Читать интересную книгу Такой ненадежный мир - Шарлотта Армстронг

Он откинулся на спинку, заставил себя расслабиться.

— Совсем коротышка, — бормотал он. — Малыш, ты смыслишь что-либо в писанине?

— Кто? Я?

— Это зараза, — сказал Сэм. — Вроде микроба, сечешь?

— Да что ты говоришь?

— Мне пришла в голову мысль: дай-ка я достану из загашника этот свой приключенческий романчик.

— Да ну, — Малышу было совсем неинтересно.

— Понимаешь, легко одолеть первую часть. Как они выкрали своего банкира. У того особые повадки, — концом ложки Сэм рисовал на скатерти треугольник.

— Какого банкира?

— Да ладно, пустяки. Не обращай внимания, — Сэм стал описывать ложкой круг. — Я думаю о своем. О романе, Малыш.

— Романы, — Малыш Хохенбаум произнес это с таким видом, будто ему хотелось сплюнуть.

— Если я когда-нибудь соберусь писать книгу о твоем боссе, я и тебя туда всуну.

— У?

— Для разнообразия, — пояснил Сэм.

— Послушай, Сэм, — Малыш насупил брови. — Что, этот твой роман про похищение, да?

— Ну да.

— Проныра.

— Точно.

— А что ты сделал с... Ну, кто это был, кого в твоем романе украли?

— Банкир, — терпеливо пояснил Сэм.

— Ну да. Он у тебя остался живой?

Сэм скрипнул зубами. У него задрожали щеки.

— Если я тебя правильно понял, — медленно начал он, — ты спрашиваешь, правда ли, что они его спрятали, а как только получили деньги, велели ему убраться домой? Или нет?

— Да. Или нет? Вот это я и хотел узнать. Или нет?

Сэм молчал. Все свои силы он бросил на то, чтобы сохранить ровное дыхание.

— Мне интересно знать, — Малыш надул губы, — а какой от этого прок? Поверь мне, Сэм, можно здорово облегчить себе жизнь. Не придется возиться с...

— Провизией, — Сэм заерзал на стуле, уставившись на толстый, как сосиска, палец с грязным ногтем, царапавший скатерть. — Я тебя понял, Малыш. Я... оставил его в живых, — едва слышно сказал он.

— Зачем?

— Только ради того, чтобы был счастливый конец, — со свирепым видом пояснил Сэм.

— А, да. В романе.

Сэм следил за пальцем, размазывающим пепел по узору на скатерти.

— К тому же так выгоднее, — добавил он.

— Кому? — удивился Малыш Хохенбаум.

— Ладно! — сердито оборвал его Сэм. — Я же сказал тебе, что не смог его окончить! — он стиснул руку в кулак, потом разжал его. — Никаких забот, если спрятать в безопасном местечке. Спокойном, безопасном местечке. Ты Сам такое местечко знаешь.

Пусть Малыш проболтается, где оно!

— Но ведь придется закрывать лица, не говоря уже о прочих мерах предосторожности. А зачем это? — не унимался Малыш. — Ведь все равно деньги достанутся им.

Сэм ощущал удары своего сердца. Оно колотилось неистово, а кровь пульсировала медленно. «Лучше уйти, уйти отсюда, — думал он. — Больше нет мочи сидеть».

— Поверь мне, Малыш, я много над этим размышлял, — срывающимся голосом начал он. — Основную опасность представляет само похищение. Лучше всего делать это в темноте.

— Нет, — презрительно сказал Малыш. — Ты, Сэм, отстал от жизни.

— Раз так, пиши книгу сам, — он пожал плечами и прислонился к стене.

Малыш оттопырил в улыбке свои жирные губы.

— Ты, Сэм, большое дитя. Послушай, ведь ты сам сказал насчет привычек. Люди что-то делают в одно и то же время, хотя бы раз в неделю. Ну, хотя бы...

Сэм притворился, что до него не доходит.

— Скажем, ходят на уроки музыки, — пояснил Малыш. — Скажем...

— В школу?

— Нет, после школы...

— Скажем, играют в покер, — спокойно подхватил Сэм. — Люди раз в неделю играют в покер.

— Кто?

— Мой банкир. Он всегда...

— А, да-да.

— Конечно, у вас есть машина.

— Конечно.

— Все это ерунда, — горько заметил Сэм. — Ерунда. Но я так и не смог придумать, как закончить этот проклятый роман. Черт возьми, да я его никогда не закончу, — он в задумчивости подпер руками подбородок. — Сам себя вожу за нос. Вот чем я занимаюсь. Но так делает большинство. Тебе это известно, Малыш?

В конце зала, у входа в кухню, послышался вкрадчивый голос.

— Босс никого не водит за нос, — заметил Малыш, беспокойно поглядывая по сторонам. — Будет тебе, Сэм, не принимай все так близко к сердцу. Не падай духом, — он издал губами неприличный звук.

Сэм привалился к стенке кабины, напустил на себя усталый вид.

— До встречи, — протянул он, приподняв руку. — Свидимся когда-нибудь.

— Пока, Сэм, — любезно бросил через плечо Амбиелли.

Малыш двинулся за своим боссом.

Фред пришел убрать со стола. У него был оскорбленный вид.

— За что я должен такое терпеть, мистер Линч? — справедливо негодовал он. — За что?

Фред согнулся над столом.

— Они всегда здесь питались. Я, вы знаете, могу и уйти. Если Нику так хочется повертеть хвостом, я могу и уйти. Мистер Амбиелли тут ни при чем. Он всегда такой обходительный. Всегда. Чем человек важней, тем он умней. Вы, конечно, знаете эту поговорку, — он снисходительно оглядел Сэма. — Подумать только, как мистеру Амбиелли пришлось улепетывать... У него только и осталось, что этот хулиган, этот толстяк Хохенбаум. Мистер Амбиелли был таким опасным человеком. Но в умении себя вести ему не откажешь. Уж кто-кто, а я это знаю. Скверно выглядит, а? Я говорю, он болеет. Как-то непривычно видеть его побитым...

Казалось, Сэм его не слушал. На самом же деле он не только слушал, а еще и делал свои выводы. «Был опасным, — подумал Сэм. — Очень странно. Он и сейчас не знает человека опасней Амбиелли, побитого Амбиелли».

— Очень непривычно, — вслух сказал Сэм. — Я мог бы написать целую книгу. Но называлась бы она не «Время и жизнь Амбиелли». Нет, Фред, «Время и жизнь Сэмуэла Линча». Особенно время. Пятнадцать минут здесь, пятнадцать — там. Очень забавно. Прибыльная вещь. Что скажешь, а?

— Еще что-нибудь, мистер Линч? — покорно спросил Фред. Он привык к желчным, недоступным его пониманию излияниям посетителей. Что ж, его дело слушать.

— Глоток виски, — приказал посетитель.

Сэм закрыл глаза. Он слишком много знал. Да, он знает все. Все до капельки. Вот только наверное не знает когда, когда? — этого он не знает. Вероятно, скоро. Такое ощущение, что из всех зрителей один он читал пьесу. И в этом есть что-то противоестественное. Почему бы ему, как и всем остальным, не следить из партера за ходом событий? С интересом, и в то же время содрогаясь от ужаса.

Нет, теперь он не может просто сидеть сложа руки и следить. Он чувствовал, как по спине градом катился пот и ныло под ложечкой.

Газетная вырезка так и лежала на столе. Сэм прижал кулаки к щекам. На фотографии она обычная разодетая красотка. И ничего более. Зубы не видно — она так и не улыбнулась. Он вздрогнул.

— Кто это? — спросил Фред в самое ухо. — Ваши друзья печатают свои фото в газетах?

— Кто? Эти люди? — Сэм стукнул по бумажке костяшками пальцев. — Нет. Это просто люди. Два представителя человеческой расы. О, разумеется, из высшего света, но все равно муравьи из большого муравейника, песчинки на отмели, снежинки в воздухе, — он залпом осушил виски. — Тебе случалось видеть собаку под колесами? — спросил он.

Фред уставился на этого странного посетителя: черные глаза полуприкрыты, черные волосы взъерошены, подбородок посинел. Исходя из своего опыта он решил, что посетитель собирается надраться.

— Нет, сэр, — ответил Фред. — Никогда не случалось.

— Мне тоже не случалось. Однажды, много лет назад, когда я был еще молод, а я ведь когда-то был молод, — я совершил героический поступок. Я вытащил собаку буквально из-под колес.

— Да что вы говорите? — покорно удивился Фред. — А вы от этого что-то имели?

— Имел. И знаешь что, Фред? Сломанную ключицу. Открытый перелом. Штучки глупого сопляка, а?

Он провел ладонями по волосам.

Фред ждал, когда последует неизбежный в таком случае заказ. Да и к чему уходить? Посетитель потребует еще виски.

— Это была ваша собака? — любезно поинтересовался он.

— Даже не моя, — медленно произнес Сэм. — Но я... видел ее до этого. В общем-то, знакомая псина. Понимаешь? Ну, не совсем чужая.

В черных глазах было отчаяние.

— Еще виски, сэр?

— Минутку, — Сэм облизнул губы. — Да, сэр, тогда мне было восемнадцать лет от роду. С тех пор много воды утекло. Восемнадцать помножить на два будет тридцать шесть. Верно? Тридцать шесть разделить на два получим восемнадцать лет от роду. Вот сколько мне было. И больше уже не будет никогда. Теперь я на столько лет стал старше, — он потер лицо. — Живи и познавай, Фред. Главное в этом мире, Фред, уметь наслаждаться спектаклем. Наслаждаться, ясно? Ты получаешь один-единственный билет на это непрерывное представление. Вот и сиди на своем месте. Так-то. Ведь это всего-навсего спектакль. Никто не хочет принимать участие в этом грандиозном представлении до поры до времени или, что одно и то же, до случая.

Сэм был напуган, и от страха у него развязался язык. Страшно за эту маленькую девочку, эту молодую леди в голубом платье. Он весь взмок от волнения.