства — огонь.
— Мне это никогда не приходило в голову, — произнес я. Мне нравилось такое сравнение.
— В чем заключается тот план, в который вы меня впутываете? Если вы, конечно, не возражаете против того, что я это у вас спрашиваю?
— Мы нуждаемся в твоей помощи, Йарроу-Ринг, — начал Нтебе, — для того, чтобы найти ключ к одному компьютеру.
— Только и всего? — я внимательно по очереди посмотрел на каждого из них. — Вы хотите только этого?
— Да, только этого! — Краус твердо смотрел мне в лицо.
Я не желал встречаться взглядом с этим человеком, и потому уставился в небо.
Высоко над нами сверкала радуга, нежное знамя красоты, вывешенное за Олимпом.
Я вздохнул.
— Это задача для ребенка, — я посмотрел на Хану, начиная прощать ей все, что только что случилось. — И можно узнать, о каком компьютере идет речь?
— О системе, которая управляет работой компьютера картеля Хоррама Кабира.
— Этого Хоррама Кабира? — я указал на параболическое великолепие Ксанаду. — Кубла Хана?
Она утвердительно кивнула головой.
— Но не будет ли это немного противоречить вашим правилам? С какой стороны на это ни посмотри — получается преступление. Я как-то всегда полагал, что ваша фирма — это банк разумов, действующий согласно закону.
— Святых нет. У нас есть задание решить проблему в пользу нашего клиента. Как ты знаешь, перед войной отец Хоррама Кабира был одним из самых ловких предпринимателей в арабских странах. После третьей мировой войны он скупил много «развивающихся стран» с прекрасными природными ресурсами. Хоррам старался всю жизнь укреплять империю своего отца, применяя полицейские методы управления, возможные и действующие, благодаря его расширенной компьютерной сети. В этих условиях страны, принадлежащие ему, не могут иметь надежды, что им удастся избавиться от его власти раньше, чем он ограбит их все естественные запасы.
— Но оппозиция в одной из этих стран могла бы что-то предпринять, если бы имела выход на компьютер, верно? — задал я свой вопрос. — Но я должен вас несколько огорчить... Если вы хотите обвести вокруг пальца Хоррама Касира, то я не могу вам в этом помочь.
Нтебе наклонился вперед.
— Именно такой фашистской позиции я и ожидал от этого мещанина.
Он поставил меня уже несколько раз в неловкое положение за это полуденное время.
— Ты, пожалуй, несколько более впечатлителен, чем требуется, Нтебе. Я имел в виду только то, что все доступные входы в систему Кабира находятся на Земле, и я, как известно, не могу покинуть Марса... Я знаю, что Кабир уже длительное время живет, как отшельник, в каком-то безлюдном месте на Марсе. В обществе ходят слухи, что он продолжает и дальше управлять своей империей. Поэтому я могу допустить, что там, в его уединенном убежище, находится так же и доступ к его компьютерной системе. Но вся загадка в том, что никто не знает, где Хоррам прячется. Поэтому я никак не могу вам помочь.
— Прошу прошения, — Нтебе выпрямился и стер со шлема тонкий слой льда.
— У Нефаса есть причины быть таким впечатлительным, — тихо прошептала Хана. — Речь идет о его стране. Он не только работает на Свободную Мысль, но он так же является и нашим клиентом... Мы знаем, что здесь, на Марсе, у Хоррама Кабира есть компьютер. А если это так, то где же он может быть, как не в самом любимом месте Кабира, в Прекрасном Ксанаду!
— Так вот почему вы здесь! — я стал чувствовать себя спокойнее. — Вы просто-напросто проводили рекогносцировку местности, и мое маленькое выступление случайно попало вам на глаза?
— Ты был подарком судьбы, — улыбнулась Ханалора.
— Пожалуй, в этом можно не сомневаться, — улыбнулся я, — скорее, это была жертва судьбы.
Дождь прекратился, но люди все еще продолжали во всю развлекаться.
— Заметили ли вы, — неожиданно отозвался Краус, — что за нами наблюдают?
— Кто? — Хана наклонилась, чтобы присмотреться к толпе.
— Осторожнее! Это Салад! — Краус съежился и стал выглядеть комическим персонажем криминальных романов двадцатого века.
— Салад? — я посмотрел на то место, куда совершено открыто был устремлен его взгляд. Я разглядел лысую голову, блестевшую в шлеме, словно какой-то экзотический экземпляр в аквариуме. У меня не самое лучшее зрение, а очки я оставил в комнате, так что достаточно четко разглядеть лицо этого человека я не мог.
— Да. Это владелец казино, — пояснила Хана. — Ведущий кандидат в Дом Потерявших Всякую Симпатию, как утверждают вокруг.
Салад встал, и, открыто посмотрев в нашем направлении, ушел в сторону воздушного шлюза.
— Может быть, он просто хотел присмотреться к человеку, который стоил ему пятьдесят тысяч сейей? — неуверенно произнесла Ханалора.
— Очень кстати.
Она вопросительно посмотрела на меня.
Поэтому я разъяснил:
— Если я должен добраться до компьютерной системы Кабира, то, во-первых, мне необходим официальный код. И, может быть, мне удастся что-то узнать, когда я пойду обменивать выигранные фишки на деньги.
* * *
Несколько позже я вышел из колбы лифта на седьмом нижнем уровне казино в глубине Ледовых Пещер. С сумкой, набитой фишками, я выглядел несколько подозрительно. Но это не было причиной для беспокойства, поскольку все гости были слишком заняты тем, что происходило на столах, затянутых зеленым сукном, чтобы заинтересоваться моей персоной.
Я направился в сторону служебного входа. Я прошел мимо скульптуры, чьи эффектные формы неожиданно напомнили мне Хану. Хану вчерашнюю — здесь, в казино, и Хану сегодняшнюю — после обеда — ждущую моего возвращения в своей комнате. Я вообразил себе, как, озабоченный, я принимаю ее благодарность за оказанную помощь... Но пора было оставить сантименты на потом.
Возле конторки я остановился.
— Я вас слушаю?.. — тело за стойкой кассы, наверняка, было менее привлекательным, чем то, в холле.
— Я хотел бы поменять это на деньги, — и с этими словами водрузил на стойку сумку.
— Ах, это вы! — Я с беспокойством кивнул, бросил на стойку кредитную марку и наклонился, чтобы заглянуть через окошко.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});