— Это все, что ты помнишь? — так же тихо спросил профессор.
— Он меня поцеловал, прежде чем сгореть.
— Огонь был только на нем, или он распространялся по остальной части комнаты?
— Ник сгорел за секунду, я даже не успела ничего сделать, — сообщила Лисса, когда за окном начался дождь. — Потом огонь начал разгораться и…
— Кто-то еще пострадал?
— Не знаю, — призналась Лисса, приобняв себя за плечи. — Я сбежала. Думала, мама сможет мне чем-нибудь помочь. Она мне говорила ни с кем не видеться в день рождения, а я не послушалась.
— Не стоит себя винить.
Профессор впервые обернулся и взглянул в окно, за которым ливень вовсю барабанил в окна. Томас долго размышлял об услышанном, пытаясь понять, почему первая жертва ведьмы не обратилась в животное или в растение, как это случалось у всех остальных. Улыбка профессора сошла на нет, когда он понял, что проблемы с этой ведьмой будут куда серьёзнее, чем с её мамой и бабушкой.
— Я постараюсь разобраться, почему так произошло, — пообещал профессор, повернувшись к ведьме, — для этого мне понадобится помощь других магов и ведьм. Уверен, кто-то из них нам поможет все исправить.
— Значит, у меня есть шанс, что Ник вернётся к жизни?
— Не буду лгать, шансы малы. Твоя бабушка может возвращать жертв своей магии к жизни, но твоя мама — нет. Насчёт твоего отца ничего не могу сказать, ведь я не был с ним знаком лично. Из-за этого у меня есть подозрение, что ты унаследовала от кого-то из своих предков древнюю магию.
— Что это за магия?
— Магия, которая в неправильных руках, может оказаться опасной не только для смертных, но и для магических созданий тоже.
— Хотите сказать, что я опасна?
— Нет, — тут же заверил профессор, спокойно взглянув своими ярко-зелёными глазами на девушку, — пока я ни о чем не могу говорить с уверенностью. Мне нужно время, а тебе — занятия в этой школе с лучшими из наших профессоров. Чем раньше ты начнёшь разбираться в своей магии, тем легче тебе будет жить с ней в дальнейшем.
— Я останусь в школе.
Томас одобрительно кивнул и, протянув девушке книгу в чёрном переплёте, велел девушке подробно её изучить. Лисса кивнула и забрала книгу, от которой, как казалось девушке, исходило приятное тепло и еле ощутимый запах пепла.
— Не помешал? — Билл бесшумно вошёл в кабинет, уже переодевшись в белую рубашку, черные джинсы и чёрную мантию, которую он всегда носил с собой.
— На сегодня мы закончили, — спокойно ответил профессор и велел племяннику проводить Лиссу в её комнату.
— Хорошо, только не мог бы ты сперва остановить дождь? — попросил маг, неловко улыбаясь. — Я ведь только переоделся, и мне как-то не хочется снова идти в душ.
— Ты не меня об этом проси, а того, что этот дождь устроил, — Томас с загадочной улыбкой взглянул на Лиссу.
— Хотите сказать, что это я сделала? — в шоке уставилась она на профессора, выпучив глаза, словно перепуганный зверёк.
— В школе больше этого делать никто не умеет.
— Так ты у нас ведьма плохой погоды? — Билл недовольно скрестил руки на груди. — Значит, ты намеренно запустила молнию в мою машину?
— Вовсе нет! — воскликнула Лисса, после чего за окном засияла молния, а следом за ней последовали раскаты грома. Ведьма испуганно пошатнулась и прижав книгу к груди, отошла от Билла подальше.
— Лисса! — профессор вскочил на ноги и подошёл к ведьме, испугавшейся не на шутку. — Успокойся!
— Не подходите! — закричала ведьма.
— Успокойся, — тихо-тихо повторил он, и его бархатный голос словно успокаивающее средство, словно ромашковый чай угомонило бешеное сердце ведьмы, бьющееся в груди словно барабанная дробь.
Когда Томас применял свою магию, его руки не сияли каким-либо цветов, из них не выходил магических дым или искры, его оружием были глаза. Тот, кто смотрел в них — сразу же подчинялся его хозяину. Если Томасу Джексону было угодно заставить Лиссу успокоиться или замолчать, ему достаточно было лишь взглянуть на неё.
— Все будет хорошо, — повторил профессор, сверкая в плохо освещённой комнате изумрудными глазами. — Успокойся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Лисса словно заворожённая смотрела ему в глаза, пока магия на неё не подействовала, и она не успокоилась.
Стоило ей прийти в себя, как дождь затих, тучи рассеялись и солнце вновь засияло снаружи. Убедившись, что девушка в порядке, профессор велел идти ей в комнату и никому не рассказывать о их разговоре в кабинете.
— С ней точно будет все в порядке? — спросил Билл у Томаса, как только девушка вышла из кабинета. — Она выглядит такой несчастной и потерянной.
— С ней многое произошло за этот день. Ей просто нужно отдохнуть и переключиться на что-то хорошее.
— Вечером будет праздник в её честь и показательное выступление, — напомнил маг. — Праздник поможет ей расслабиться.
— Очень на это надеюсь, — Томас вернулся в своё кресло и прежде, чем его племянник вышел из комнаты, попросил: — Проследи за ней и, если заметишь, что с ней что-то не так, сообщи мне.
— Слушаюсь, — кивнул маг и скрылся из виду.
Оставшись наедине Томас немедленно открыл свой потайной ящик, достал из него длинное магическое перо и бумагу, написал для своих советников сообщение, кратко изложив суть возникшей проблемы, и велел им явиться в школу как можно быстрее. Закончив, он соорудил из бумаги детский самолётик и, посыпав на него серебряную пыльцу, выпустил в него. Данные действия он проделывал крайне редко, ведь магическую пыльцу можно было использовать лишь в чрезвычайных ситуациях. А так как произошедшее с Лиссой и её другом Ником выходило из рамок обычного, профессор посчитал правильным немедленно во всем разобраться.
***
— Ты, главное, не волнуйся, — Билл радостно спускался по лестнице, пытаясь разрядить обстановку и отвлечь девушку от грустных мыслей, — мой дядя важная шишка среди совета магов. Я, правда, не знаю, что произошло, но уверяю тебя, Томас со всем разберётся, а пока тебя нужно познакомить, как минимум, с моими друзьями. Вообще у нас тут все классные ребята, конечно, есть совсем мрачные типы, но мы не будем с ними связываться, нам же не нужны проблемы, верно?
— Да, конечно, — вяло улыбнулась Лисса, следуя за магом.
Всего на минуту, но девушке все же удалось отвлечься и заинтересоваться школой. Она и впрямь поражала своей изысканной архитектурой, старинной мебелью и вручную разрисованными стенами. Все, начиная от потолка и заканчивая полом, было наполнено магией. Впервые Лисса чувствовала энергию, витающую в этой школе, и атмосферу таинства, придающую ей силы.
— Эй, ты! — яростный голос незнакомца раздался в низу лестницы. Русоволосый маг, лет двадцати, грозно поднимался по лестнице к ним навстречу, не отводя свой пристальный взгляд голубых глаз от Лиссы.
— Сэм, я как раз тебя искал! Где ты пропадал? — начал Билл радостно, но друг оставил его без внимания.
Вместо этого Сэм крепко схватил Лиссу за горло и со всей силы ударил об железные перила. Лисса испуганно выпучила глаза и выпустила из рук книгу, пытаясь вырваться из крепкой хватки мага. Ей все труднее и труднее становилось дышать, голова после удара начала жутко болеть, а в ушах раздался шум, сквозь который ведьма едва различала голос Билла.
— Сэм, что ты делаешь?! — в ужасе закричал маг, ринувшись на помощь к ведьме.
— Кто ты такая?! — спросил Сэм у ведьмы, сжимая горло ещё сильнее. — Кто ты, тварь, такая?! Что ты сделала с моим братом?!
— Отпусти её!
— Не подходи! — велел Сэм другу, и тот против своей воли послушался.
— Я не виновата, — хриплым голосом прошептала Лисса. — Я этого не делала, клянусь, я этого не делала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ложь! — Сэм ударил её голову об лестницу, на этот раз так сильно, что из головы Лиссы полилась кровь, а в окна тут же забарабанили капли, сменившиеся сильным проливным дождём.
— Я видел! — процедил сквозь зубы маг, обжигая горло девушки своей магией огня. — Я все видел!
И Лисса тут же вспомнила, как в момент пожара, когда все начали разбегаться по машинам, а она искала свой мотоцикл, на крыльце дома стоял незнакомый ей юноша. Она не рассмотрела его, но прекрасно запомнила голубые глаза, наполненные ненавистью и злостью. Тогда она не придала этому значения, но теперь поняла, что это был старший брат Ника — Сэм Эванс, про которого она знала лишь одно — он был магом.