Он шагал впереди, взяв на себя лидерство, не принимая во внимание факт, что она выше, сильнее и лучше знает место, куда они идут. Совершенно в духе Роберта, тут уж ничего не попишешь.
Нест неожиданно улыбнулась. Роберт будет лидером, даже если ему завязать глаза.
Она вспомнила, как открыла ему свою самую большую тайну, когда-то давным-давно. Открыла и ускользнула от него на пути к месту, где ее поджидал отец. Роберт настаивал, мол, она с ним что-то сделала, и он хочет знать, что именно. Такова была цена за помощь в спасении Джареда в больнице. Она сказала правду, поведала про магию, но так, что он остался при своих сомнениях. Роберт не смог полностью поверить, но не сумел и проигнорировать ее слова. Свои сомнения он так никогда и не выразил, но именно это и привлекало его — так полагала Нест.
Между ними пролегала дистанция, которую Роберт вообще не осознавал. Между ней и кем угодно из ее знакомых. Теперь, когда Ба умерла, Нест осталась единственной, кто владел магией, кто был на нее способен и знал, что это такое. Она рождена для магии — это право досталось ей по наследству, через поколения женщин рода Фримарков, но еще и от отца-демона. Магия, которая выходит наружу через взгляд, и порой тогда, когда ее совсем не ждут. Магия, живущая в ее сердце и уме, часть жизни, которую ей вечно суждено хранить в секрете, ибо если кто-либо узнает секрет, возникшая опасность перевесит тяжесть ноши тайного знания. Магия для исцеления и магия для разрушения. Нест все еще силится понять ее. И чувствует, как магия внутри нее возрастает.
Девушка бросила взгляд в глубину леса, разросшегося у холмов, на кладбище впереди, где еще не исчезли следы ночи и копошились пожиратели. Она не видит, но чувствует их присутствие. И всегда чувствовала, в отличие от других. Невидимые, неведомые, пожиратели существуют на границах человеческого сознания. Лесовики, вроде Пика, помогают сохранять их количество неизменным, чтобы не нарушать магического баланса, определяющего поведение всех живых существ. Но люди подвержены дурной привычке расшатывать этот баланс, не понимая, что делают, изменяя его своим поведением и негативными эмоциями — так оползни постепенно, но страшно меняют ландшафт.
Это был другой мир, доступный одной лишь Нест. Она с раннего детства пыталась понять его, помогала Пику сохранить его и найти способ сопоставить его с тем миром, в котором жили все остальные и считали единственно существующим. Там, в безмолвной земле между явным и тайным, Нест была особенной, непохожей ни на кого.
— Ты ведь всю жизнь прожила в доме деда и бабушки, — вдруг произнес Роберт, глядя вперед. Они вошли в парк и двигались в тени деревьев и кустов кипариса, обрамлявших площадки для пикников, откуда дорожка вела к цепной изгороди и кладбищу. — Он был твоим домом, Нест. Если продашь его, у тебя вообще дома не останется.
Она постучала по траве носком теннисной туфли.
— Я знаю, Роберт.
— Тебе нужны деньги?
— Я найду им применение. Обучение и спорт дорого стоят. Колледж не может за все платить.
— Так почему бы тебе не сделать закладную на дом? Зачем продавать, если ты не должна этого делать?
Она не могла ему объяснить, даже если бы очень захотела. Это же связано с тем, кто она такая. Роберт не в состоянии понять, так как не был в ее шкуре. Она не хотела даже обсуждать с ним то, что считала глубоко личным.
— Может быть, я хочу купить новый дом, — загадочно бросила она, хотя внутри у нее бушевали иные чувства. Так тяжело удержаться от слез при мысли о своих корнях.
Друзья покинули ее — все, кроме Роберта. Она все еще видела их лица, но не такими, какими они стали, а четырнадцатилетними, когда все пятеро были вместе, как будто ничего не изменилось с того последнего лета до злополучного уик-энда. Тогда-то они верили: им все нипочем.
Брайанна Браун и Джаред Скотт после того лета исчезли в течение года. Брайанна вначале писала Нест, но потом письма стали приходить все реже, пока не прекратились совсем. Позднее Нест слышала, будто Брайанна вышла замуж и родила ребенка.
А о Джареде даже слухов не доходило.
В старших классах Касс Минтер оставалась ее старейшей и лучшей подругой. Во многом отличаясь, они продолжали находить между собой немало общего, обмениваясь переживаниями и доверяя друг другу. Касс планировала поступить в Университет Иллинойса и изучать генетику, но за две недели до выпуска она умерла во сне. Врач сказал: аневризма. Никто не ожидал такого.
Джаред, Брайанна и Касс — все ушли. Из ее старых друзей остался только Роберт, и на второй год учебы в Северо-Западном Университете Нест ощущала себя сбившейся с курса. Родителей нет. Дедушка и бабушка умерли. Друзья покинули ее. Даже коты, мистер Царапкин и мисс Шалунья, присоединились к остальным. Кот умер от старости два года назад; кошка же после смерти деда ушла к соседям. Так что, решила Нест, будущее, наверное, ждет ее где-то в другом месте. Жизнь поменяла направление, и Хоупуэлл медленно, но верно соскальзывал в прошлое…
Они достигли цепной ограды и, не прекращая дискуссии, перебрались через нее. Держа цветы, пока Нест лезла через ограду, Роберт едва заметным движением понюхал их, прежде чем передать обратно. Они вдвоем пошли по окаймленной дорожке, вившейся среди надгробий и указателей, ощущая, как октябрьское солнце понемногу пригревает их лица. Лето позади, не за горами зима, но пока о ней рано думать.
Нест чувствовала, как мысли, то и дело возвращаясь в прошлое, бродят в голове, словно тучи в небе. В колледже у нее появились новые друзья, но им не хватает тех тайн, что связывали ее с прежними, и вряд ли они смогут так же сблизиться.
Разумеется, Петерсоны все еще живут по соседству, а ниже по улице — Милдред Уокер. Преподобный Эмери проводит службы в Первой Конгрегационалистской церкви, и несколько старых товарищей деда каждое утро собираются за кофе у Джози — обменяться сплетнями и воспоминаниями. Однажды она даже видела саму Джози, но почувствовала странную неприязнь, исходящую от нее, не понимая, в чем источник такого отношения. Видно, дело в разнице поколений. Нет, с бабушкой и дедушкой она чувствовала себя уютно, а вот с ней…
Конечно, есть еще Пик. И до прошлого года был Дух…
Роберт срезал угол, чтобы пройти напрямик к могилам ее родных. Как странно, размышляла Нест, идя за ним следом, Хоупуэлл стал для нее совершенно чужим. Маленькие городки всегда отличаются стабильностью и неизменностью, не то что крупные города. В этом часть их очарования. Но для нее Хоупуэлл как будто не оправдал ожиданий, хотя и непонятно, в какой области. Уж точно не в смысле роста населения или экономического положения. Тем более что и то, и другое за пять лет остались почти неизменными. Дело в чем-то еще, непонятном, влияющем лишь на нее одну.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});