Когда я заглянула обратно в спальню, Этан стоял, держа одну руку на бедре, в другой держал телефон, пока просматривал сообщения с прищуренным взглядом. Он больше походил на главу компании Fortune 500[7], чем на Мастера вампиров в бегах, но я не жаловалась. Этан мог быть хитрым, храбрым и благородным... но также он, несомненно, был усладой для глаз.
Высокий, стройный и властный, он был моим врагом, и был противоположностью мужчины, которого, как я думала, смогу полюбить. Я ожидала влюбиться в романтика, философа, деятеля культуры. Кого-то, кого я встречу в кофейне на выходных с сумкой, полной книг, в паре хипстерских[8] очков и тенденцией цитировать Фицджеральда[9].
Этан предпочитал итальянские костюмы, марочные вина и дорогие машины. Он также умел орудовать мечом, или двумя сразу. Он был Мастером Дома, и убивал вампиров собственной рукой. Он был бесконечно более сложным и упрямым, чем кто-либо, кого я могла себе представить.
И я была влюблена в него больше, чем могла себе представить. Не простое увлечение. Не только похоть. А любовь — запутанная, внушающая благоговейный ужас и совершенно выводящая из равновесия.
Почти год назад, я думала, что моя жизнь закончилась. В действительности, это было только начало.
Этан поднял взгляд на меня, расстройство сменило любопытство.
— Страж? — спросил он.
Я улыбнулась ему.
— Возвращайся к своему доминированию. Я просто думаю.
— Я едва ли доминирую.
— Ты прожил несколько веков в доминировании.
Я махнула рукой в сторону его телефона.
— Есть какие-нибудь новости из Чикаго?
— На восточном фронте все спокойно, — ответил он. — Будем надеяться, что все останется так же.
Мы могли надеяться на все, что хотели. К сожалению, надежда редко останавливает людей со злобой на вампиров.
***
Так же, как на остальную часть здания, Папа Брек не пожалел денег на спальню. Кровать была мягкой и, несомненно, дорогой. Белье было мягким шелком — и, вероятно, таким же дорогим. Не то, чтобы двуспальная кровать в холодной комнате была плоха, когда ты засыпаешь рядом с очень сексуальным блондином вампиром.
Мы распаковались, разделись и приготовились к наступающему дню. Я проверила, чтобы окна были закрыты и написала сообщение Катчеру, чтобы проверить состояние дедушки.
СПИТ, — ответил Катчер. — О НЕМ ХОРОШО ЗАБОТЯТСЯ. ТВОЙ ОТЕЦ НЕ ЖАЛЕЕТ ДЕНЕГ.
Он редко так поступал. Если я не могла быть со своим дедушкой, по крайней мере, знала, что он получал уход, в котором нуждался.
Я также написала Джонаху, моему партнеру по КГ, чтобы дать ему знать, что мы благополучно добрались до дома Брексов.
ТЫ ПОРТИШЬ ВСЕ НАШЕ КГШНОЕ ВЕСЕЛЬЕ, ПОСТУПАЯ ТАК.
ЭТО НЕ ПО СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ, — заверила я его. — ДРАМА НАСТИГЛА ДОМ КАДОГАНА.
ДА Я ПОНЯЛ.
Я взяла с него обещание оповестить меня, если возникнут проблемы.
ТЫ БУДЕШЬ В ПЕРВОЙ ПЯТЕРКЕ, — нахально пообещал он.
— Дела? — спросил Этан, когда я присела на край кровати, подогнула под себя ногу, с телефоном в руке.
— Джонах, — ответила я, печатая пальцами в равной степени колкое прощание.
Этан зарычал, мужская демонстрация, предназначенная напомнить мне, что он по-прежнему был не в восторге от моей связи с высоким, красивым капитаном охраны с каштановыми волосами.
— Он мой напарник, — напомнила я ему. — И ты уже согласился на это.
— Я знаю кто он, Страж. Так же, как знаю кто ты для меня.
Солнце выглянуло над горизонтом всего за несколько секунд до того, как руки Этана оказались на мне, лишая меня одежды и разжигая пламя в моем теле. Его рот обрушился на мой, затем на мою шею, на мою грудь, на мой оголенный живот, прежде чем он растянул длину своего тела поверх моего и приковал мои запястья своими руками над моей головой.
— Ты моя, — заявил он с грешной искрой в глазах, которая послала нервную дрожь по моему позвоночнику.
— Ты не владеешь мной, — напомнила я ему, выгибая свое тело достаточно, чтобы доказать это.
— Нет, — согласился он, его губы были настолько мягкими, играя с моей грудью. — Мы принадлежим друг другу. Я твой Мастер. А ты мой Страж.
Он не тратил времени даром; мне и не нужно было больше.
— Моя, — произнес он, врываясь в меня, завладевая моим телом, требуя все, что я могла предложить, а затем еще больше.
— Моя, — прорычал он, когда удовольствие расцвело в моем теле, как живое существо, такое же холодное, как лед и такое же горячее, как огонь, осушая мои разум и душу от всего, кроме Этана. Его разума, его души, его тела и слов, которые он нашептывал снова и снова.
— Моя, — повторил он, каждое слово — обещание, заявление, напор. — Моя, — сказал он сквозь стиснутые зубы, страсть охватила его, так же, как и меня.
— Моя, — заявил он, целую меня с такой дикостью, что я почувствовала кровь, магия возросла между нами, когда он неистово вонзился и застонал как животное, когда его затопило удовольствие.
— Моя, — произнес он, на этот раз более мягко, и потянул мое тело на свое. Взошло солнце, и там, в темноте заимствованной комнаты, мы уснули.
***
Мы проснулись от беспорядочного шума — грохота в дверь, от которого мы оба шарахнулись в вертикальное положение. Солнце только-только опустилось за горизонт, но не достаточно низко, чтобы пробудить нас ото сна.
— Что, во имя Господа? — спросил Этан, его голос был все еще невнятным после сна, волосы больше походили на серфера, чем на в меру пафосного Мастера вампиров.
Грохот прозвучал снова. Кто-то спешил.
Этан двинулся, чтобы подняться с кровати, но я остановила его рукой.
— Оденься. Сначала я посмотрю, кто там. Люк надерет мне задницу, если я позволю надрать твою.
У меня было плохое предчувствие, что это будет одна из тех ночей, о которых я буду действительно, действительно сожалеть, что не могла еще поспать и отложить все на пару часов, будучи взрослой.
Я надела рубашку Этана с прошлой ночи и застегнула ее. Она бы не послужила защитной броней, но за дверью не было врагов, по крайней мере, не в виде ЧДП. Я закалила свою катану кровью и магией, что позволяло мне чувствовать наличие стали и огнестрельного оружия. Я не почувствовала чего-либо снаружи.
Теперь облачившись в строгую и дорогую мужскую одежду — только лучшее для нашего Мастера — я поплелась в гостиную. Катана Этана была около двери; свою я взяла в постель, на всякий случай. Я подняла ее и предостерегающе поглядела в глазок... и обнаружила оборотня на нашем пороге.
— Открывай, Котенок. Я знаю, что ты там.
Я открыла дверь; холодный ветерок послал мурашки по моим босым ногам.