«Не умирай, пока живешь», — вспомнил вдруг Гомозков любимую поговорку Агальцова и решился. Осторожным неуловимым движением протянул правую руку к выпавшему автомату.
— Глеб, живой ли? — услышал Гомозков откуда-то сбоку еле слышный шепот.
Следопыт не успел ответить. В наступивших сумерках от крайнего стожка метнулась высокая нескладная фигура человека. И тотчас ударил автомат Агальцова.
— Бей в ноги1 — крикнул сержант и, вскочив, рванулся к на рушителю.
Человек бежал, словно пьяный. Его шатало, он делал неверные движения и, не оглядываясь, стрелял из пистолета наугад, посылая раз за разом пули в небо.
«Ранен, что ли?» — мелькнуло у Гомозкова. И тут преследуемый обернулся, тяжело взмахнул руками, выронил пистолет с длинным стволом, качнулся и рухнул на колени.
— Иезус Мария, они меня убили, — услышал подбежавший Гомозков предсмертный шепот человека в толстой непромока емой куртке. И увидел его лицо. Оно было искажено страшной внутренней болью. Гримаса боли не разгладила черты и после смерти.
— Пуля? — спросил подошедший Агальцов. — Неужели моя?
— Нет. Скорее всего цианистый калий, — угрюмо отозвался следопыт, — а может… Постой-ка…
Гомозков наклонился к мертвому нарушителю, достал нож.
— Похоже, здесь работал другой яд, — сказал он через ми– –нуту. На его ладони лежали две целехонькие ампулки с проз рачной жидкостью. — Побудь тут. Я к Мушкету, он живой был, перевязать нужно…
Гомозков с сожалением осмотрел свою распухшую руку и достал индивидуальный пакет.
Мушкет был .жив, но потерял много крови. Пуля скользнула по черепу, разорвала кожу и сильно контузила животное. Перевязав собаку, следопыт подключился к замаскированной в зарослях розетке и доложил на заставу о случившемся.
— Добро, Глеб, — сказал Недозор, — жди капитана, он ря дом.
Гомозков вернулся на поляну, где Агальцов, сидя на корточках, рассматривал –холодное, безжизненное тело.
«А ведь для него все это впервые», — вдруг подумал сержант и спросил:
— Обыскал?
— Не-е. Вот пушку осмотрел… Стрельнуть бы из нее… Интересные игрушки делают на Западе.
Гомозков прикрыл утомленные глаза, поморщился от ноющей боли в руке, негромко обронил:
— Спасибо тебе, Алексей, за выручку…
— Да ну, чего там, обыкновенное дело, спрашиваем — отве чаем: сколько будет дважды три умноженное на девять…
Сержант усмехнулся, достал фляжку, глотнул холодной воды.
— Ты знаешь, что однажды сказал один умный и старый че ловек о нашей службе?
Сержант помолчал, собираясь с мыслями, а может быть, вспоминая сказанное:
— Нигде, как на границе, не чувствуешь, насколько дорог простой миг бытия, дорог друг, глоток свежей воды. Нигде, как на –границе, не познаешь, как неестественны трусость, ложь и лицемерие, — их бессмысленность. Только на границе людям случается видеть собственную смерть в облике ли респектабель ного цивильного человека, или озверевшего, готового на все бан дита. За годы службы на границе этот человек видел много смертей…
— Недозор, что ли? — догадался Агальцов.
— Да. Ива Степанович… Вот ты сегодня первый раз видел свою смерть. — Гомозков кивнул на мертвого нарушителя. — Он мог тебя убить…
— А тебя?
— И меня. Но не в первый раз…
— Ладно. Что не случилось, то не считается, — весело ска зал Агальцов. — Думаю, что этот гигант был не один, товарищ сержант, а изображал из себя Буцефала, проще говоря, лошадь Александра Македонского. Но седок не оставил ля трас…
— Чего не оставил? — вскинулся Гомозков.
— По-французски ля трас — след. Так седок его не оставил.
— Разбираешься… —задумчиво протянул следопыт.
ГОМОЗКОВ И КАПИТАН СТРИЖЕНОЙДожидаясь капитана, Гомозков не сидел без дела. Укутал Мушкета в бушлат, обшарил на всякий случай поляну в поисках следов. Не обнаружив таковых, вернулся к мертвому нарушителю и тщательно обыскал его. Две полные обоймы к бесшумному пистолету, плитка черного шоколада, белые таблетки в целлофановом пакете, сигареты, стеклянная плоская фляжка с коньяком. И никаких документов. Похоже, на прогулку собирался человек.Для Гомозкова сегодняшний поиск — повторение пройденного. И все же этот долгий бег по лесу и короткая схватка на поляне как бы заново волновали следопыта, заставляли взглянуть на себя со– стороны, оценить каждый шаг, выявить ошибки. На поляну он выскочил опрометчиво, то, что торопился достать нарушителя; не оправдание. Возможность засады нужно было предвидеть и обойти стожки по кромке леса. Капитан, конечно, выскажется па поводу контузии и ранения Мушкета.Строг Стриженой, но справедлив. А последнее время совсем засуровел капитан. И тому есть причина. Уехала жена. Красивая женщина, ничего не скажешь. Полгода всего и прожила на заставе. По его, Гомозкова, рассуждению, женщине на границе делать нечего — никаких тебе развлечений. Пообщаться, поговорить — разве что с Агальцовым. Капитан весь в делах и заботах, участок-то трудный, ох, трудный. Гомозков знает это по себе, на таком участке не заскучаешь.И опять же привычка. Кто вырос в большом городе, к пограничной тишине трудно привыкает, тут иной раз комара слышна. Случаются тревоги — тоже для городского человека не сахар. Шум среди ночи, «газики» ревут, солдаты топают, команды р»ут эту самую пограничную тишину. Захочешь потом уснуть — не успеешь. Все равно ждать будешь — что там, как там. Большой город, большой город… Гомозков и сам тосковал по своему Саратову.С капитаном у сержанта сложились дружеские, добрые отно шения, вместе решали шахматные задачи, до которых Стриженой был охоч, вместе думали, как плотнее закрыть границу, вместе бегали тренировочные кроссы — готовились к тому, что случи лось сегодня.Серьезный, хитрый и дерзкий прорыв. И то, что нарушитель отравлен медленно действующим ядом, подтверждало опасения следопыта — где-то затаился второй, тот, что не оставил следа. Придётся вызывать отрядного проводника с собакой. И пройти по обеим сторонам ручья. Дождь и время — вот что работает на втцрого. А может быть, вспугнутый боем на поляне, он уже вы скользнул за рубеж. 'Обследовать контрольно-следовую на всем протяжении—такую задачу поставит капитан, если уже не распорядился осмотреть: КСП.Капитан С Заборовым вынырнули из зарослей с юга, откуда Гомозкрв их не ждал. Привалились к крайнему стожку, давая отдых, натруженным ногам, не спеша закурили, первым капитан, потом солдат.Стриженой выслушал доклад Гомоэкова, недовольно нахмурился, узнав о ранении Мушкета, и подошел к лежавшему на боку нарушителю.
— На пикник собирался… И заметь, Гомозков, погоду для это го выбрал подходящую. «Лошадка», что и говорить, мощная… И все же не поверили там, что при крайней необходимости чело век этот воспользуется ампулами с цианом, подстраховались… роено настолько, чтобы дать второму уйти, а «носильщику» нас ледить,..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});