Читать интересную книгу Инверсия праймери - Кэтрин Азаро

Я оцепенела. Тарк тоже говорил мне это. Мои волосы: что в них такого?

Черные, вьющиеся, чуть ниже плеч. Только примерно в двух третях длины они меняют цвет на темно-каштановый, а концы почти золотые. Тарка это восхищало. Может, этот аристо тоже ищет Источников? Он был молод, ненамного старше двадцати, но и этого уже более чем достаточно. Аристо обыкновенно берут себе первых Источников, достигнув половой зрелости.

Что-то в нем было не так. Я никак не могла понять, что именно. Точеные черты лица не оставляли сомнений в его принадлежности к хайтонам. Его акцент, его осанка, его голос — все было настоящим. И все же что-то было не так.

— Что вам до моих волос? — спросила я.

— Они прекрасны. — Он тряхнул головой. — Вы прекрасны. Зачем вам быть солдатом?

У меня в памяти снова возникла картина: Тарк тычет в меня своим длинным пальцем. «Вот эту. Я хочу вот эту!»

Мне пришлось собраться, чтобы голос не выдал меня.

— И полагаю, вы были бы рады предложить мне что-то другое, верно?

Он улыбнулся:

— На один этот вечер почему бы и нет? В конце концов, мы же на Делосе.

Неужели мы не могли бы хоть одну ночь побыть друзьями?

«Все верно», — подумала я. Аристо общаются только в пределах собственной касты. Мы нужны им только в качестве объекта для бартера.

Неужели он и впрямь верит, что я пойду с ним? Я никогда больше не увижу свободы.

— Нет, спасибо, — ответила я. — Сегодня я занята.

Это, казалось, огорчило, но не удивило его.

— Ладно. Быть может, как-нибудь еще… — Он поклонился и вернулся к своим. На моих глазах телохранители окружили его и они вышли.

Только когда дверь за ними закрылась, до меня дошло, что он в самом деле поклонился мне. Аристо кланяются друг другу в знак уважения. Но ни один из них, насколько мне известно, не поклонится сколийцу даже под страхом смерти.

Ко мне подошел Рекс, все еще сжимающий в руке тесак.

— Ты в порядке?

— Абсолютно, — ответила я.

— Что ему было нужно?

— Хотел снять меня на ночь, — я развела руками.

Рекс напрягся:

— Он тебе угрожал?

— Нет. Ни капельки. Я еще не встречала такого аристо. Он разговаривал нормально. Даже вежливо.

С другой стороны ко мне подошли Хильда и Таас.

— Как по-твоему, это не ловушка? — спросила Хильда.

— Не знаю, — выдохнула я. — Но если бы у меня не было опыта общения с купцами, он мог бы уговорить меня.

— Нам надо предупредить местную полицию, — предложил Таас. — Прежде чем он уговорит кого-нибудь еще.

Я кивнула. Таас прав. Но в глубине души я сомневалась, что этот аристо заговорит с кем-то еще. Что-то в нем не так, совсем не так.

2. СТАНЦИЯ ТАМС

Город Афины простирается на север и юг от Аркады. Не знаю, почему земляне назвали его Афинами: он был настолько же уродлив, насколько его древний тезка на Земле считался прекрасным. Он был разбит на квадратные кварталы улицами, мощенными нервоплексом и освещенными невысокими фонарями. Мимо нас с Рексом проплывали с жужжанием аэромобили, воздушные подушки которых вздымали с мостовой клочья нервоплекса. Возможно, кому-то и нравится эта картина; меня же от нее мутило.

Полицейский участок располагался в одноэтажном здании, выкрашенном в синий и серебряный цвета афинской полиции. Мы вошли в вестибюль со стойкой у дальней стены. Все наши движения фиксировались голокамерой, висевшей в углу под потолком.

Из-за стойки нас приветствовала дама с седеющими волосами.

— Боро на сас воетесо? — спросила она.

«Перевод», — подумала я.

«Греческий, — сообщил центр. — Дословный перевод: могу ли я вам чем-либо помочь?»

Дама переводила взгляд с Рекса на меня и обратно. Наши черные формы, несомненно, нервировали ее. Она повторила свой вопрос еще раз, более высоким тоном. Что нам нужно здесь в этих пугающих мундирах…

«Блок», — подумала я. Псимвол вспыхнул, и я перестала ощущать себя преступником.

«Переведи: „Нам нужно сделать заявление“».

Центр перевел фразу, и я произнесла ее вслух, стараясь не ошибиться в произношении. Однако у меня получилось не совсем то, что диктовал центр.

— Ти? — переспросила женщина.

Центр услужливо перевел: «Что?»

Я провела рукой по волосам:

— Сколийский?

Она покачала головой:

— Охи сколиан.

«Не знаю сколийского», — перевел центр.

— Английский?

— Охи инглиш.

«Как сказать по-гречески „переводчик“?» — подумала я.

«Диэрменеас», — ответил центр.

— Диэрменеас? — обратилась я к женщине. — Сколиан. Диэрменеас.

— Эфаналабете? — спросила она. Центр перевел это как «Повторите еще раз?»

Я сделала еще попытку:

— Диэрменеас.

— А… — Морщины на ее лбу разгладились, и она махнула рукой, приглашая нас следовать за ней.

Она отвела нас в маленькую комнату с единственным столом, окруженным нервоплексовыми креслами. Три стены были гладкими, на четвертой виднелась большая панель из матового стекла. Я решила, что панель прозрачна, если смотреть на нее с другой стороны. Одним словом, комната для допросов.

Женщина вышла. Рекс поморщился, глядя на кресла.

— Тебе не нравится обстановка? — улыбнулась я.

Тут дай Бог справиться с эмоциями людей, не говоря уже об усиливающей их этой штуке…

Я потрогала пальцем нервоплексовую спинку ближайшего сиденья, и она мягко толкнула меня в ответ. На самом деле нервоплекс всего только реагирует на напряжение наших мышц. Однако эмпаты взаимодействуют с нервоплексом: напрягаются, когда он пытается расслабить их мускулы. Так что в конце концов он усиливает наши собственные эмоции. Беда в том, что Демоны впитывают эмоции как губки; ощущения других людей все равно что наши собственные. Даже самым дисциплинированным и закаленным из нас доводится испытывать кратковременные сокращения мышц при воздействии чужих эмоций.

Отворилась дверь и в комнату вошел юноша. Он направился прямо к Рексу и с улыбкой протянул ему руку.

— Привет, — произнес он на безупречном сколийском. — Меня зовут Тиллер Смит.

Рекс выпучился на него, потом покосился на меня.

«Возьми его руку и покачай вверх-вниз», — подумала я.

Рекс схватил его руку и энергично потряс.

— Грациас, — произнес он одно из немногих известных ему земных слов.

Тиллер зажмурился и с усилием освободил руку из стальной клешни Рекса.

— Миссис Карпозилос сказала, что вы хотели заявить о преступлении.

«Кой черт он обращается ко мне? — подумал Рекс. — Скажи ты ему, пусть знает, что ты старше меня по званию!»

«Может, он не разбирается в наших знаках отличия».

Вслух же я сказала:

— Не о преступлении. Мы надеемся предотвратить его.

Тиллер посмотрел на меня, покраснел и отвернулся. Он покосился на рукав куртки Рекса, потом на мой рукав, потом снова на Рекса.

— Простите… — произнес он наконец. — Я… я никогда еще не работал переводчиком. Я здесь просто посыльный. Я… у меня нет опыта. — Он беспомощно развел руками. — Я даже не посмотрел на ваши нашивки…

Я взглянула на свой рукав. На черной ткани выделялись серебряные полоски и золотая лента на манжете. Куртка Рекса почти ничем не отличалась от моей, только золотых лент у него было две и потоньше.

— Я Соскони Валдория, праймери, — я кивнула на Рекса: — Рекс Блекстоун, секондери.

Тиллер ошалело посмотрел на меня:

— Так вы Имперский адмирал?

— Я праймери. Это не совсем одно и то же.

— Но разве звание праймери не равно званию адмирала?

— Звание равное, — ответила я. — Но это не одно и то же. Ранг праймери присваивают Демонам, и только Демонам.

— Кибервоины! — восхищенно выдохнул Тиллер. — Телепатические компьютеры, да? Я читал об этом… О! — Он хлопнул себя по лбу. — Ну и дурак я! Вы пришли сюда вовсе не отвечать на мои дурацкие вопросы.

Простите меня.

— Ничего страшного, — сказала я. И правда, даже приятно было встретить кого-то, кто не жаждал, чтобы мы убрались как можно быстрее.

Мы с Рексом переглянулись. Ни он, ни я не испытывали желания сесть.

Подумав, Тиллер предложил:

— Есть идея. Почему бы нам не пройти ко мне в кабинет? У меня там классные кресла. — Он покосился на нервоплекс. — С нормальной, матерчатой обивкой.

— Идет, — кивнула я.

«Кабинет» Тиллера представлял собой что-то среднее между комнатой для отдыха и кладовкой. Стены были уставлены полками с голокнигами и старомодными печатными фолиантами. Повсюду валялось оборудование: оптические приборы, разобранные голоэкраны, детали компьютерных блоков, провода с разъемами и датчиками для интерфейсов «человек/компьютер», даже детали боевых лазеров. Картину довершали мотки проводов, свисавшие со всего, что хоть отдаленно напоминало крючок. Обещанные кресла были погребены под коробками голофильмов.