Читать интересную книгу Лондон по Джонсону. О людях, которые сделали город, который сделал мир - Борис Джонсон

Спортсмены демонстрировали медали остальным пассажирам. Команду Руанды видели на автобусной остановке. Когда Дэвид Кэмерон спустился в метро, кто-то из пассажиров поблагодарил его (совершенно заслуженно) за то, что оно стало быстрее. Президент МОК Жак Рогге проехал на Доклендском легком метро и назвал его великолепным. Лондонский транспорт доставлял каждого спортсмена, политика, официального представителя и журналиста к его месту назначения вовремя. Более или менее.

Напугав нас вначале, охранники G4S стали массово возвращаться на рабочие места. Операциями по безопасности руководили тысячи военных, и все они, включая полицию, сработали так эффективно, что я не слыхал ни об одной серьезной задержке или опоздании на объект.

Что же до погоды, она сделала кульбит и в течение более двух недель была только хорошей и прекрасной, иногда, может быть, немного облачной, но вполне подходящей для пикника. Оказалось, что туристы не полностью бежали из Лондона, и те, кто приехал, потратили больше, чем в предыдущие годы. Преступность упала еще на 5 %.

А то, что должно было пройти хорошо, прошло просто замечательно. Этому очень способствовало то, что спортсмены команды Британии были такими милыми и уравновешенными. Многие комментаторы подчеркивали контраст между скромностью и преданностью своему делу этих относительно неизвестных широкой публике людей, с одной стороны, и поведением профессиональных футболистов — с другой. Очень помогло и то, что спортивные результаты — не только в британском исполнении — были превосходными. Взять известного Усэйна Болта. Он не просто пробежал в Лондоне стометровку со вторым лучшим результатом в истории. Он пробежал быстрее, чем он это сделал в Пекине. Затем он выиграл также забег на 200 м и стал, возможно, величайшим спортсменом в истории. Затем он и его коллеги из команды Ямайки обновили мировой рекорд в забеге 4×100 м. Он полностью заслужил право расслабиться или что там было вечером с теми шведскими волейболистками. Лондон дал 27 мировых рекордов в разных видах, от тяжелой атлетики до велоспорта, от женского забега 4×100 м до выдающегося рекорда, который установил Дэвид Рудиша в забеге на 800 м за 1 минуту 40 секунд. И это очень важно. Эта Олимпиада стала не только большим событием для Британии. Она стала выдающимся событием для мира, моментом, когда человечество коллективно раздвинуло границы.

Но спорт больших достижений — это удел очень немногих. Всего лишь крохотная часть одного процента лучших обладает талантом и усердием, чтобы стать олимпийцами, а тем более медалистами. Этика Игр проста, как у Гомера: все или ничего, это соревнование, которое заканчивается славой успеха или горечью поражения. Поэтому для многих истинный дух Игр в Лондоне демонстрировали не только спортсмены, но и волонтеры — 70 000 «геймсмейкеров» Комитета по организации Игр и 8000 «амбассадоров» команды Лондона.

Они должны были продемонстрировать, что участвовать может каждый, что Игры-2012 принадлежат всем нам. Они демократизировали Игры. В них была напористость вожатых детского летнего лагеря, они постепенно обрели ореол героев в умах и душах людей, и для многих из них, как они сами часто говорили, это было самым восхитительным событием в жизни (как и для многих из нас). Да, временно они сложили в шкаф розовую и красную униформу, но многие из них сохранят надежду на то, что это повторится.

К окончанию Паралимпиады уже казалось, ничто не может пойти не так или, скорее, люди не обратят внимания, что бы ни случилось. После церемонии открытия Паралимпийских игр мы отправились обратно на скоростном поезде Javelin. Это было ошибкой, так как количество поездов уменьшили и нам пришлось ждать два с половиной часа в многотысячной толпе. В другое время, я думаю, меня бы линчевали. Но нет, настроение было настолько доброжелательным, что, к моему удивлению, я услышал слова благодарности.

Как-то раз, ближе к окончанию Паралимпийских игр, я шел через Олимпийский парк и подумал о том, что он теперь даже больше заполнен, чем во время Олимпиады. Солнце освещало толпы счастливых людей намостах. Семьи играли на лужайках, полных цветов. Ожившее представление древних о райских кущах. И я подумал: взгляните на это, а потом говорите о том, на что были потрачены деньги.

К окончанию Игр мы значительно улучшили лондонский транспорт, построили тысячи новых домов, открыли самый большой парк Британии за 150 лет и значительно продвинулись в восстановлении крупных участков Восточного Лондона. Мы распространили положительный образ Британии по всему миру и подарили людям чувство общности и любви к ближнему. Зачем еще существует политика? А если учесть, что 9,3 миллиарда фунтов были потрачены в течение почти десяти лет, то можно назвать это лучшей инвестицией, когда-либо сделанной любым правительством.

Мы узнали много всего о Лондоне и Британии, много того, что мы почти забыли. После неудач с Куполом Тысячелетия в 2000 году мы обнаружили, что можем-таки делать большие дела, осуществлять крупные и сложные проекты, — а принимать Олимпиаду это для любой страны крупнейшее, требующее всестороннего обеспечения свершение. Кроме войны, конечно. Это стало уроком для всех циников, которые сомневаются в наших способностях воплотить новые инфраструктурные проекты, так нужные для страны (например, новый аэропорт-хаб или новое поколение атомных электростанций).

Мы убедились, как важно, чтобы государственный и частный секторы работали вместе, и Игры стали триумфом сотрудничества ряда очень ярких чиновников и умнейших бизнесменов.

Мы увидели, что эта страна и значительная часть мира изменились к лучшему прямо на наших глазах. Саудовская Аравия выставила свою первую женщину-атлета. Британские женщины вышли на авансцену и затмили мужчин. «Джесс Эннис такая крутая» — это я услышал от тринадцатилетнего мальчика. Он не просто имел в виду, что она ему нравится, хотя, может, и это тоже. Он говорил о том, что она выдающаяся, замечательная, настоящий пример для подражания. И это шаг вперед.

Паралимпийские игры, по всеобщему признанию, были лучшими и самыми драматичными за всю историю Игр, со своими собственными звездами и рекордсменами. В моем детстве, сорок лет назад, невозможно было себе представить огромную толпу лондонцев, искренне и страстно поддерживающих спортсменов с протезированными конечностями. Это тоже шаг вперед. Да, разумеется, Танни Грей-Томпсон (член парламента, телеведущая, инвалид-колясочник с детства, чемпион, общественный деятель) скажет мне, что еще далеко не все сделано, но прогресс очевиден.

Горячность и доброжелательность лондонцев во время Игр позволила лучше узнать Лондон. Это во многом английский город. Здесь «самые английские» пабы, и сады, и божественные парки. Здесь строители оценивающе свистят женщинам, пассажиры с фаталистическим видом едут на верхней площадке раскачивающихся красных автобусов, здесь пригородные торговые ряды с яркими виниловыми вывесками с рекламой карри или жареных цыплят, здесь водители такси тихо бранятся себе под нос, и церковные колокола, которые и сейчас звонят в воскресное утро с вершины 150 прекрасных башен, что возвышаются над знакомыми, мощенными гранитом и песчаником тротуарами, еще мокрыми от ночного дождя.

Лондон — столица Англии, Британии и Соединенного Королевства. Но Олимпиада напомнила нам, что это еще и глобальный город. Когда сюда прибыли спортивные делегации, оказалось, что 50 стран имеют местные группы поддержки в лице диаспор, числом более 10000 человек каждая. Другого подобного города не существует, кроме, пожалуй, Нью-Йорка. В этом смысле Игры были метафорой или продолжением той функции, которую Лондон выполнял на протяжении последних столетий: арены, стадиона, площадки, где могут встретиться, конкурировать, делать себе имя талантливые люди.

В бурной реакции лондонской толпы, исполненной яростного и удивительно неагрессивного британского патриотизма, который проявляли представители всех рас и этносов, мы увидели, как этот город встречает людей и делает их своим достоянием. Вот это и есть достойная и надежная городская культура — принять людей со всего мира и сделать их лондонцами по языку, акценту, преданности и даже по чувству юмора. В этом — дух Лондона.

Лондонский мост

Они всё прибывают, как прилив надвигаясь на меня по мосту.

Солнце, ветер, дождь, снег или слякоть, они всё идут. Почти каждый день я проезжаю на велосипеде мимо них, когда они выходят набегающими волнами, шеренга за шеренгой, со станции метро «Лондонский мост» и шагают, шагают, шагают вдоль по широкой 239-метровой мостовой, что ведет через реку к местам их работы.

Чувство такое, будто я провожу смотр почетного полка марширующих на работу жителей лондонских пригородов, и, когда я прохожу мимо по изъезженному автобусными колесами асфальту, кто-то из них как будто случайно выполняет равнение налево — и тогда меня приветствуют улыбкой, а иногда незлобивым ругательством.