Читать интересную книгу Гибель пилота - Спригг Кристофер Сент-Джон

Показания мисс Сакбот:

– Я – Сара Сакбот, управляющая и секретарь «Аэроклуба Бастона». Я управляла им с самого начала, а Фэнис всегда был нашим инструктором. Для него было вполне естественно ненадолго отправляться в небольшие полеты. Ученики всегда ждали его на земле. Прежде у нас не было никаких проблем с «ХТ». Эта модель повсюду используется для инструктажа и учебных полетов. Квалификация нашего механика – высшая из возможных. Глупо говорить о том, что Фэнис был в депрессии. Это было в его характере. Но он всегда был всем доволен и счастлив. Он был очень популярным инструктором и очень осторожным пилотом. Он никогда не позволял ученикам входить в штопор на высоте менее тысячи футов от земли, да и сам он так делал исключительно во время демонстрационных полетов. Я не могу понять, как произошла авария. Ясно, что его штопор вошел в землю. «ХТ» выходит из штопора простым отклонением штурвала и ручки. Мог ли Фэнис потерять сознание? Мне не понять.

Показания мистера Вэйна:

– Я – ученик в «Аэроклубе Бастона». Меня зовут Томас Вэйн. Я прошел всего два часа инструктажа. Фэнис совершенно справедливо заметил, что я – труднообучаем. Последние несколько дней Фэнис казался мне раздражительным, но, возможно, я способен вывести из себя любого инструктора. Довольно странно, что во время последнего урока он вошел в штопор. Это испугало меня. Не думаю, что с начинающими учениками так поступают. Хотя, конечно, этому пришлось бы научиться прежде, чем отправляться в самостоятельный полет. Он не пытался выйти из штопора, и, поскольку он ничего не делал, я на какое-то мгновение подумал, что он потерял сознание. Я был испуган и оттолкнул штурвал и ручку от себя, что, как я понимаю, было правильным действием. Фэнис не сказал ничего, кроме того, что я все правильно сделал. Конечно, он мог проверять, как я реагирую на чрезвычайную ситуацию. Он был прекрасным инструктором и изучал психологию учеников. У меня нет ни малейшего представления о том, почему он мог разбиться. Я помогал вытащить его из фюзеляжа. Тогда он был уже мертв, как об этом сказал капитан Рэнделл. Думаю, он должен был мгновенно умереть.

Показания епископа:

– Я – епископ Кутамандры. В Англии я в отпуске. Я только что вступил в «Аэроклуб Бастона» и еще не летал. Поскольку я только раз видел майора Фэниса, я не могу сказать, был ли он тогда в своем обычном настроении или нет. Самолет, упавший за ряд деревьев, явно вышел из-под контроля, но я слишком мало знаю о технической стороне вопроса. Я прибыл вскоре после спасательной машины. Тогда он был уже мертв.

Показания леди Лауры Вэнгард:

– Я увидела штопор, когда оторвала взгляд от карты в вестибюле. До того, как самолет не поднялся в воздух из-за деревьев, я до конца не понимала, что случилась авария. Затем я выбежала наружу и увидела, что мисс Сакбот и епископ собираются поехать туда, так что я присоединилась к ним. Как уже было сказано, майор Фэнис был прекрасным пилотом; он был моим инструктором, и я не могу представить, что произошло, если только это не была какая-то поломка в механизме аэроплана.

Показания технического эксперта:

– Меня зовут Феликс Сэндвич, я – старший лейтенант авиации в запасе. Я служу в отделе по расследованию происшествий ВВС. Министерство авиации уполномочило меня изучить аварию и опросить свидетелей. В состоянии аэроплана не было ничего, что могло бы стать причиной аварии. В системе управления не было никаких следов заклинивания, и не было никаких неисправностей, появившихся до аварии. Удар от падения не был очень сильным. Возможно, что пилот попытался что-то сделать в последний момент – основная сила удара пришлась на правое крыло, а не на нос. В результате удар был не сильным, и если бы майор Фэнис не ушибся головой, он мог бы избежать гибели. Не удивительно, что ремень безопасности порвался – он предназначен только для обычной нагрузки во время полета. Нет, мистер старшина присяжных, я не согласен с тем, что ремень должен быть прочнее: это нанесло бы пилоту сильную травму в случае, если бы его силой вытолкнуло с места. То, что Фэнис ударился лбом о приборную панель, было лишь невезением – его могло отбросить и в другую сторону. Он явно оказался в ловушке телескопических лонжеронов фюзеляжа. Многие пилоты ослабляют ремни безопасности, если считают, что авария неизбежна, но Фэнис (если он вообще увидел опасность) смог бы понять это лишь на расстоянии нескольких футов от земли, иначе он восстановил бы контроль над машиной. Такие аэропланы никогда не проявляли никаких недостатков, и они легко выходят из штопора. Аварию я могу приписать только ошибке со стороны пилота, допустившего промедление при выходе из штопора. Человеческий фактор устранить невозможно. Большинство аварий из-за него и происходит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Показания врача:

– Меня зовут Бернард Бастейбл. Я – бакалавр медицины Лондонского университета. После крушения меня вызвали осмотреть тело. Боюсь, я опоздал и прибыл на место с запозданием. К тому времени от жизни ничего не осталось. Если говорить на простом языке, то смерть наступила из-за сильного удара лбом о металлическую панель, которая в результате врезалась в мозг. Смерть должна была быть немедленной. Умерший был необычайно здоровым человеком. Формально он был моим пациентом, и я часто встречал его в обществе, но мои профессиональные услуги понадобились ему только раз – когда он случайно прикоснулся к выхлопной трубе и получил ожог. Это было его единственное заболевание за все те годы, что я знал его. Должен сказать, что он не упал бы в обморок при нормальных условиях.

Показания медэксперта:

– Меня зовут Френсис Горинг. Я – врач и офицер медицинской службы королевских военно-воздушных сил в звании капитана авиации. Фэнис был обладателем лицензии, позволявшей ему летать «по найму или за вознаграждение», и поэтому проходил медкомиссию по меньшей мере два раза в год. Последний раз это было неделю назад. У него было превосходное здоровье, так что я должен сразу же отбросить вероятность того, что он мог потерять сознание, если только за эту неделю с его здоровьем не произошло что-то очень серьезное.

Напутственное обращение коронера к присяжным:

– Джентльмены присяжные заседатели, вы услышали ясные показания людей, которые во время катастрофы находились на взлетной площадке, свидетельство медика, а также технического эксперта Сэндвича. Я уверен, что вы согласитесь со мной в том, что было сделано все, что только можно было сделать, и господа Несс и Вэйн заслуживают похвалы за расторопность в чрезвычайной ситуации. Думаю, что сомнений в вашем вердикте быть не может. Мы знаем, что за последние годы аэронавтика сделала огромные успехи, но это все еще опасное занятие – ведь за ошибку приходится платить огромную цену. А человеку свойственно ошибаться, и, судя по сказанному лейтенантом Сэндвичем, майор Фэнис, несомненно, допустил эту ошибку. Я уверен, что вы можете проигнорировать показания о том, что несколько дней перед происшествием майор Фэнис был в депрессии, – никто из нас не бывает постоянно весел. У майора Фэниса был хороший военный послужной список, он завоевал множество наград за храбрость, и его репутация высоко ценилась среди авиаторов. Возможно, это был первый промах в его длинной и выдающейся карьере летчика, и прискорбно, что он стал фатальным, особенно учитывая то, что он мог бы и не пострадать и легко выйти из штопора. Но произошло несчастье, и поэтому мы сидим здесь, обдумывая вердикт о печальной кончине доблестного офицера и гражданина Бастона…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})