- Нуль! - выругался он,- нуль, нуль, везде только нуль!
В первый раз за долгие годы он закурил сигарету и решительно двинулся к выходной камере.
Скафандры находились в боксах внутри шлюзовой камеры, также освещенной небольшой синей лампочкой.
В окружающей его со всех сторон тишине Маоган натянул свой скафандр, проверил, работают ли ракеты индивидуального двигателя. Тщательно осмотрел крепления шнура, соединяющего его с кораблем. Закончив эти приготовления, он вошел в люк, который почти не пострадал от жары, и провалился в пустоту.
Маоган был космонавтом высшего класса. Тесты показывали, что четкость его мышления, хладнокровие и здравый смысл исследователя не могли быть поколеблены ни при каких условиях. Но сейчас, выбравшись наружу, он весь сжался, чтобы не завыть от тоски, нахлынувшей на него.
Ужасающее впечатление от пустоты, полнейшего отсутствия жизни были настолько сильны, что уже через несколько секунд, объятый неудержимой паникой, Жорж Маоган потянул за шнур и вернулся в шлюзовую камеру.
Он стянул с себя скафандр, надел униформу и вернулся в центральный пост. «Алкиноос», запущенный при отлете по произвольной траектории, затерялся в бесконечности. Он заблудился в пространстве и, может быть, во времени, и…
Раздался шум шагов и в центральной рубке появился Роллинг. Как и полагалось, он был разбужен через полчаса после, пробуждения командира корабля.
Когда штурман вошел в рубку, на его лице застыло рассеянное выражение, с которым обычно человек выходил из камеры анабиоза. Но увидев Маогана на своем посту, он радостно улыбнулся.
- Ну как, коммодор? Можно сказать, что дело было жаркое, но мы выиграли.
Маоган обернулся и некоторое время разглядывал Роллинга.
- Старина, кажется, нам не до шуток. Мы вполне можем считать себя мертвецами.
Вот уже два часа коммодор и штурман пытались хоть как-то прояснить ситуацию, в которой находились. Электронный мозг неустанно поглощал горы вводимой информации, но каждый раз они получали один и тот же ответ: «Расчет не может быть сделан, необходимы координаты места отлета».
Посовещавшись, они решили не будить ни членов экипажа, ни шахтеров, до того момента, когда они смогут найти и предложить им мало-мальски приемлемое решение.
Но чтобы найти это решение, мозгу требовались правильно поставленные условия, а этого они сделать не могли.
Маоган снова включил климатизатор и они оба принялись за работу, засучив рукава. Роллинг, только что закончивший подъем гигантского зеркала оптического телескопа, повернулся к Маогану.
- Это наш последний шанс, Жорж!
С помощью рукоятки коммодор медленно и осторожно раскрыл купол обсерватории корабля. Нужно было быть очень внимательным при обращении с внешними приборами, так как было вполне очевидно, что они сильно пострадали при взлете. Жара, различные виды радиации, фактор «ф» - все это способствовало порче брони, которая, казалось, стала хрупкой, как стекло.
- Купол раскрыт,- объявил Маоган. Послышался шум мотора телескопа.
Роллинг не стал реанимировать прямой обзор, а начал запись на сверхчувствительную пленку. При этом Маоган поворачивал корабль так, чтобы телескоп мог охватить все пространство вокруг корабля.
Как только осмотр закончился, Роллинг снял кассету и вставил ее в анализатор. При первом же взгляде на результаты он вскрикнул:
- Коммодор, есть свечение! У нас появились данные для ЭВМ!
Индикаторы подтверждали, прибор работал, и оба космонавта с тревогой ждали появления перфокарты, которая должна была вынести им приговор.
Жизнь или смерть будут записаны этими простыми, знаками, и на этот раз машина, всегда быстро выдающая результаты, казалось, никогда не закончит работу. Когда же она, наконец, выбросила перфокарту, Маоган и Роллинг переглянулись. Ни один не решался взять ее первым.
Тогда Маоган взял перфокарту.
- Ну? - затаив дыхание, спросил Роллинг.
- Можно сказать, что мы находимся в пространстве между двумя галактиками,- произнес Маоган сдавленным голосом.- Только какая-то дьявольская энергия могла забросить нас в такую невообразимую даль. Даже время здесь кажется спутанным и уменьшенным.
Снова воцарилось молчание.
- Самое близкое галактическое скопление расположено, кажется, на расстоянии в…
Он посмотрел на Роллинга и его глаза приняли застывшее выражение, будто покрылись льдом.
- …50 миллионах парсеков, и это скопление убегает от нас со скоростью 10 тысяч километров в секунду.
Роллинг побледнел.
- Это неслыханно. Мы все знаем, что Вселенная постоянно расширяется. Но только наиболее отдаленные от центра галактики перемещаются с подобной скоростью. Мы попали на край света. Это тот самый случай.
- Я знаю,- кивнул Маоган.- Я сам с большим трудом это воспринимаю. Человеческий мозг устроен таким образом, что он не в состоянии воспринимать подобные пространства и времена… и расстояния.
Продолжая разговор, Маоган забавлялся своей зажигалкой. Коммодор не курил, но он любил этот коллекционный предмет, который достался ему от предка. Это был искусно сделанный Данхил, купленный у известного ювелира в Париже в середине XX столетия. Раза три выпустив синее пламя, коммодор опустил зажигалку в карман.
- Конец света, Роллинг. Это так, но с этим ничего не поделаешь. И, как говорил. один из моих предков, не тот, кому принадлежала зажигалка, а еще более древний, тот, который был королевским корсаром в Сан-Мало во времена деревянного флота! «Когда ветер надувает паруса, надо этим пользоваться, или наплевать на все и идти на риск».
Он подтолкнул Роллинга в спину.
- Ну! Встряхнитесь, старина, не делайте такой кислой физиономии, убедите себя в том, что если дьявол нас сюда забросил, дьявол нас отсюда и вытащит.
Роллинг внимательно посмотрел на Маогана. Штурман выглядел довольно неуверенно.
- Но, коммодор, если это дело рук не дьявола, то здесь речь идет о космической физике. Течение времени здесь перепутано. Оно замедлено. Оно почти не существует.
Он потер лоб.
- Вы прекрасно знаете, что когда «Алкиноос» начинает пространственный переход, время на нем останавливается. Вы только что говорили о паруснике. Мы как раз в таком положении - у нас больше не будет ветра, мы не можем на это рассчитывать.
Взгляд Маогана стал суровым.
- Ну конечно, Роллинг! Как раз именно это я и хотел сказать по поводу моего предка. Когда ветер слабеет, нужно ставить паруса. Вытащить «все наверх».
- Все наверх? - ошеломленно переспросил Роллинг. Глаза его бегали, как шарики.
- Конечно,- начал объяснять Маоган.- Паруса - это улавливатели, которые реагируют на ход времени. Ну что ж! Мы сделаем их гигантскими. У нас на борту достаточно материала, чтобы с этой задачей справиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});