Читать интересную книгу Социально-политическая психология - Герман Дилигенский

В целом понимание предмета политической психологии колеблется между двумя полюсами. Или она интерпретируется как психология политиков (политических лидеров, активистов, членов партий, парламентариев), т.е. политической деятельности, или ее понимают (явно либо неявно) как изучение всех психических процессов, так или иначе влияющих на политику. В первом случае политическая психология наиболее адекватна своему наименованию, обнаруживает значительную близость к психологии личности и значительный удельный вес в ней приобретают прикладные разделы, например разработка оптимальных способов принятия политических решений. Во втором случае она весьма походит на то, что мы назвали социально–политической психологией. Это вполне естественно: если не замыкать изучение политики в ней самой, а пытаться выяснить ее роль и место в обществе, направляющие ее мотивы и интересы, ее влияние на общество, волей–неволей приходится обращаться к сферам общественной жизни, лежащим за пределами собственно политической деятельности. Ведь если политика есть опирающееся на власть регулирование общественных отношений и процессов, а также отношений между обществами, что же можно понять в ее содержании, целях и т.д., изучая ее вне связи с этими отношениями и процессами?

В сущности реальная практика политической психологии показывает, что в своем развитии она — сознательно или стихийно — идет по этому второму пути. Знакомство с тематикой многих монографий и статей, а также обобщающих учебных работ по политической психологии показывает, что весьма значительная их часть трактует сюжеты, либо выходящие за рамки психологии политической деятельности, либо даже имеющие лишь косвенное отношение к политике. Особенно типично это для работ, посвященных массовым политическим процессам и массовому сознанию, отношениям между идеологией и общественным мнением, потребностям и ценностям, влияющим на политическое развитие, политической социализации. В основе этой тенденции лежит очевидный факт: нельзя понять психологию «политического человека», не узнав его как человека вообще, как личность, принадлежащую к определенному обществу и связанную с определенными социальными группами.

Характерна в этом отношении позиция Е.Б. Шестопал, автора первого отечественного курса по политической психологии. В предмет этой дисциплины она включает в частности массовые формы политического поведения, политико–психологические аспекты массовых чувств, потребностей, настроений, мотивов, процессы становления личности как участника политических процессов16. Но ведь совершенно очевидно, что политические характеристики психологии масс и личности во многом производны от их обще психологических и социально–психологических характеристик, не могут быть поняты вне связи с последними. Получается, что понимаемая широко политическая психология не может не быть социально–политической, или макросоциальной психологией.

Нынешнее состояние политической психологии — еще одно доказательство в пользу выделения особой междисциплинарной области гуманитарного знания, рассматривающей социэтальный уровень общественной психологии. Этот уровень объединяет соответствующие ему направления и проблемы социальной психологии с проблематикой психологии политической, поскольку принадлежащие ему процессы и явления неразрывно связаны с политическими. Данная фактически уже существующая, но слабо систематизированная и объединенная область знания может быть поэтому названа социально–политической психологией.

Из наших размышлений о предмете данной дисциплины вытекает, что для нее можно было бы предложить и иное, достаточно адекватное название — макросоциальная психология. Мы предпочитаем, однако, название, вынесенное в заглавие книги, поскольку оно кажется более ясным и отражает междисциплинарный характер охватываемой в ней проблематики.

В заключение необходимо отметить, что предлагаемая книга не претендует на сколько–нибудь полное раскрытие этой проблематики, всех ее составных частей. Не только потому, что такая задача автору не под силу, но и потому, что попытка объять необъятное неизбежно привела бы к скороговорке, которой нам очень хотелось избежать. Наряду с учебными или справочными изданиями, дающими максимально полный обзор изучаемого предмета, как бы его конспект — по необходимости за счет глубины и многогранности освещения конкретных проблем, — могут быть полезны и работы, ставящие перед собой более узкие цели: по возможности обстоятельно проанализировать лишь некоторые существенные, «ключевые» проблемы, дать представление о путях их решения. Это позволяет представить изучаемую область науки в ее становлении и развитии — не столько как некую сумму бесспорных истин, сколько как трудный и противоречивый процесс познания.

Missed footnotemark[16]

Глава I. ПОЗНАНИЕ В СОЦИАЛЬНО–ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

1. Особенности социально–политического знания

Когнитивистская тенденция в психологии

Из представленного во введении понимания социально–политической психологии вытекает, что она представляет собой столь же психологическую, сколь социологическую и политологическую дисциплину. Более того, как мы увидим ниже есть серьезные основания предполагать, что как совокупность психических явлений и процессов социально–политическая психология представляет собой не какой–то необязательный довесок к человеческой психике, но органична самой ее природе, образует ее неотъемлемый компонент. Чтобы понять как специфику данного компонента, так и его роль и место в структуре психики человека, нам придется обратиться к более общим проблемам психической жизни.

Было бы непосильной задачей пытаться сколько–нибудь полно и систематически осветить их в данной книге. Для этого пришлось бы пересказывать чуть ли не всю историю философской мысли и историю психологических теорий, анализировать и оценивать выработанные различными научными школами концепции природы человека. Читателю, глубоко интересующемуся данной проблематикой, можно посоветовать обратиться к соответствующей специальной литературе[17]. Мы же ограничимся рассмотрением лишь тех теоретико–психологических вопросов, которые имеют наиболее непосредственное отношение к нашей теме. Первый из таких вопросов можно сформулировать следующим образом: какие именно свойства человеческой психики порождают ее макросоциальный уровень, социально–политическую психологию как ее особую сферу? Или, иными словами, в чем состоят общепсихические основы социально–политической психологии?[18]

Скажем сразу, что сколько–нибудь однозначный ответ на этот вопрос представляется невозможным. Его исключает прежде всего современное состояние психологической науки, для которого характерно сосуществование и соперничество весьма различных «образов» человеческой психики. И хотя это положение, очевидно, отражает чрезвычайные сложность и многогранность психической жизни и отнюдь не исключает совместимости, взаимодополняемости различных «образов», их научно обоснованный синтез пока что является делом будущего. Поэтому на поставленный выше вопрос приходится вначале давать не один, а несколько ответов и лишь затем пытаться на основе их сопоставления сложить относительно целостную картину социальнополитического уровня психической жизни.

Наиболее элементарный и исторически наиболее ранний научный «образ» человеческой психики фактически основан на понимании человека как существа, ощущающего и воспринимающего явления внешнего предметного мира, вырабатывающего представления о них. Впоследствии в психологии сложилось научное направление, ставившее своей задачей экспериментально доказать способность психики вырабатывать целостные образы, природа которых не сводима к сумме или мозаике отдельных ощущений (так называемая гештальтпсихология от немецкого слова «гештальт» — форма, структура, целостная конфигурация). Эти, как и многие возникшие позже направления психологической науки, в сущности интересовались человеческой психикой прежде всего как аппаратом познания мира, за ними стоит подход к человеку как к познающему существу. В современной литературе их иногда объединяют поэтому в общую когнитивистскую (от латинского «когнитио» — знание) тенденцию психологической науки.

Когнитивистская тенденция выражается не столько в какой–то определенной теоретической концепции (она проявляется в весьма различных концепциях), сколько в общей направленности изучения психики, в том угле зрения, который избирает психолог. В отечественном психологическом словаре психика определяется как «системное свойство высокоорганизованной материи, заключающееся в активном отражении субъектом объективного мира, в построении субъектом неотчуждаемой от него картины этого мира и саморегуляции на этой основе своего поведения и деятельности»[19]. Как видим, в этом определении отражательные, познавательные свойства психики явно доминируют над всеми иными, в том числе и над теми, которые направляют собственную деятельность, активность человеческого субъекта и представлены в данном случае лишь как производные от «отражения». Человек познающий оказывается как бы «главнее» человека действующего.