Читать интересную книгу История о том, как у Кощея Бессмертного золото похитили - Мишель Вико

Ещё раз, посмотрев на Злыдню Великана и убедившись, что тот, сменив выражение сердитости на недоумение, молчит, Фома, глядя на Алёнушку, продолжил ей свои объяснения:

– Мы пришли, видим деревья лежат, и мой товарищ, чтобы свои плотницкие навыки не терять, да древесина зря не пропадала, решил немного поупражняться в строительстве плота. Только и всего. Даю вам честное, благородное слово.

Удивлённо посмотрев на Фому, Злыдня Великан прекратил свою работу и, воткнув меч в землю рядом с последним неотёсанным бревном, направился к Алёнушке:

– Брось свою мудрёную напыщенную дипломатию Фома. Здесь нужны сугубо радикальные безотлагательные действия, а не пустое, трижды никому ненужное красноречие чрезмерно болтливых, неугомонных политиков. Верёвка есть?

– Вот она, – достав из котомки моток верёвки, с улыбкой сказал Фома, протягивая её Злыдне Великану.

Алёнушка, застыв, смотрела на приближение Злыдни Великана. Фома тоже замер в ожидании того, что сейчас будет. Нисколько не церемонясь, Злыдня Великан схватил Алёнушку и, не обращая внимания на её отчаянные громкие призывы о помощи, привязал к дереву верёвкой, которую ему дал Фома. После чего вернулся к оставленному занятию.

– Просто никакого проходу не стало от этих многочисленных правозащитников и разного рода ценителей природы, – развёл руками Злыдня Великан, становясь над последним бревном. – Если так дело вообще дальше пойдёт, то скоро, на мухомор случайно ногой наступишь – или в темницу за это посадят, или на рудники сошлют.

– А мухоморы, кстати, чрезвычайно полезные грибы, – сердито глядя на Злыдню Великана, громко воскликнула Алёнушка. – И весьма правильно поступает тот, кто их повсюду в наших лесах охраняет, бережёт, и без надобности никогда зря не трогает.

На слова Алёнушки атаман отреагировал явным удивлением, округлив глаза. При этом у него даже челюсть отвисла, после чего он непроизвольно икнув, выронил меч из рук:

– Вот те раз! И что же мне теперь прикажете делать? – развёл руками Злыдня Великан, посмотрев на свои могучие ладони. – Ведь я всегда так пренебрежительно к ним, к этим самым мухоморам относился, что отныне, наверное, до конца своей жизни буду себя за это безмерно и нещадно, каждодневно корить.

– И зря вы, между прочим, над своим проступком смеётесь, – вздёрнула нос Алёнушка.

– Вы думаете, что я смеюсь? – приложил себе к груди руки Злыдня Великан, глядя на Алёнушку. – Напрасно. Честное слово напрасно. Мне просто только сейчас стало понятно, что мухоморы, очень полезные грибы. Весьма полезные грибы. Единственно, что для меня так и остаётся неразрешимой загадкой, так это то, в чём же их та самая необыкновенная пресловутая польза, из-за которой они оказывается, так ценны, что им, поди, и в реестре любого лесничества, под их постоянной охраной быть положено? Может для полноты моего раскаяния, за моё прошлое к ним пренебрежительное отношение, вы, не сочтя за труд, растолкуете мне вкратце, чем же они так необыкновенно полезны?

Фома, разинув от умиления рот, молча, сидел на свежем берёзовом пеньке, слушая завязавшуюся беседу между Злыдней Великаном и Алёнушкой.

– Моя родная бабушка, при помощи мухоморов, лечила много разных болезней, – нравоучительным тоном произнесла Алёнушка, посмотрев в глаза Злыдне Великану, который слушая её объяснение, снова взялся за меч. – Среди них такие, как ревматизм, подагра, физические переутомления. И этот список далеко ещё не полный.

– И что ты говоришь? – опять бросил свой меч Злыдня Великан, направляясь к Алёнушке. – Да это не просто поганый гриб как я погляжу. Это какая-то панацея от всех существующих болезней, чёрт побери. Но дело в том, что у меня не было такой заботливой и умной бабушки, как у тебя, которая бы привила мне в детстве столь серьёзное, правильное отношение к этому ценному, и судя посему, даже промысловому виду грибов, являющему из себя ко всему прочему, вожделенный объект для уважения любым фармакологом. У меня вообще бабушки не было!

Подойдя к Алёнушке, Злыдня Великан, нагнувшись, заглянул ей в глаза.

– А ещё моя бабушка весьма успешно, за что, кстати, широко прославилась на всю округу, как великая народная целительница, лечила мухоморами мужскую силу… – вполголоса выговорила Алёнушка, отводя свой взгляд, от пытливого взора Злыдни Великана.

– Я этим, не страдаю,… а то бы прямо сию минуту, честное слово, не сойти мне с этого места, прослезился бы, – сказал Злыдня Великан и, сняв с головы Алёнушки её платок, перевязал ей рот, после чего вернулся к последнему бревну.

– Может не стоит так с дамой обходиться? – подал голос Фома, но поймав на себе сердитый взгляд своего господина, тотчас поправил себя, – впрочем, в воспитательных целях разве что… а то она, как и все женщины, так неуместно болтлива…

После того, как плот был достроен, и спущен на воду, Злыдня Великан сделал одно большое весло для себя и другое маленькое, для Фомы.

– Держи! – сказал Злыдня Великан, торжественно протягивая удивлённому Фоме, маленькое весло.

Шмыгнув носом, Фома безрадостно принял весло, обернулся и посмотрел на Алёнушку. Неожиданно его внимание привлекла ярко сверкнувшая в солнечных лучах, блестящая брошка, висевшая у девушки на груди. Устоять Фома не смог. Не бросая весла, он быстро подскочил к Алёнушке, снял с неё брошку, и широко улыбаясь, явно гордясь самим собой, своим смелым деянием, тут же приколол её себе на воротник. После чего, довольный собственным поступком, помахав на прощание Алёнушке рукой, орудуя на ходу веслом, словно уже плыл по реке, направился весёлым шагом к плоту, где его с нетерпением ожидал Злыдня Великан.

– Любишь бижутерию Фома? – спросил Злыдня Великан адъютанта, когда тот ступил на плот.

– А что это такое? – спросил Фома, широко открыв глаза от удивления на непонятное для него слово.

– Брильянты для бедных, – усмехнулся Злыдня Великан, с силой отталкивая плот от берега.

– Так я вроде и не богатый пока… – тихо выговорил Фома, пожимая плечами.

7. Новгородский князь решает,

что делать с провинившимися

На следующий день после дня, когда на главной городской площади был зачитан княжеский указ, обещавший награду за поимку сбежавшего Злыдни Великана и неизвестно куда исчезнувшего младшего княжеского конюха, к Новгородскому князю самым первым пожаловал боярин-советник.

Здесь я полагаю, вполне будет уместно сделать пояснение, почему боярин-советник появился в княжеских палатах самым первым. Если бы не последние плохие события, то значение подобного визита было бы неважным. Но именно из-за бегства иноземного предводителя всё представлялось теперь совсем иначе.

Боярин-советник пришёл к светлейшему князю по наставлению остальных бояр Новгородского княжеского двора. Сами же они показываться светлейшему на глаза не торопились. И было отчего. Буквально с момента обнародования страшного известия, все бояре стали жить в тягостном волнении, словно постоянно находились на пороховом погребе, куда неизбежно мог бы попасть вражеский снаряд.

И всему виной простое ожидание волеизъявления самодержца.

«Что делать с провинившимися служаками, кои были уже арестованы. И кто ещё непременно будет, затронут в ходе предстоящих реформаций?» Ведь суровая десница Новгородского князя могла бы и не остановиться на уже арестованных.

Напомним и о них.

Таковых было трое. Два княжеских дружинника, что дежурили в ночь побега, и несчастный ключник, не сумевший просто сберечь ключа от клетки с атаманом.

Как быть с заключёнными под стражу двумя дружинниками, проспавшими пленника, и какую участь будет иметь ключник, бояре особо и не волновались. Как говорится, что бы ни было сделано, лишь бы не затронули их.

Сотник в компанию провинившихся дружинников не попал просто чудом. Он как прямой ответственный за должное безукоризненное несение службы своими подчинёнными, лишь был подвергнут громогласному словесному наказанию. В присутствии всех бояр, светлейший Новгородский князь глядя в испуганные глаза сотника, высказал ему всё, что он о нём думал в тот момент. И только благодаря былым неоднократным боевым заслугам княжеского сотника, всё на этом для него и кончилось.

Густо раскрасневшись, словно его ошпарили крутым кипятком, он покинул княжеские палаты, с полным сохранением своего служебного положения.

Сей факт, правда, невероятно удивил бояр, поскольку они хорошо знали князя и, зная его характер, не предполагая для сотника такого исхода дела, ещё до окончания речи «хозяина», готовились к тому, что у дружинников скоро будет новое начальство.

Теперь же перейдём от пояснений к происходящим в сию минуту событиям.

– Ну что мои дружинники, полны ли глубокого раскаяния за упущение Злыдни Великана? – спросил Новгородский князь у боярина-советника, глядя в окно, когда тот подошёл к нему с докладом.