Читать интересную книгу Комментарии к фантастической повести "Улитка на склоне" - Борис Стругацкий

Вот такая это была счастливая идея, которая помогла нам сделать часть "Управление", и которая, в общем то, что любопытно, осталась совершенно закрытой для читателя. Из всех читателей, которых я знаю, по-моему, есть только один или два человека, которые поняли. Хотя мы кое-где поразбросали намеки на это. Мы взяли, во-первых, цитату из Пастернака: "За поворотом, в глубине лесного лога готово будущее мне верней залога. Его уже не втянешь в спор и не заластишь, оно распахнуто, как бор, все вширь, все настежь". Вот в этой цитате ведь все сказано! Будущее как бор, будущее - Лес. Бор распахнут, и уже ничего с ним не сделаешь, оно уже создано. Но как-то никто не заметил, ни профессионалы, ни просто читатели. И, конечно, в этом аспекте и цитата из Иссы тоже звучала: "Тихо, тихо ползи, улитка, по склону Фудзи, вверх, до самых высот!". Здесь ведь тоже идет речь о движении человека к Будущему. Ну, так я не жалею... Это ведь вопрос - должны ли мы это рассматривать как наше поражение - то, что эта идея, которая помогла нам сделать эту вещь емкой и многомерной, осталась абсолютно непонятной читателю? Плохо это или хорошо? Черт его знает! Наверное, дело не в этом. Наверное, важно, чтобы эта вещь порождала в самых разных людях самые разные представления. И чем больше разных точек зрения, тем эту вещь, наверное, следует считать более удачной. Ну... Я просто не знаю, что вам еще рассказывать об этой истории. Но мне хочется закончить этакой... Советы. Наставления. Некие нравственные теоремы, которые должен принять к сведению каждый молодой писатель. Думаю, то, что я сейчас скажу, хорошо известно половине из здесь присутствующих, а другая половина, которая не думала на эту тему, когда услышит, то скажет: ну это же всем ясно. И тем не менее я считаю своим долгом эту формулировку произнести.

Первое. Надо быть щедрым. Надо помнить, что щедрость, писательская щедрость, окупается. Каждая отброшенная идея сделала свое положительное дело. Я уже не говорю о том, что, если идея хороша - если идея плоха, то отбрасывайте ее, потому что она вам не нужна - если идея хороша, то отбрасывайте ее без страха, вы ее вспомните, она придет. Немножко в другом виде. Как нам, спустя двадцать лет, пришла в голову мысль о человеке играющем, которую мы совсем забыли, а она вот пришла, когда мы делали "Волны гасят ветер", и именно в той же самой формулировке.

Второе. Никогда не надо отчаиваться. Надо помнить, что кризис, переживаемый вами - это прекрасно! Надо быть счастливым каждый раз, когда вы чувствуете, что находитесь в кризисном состоянии. Когда не получается, когда не идет, когда заколодило - это и есть роды. А роды, как известно - это скажет вам любая мать - всегда проходят с большим трудом. Это процесс, требующий огромной затраты духовной и физической энергии. Конечно, приятно писать повести, когда они сами собой выливаются из-под пера. Но я вот по собственному опыту могу судить - не всякая легко получившаяся повесть плоха. Это так. Но зато всякая повесть, родившаяся с трудом огромным - она всегда какая-то особенная. Она не такая, как то, что было до, и не такая, как будет после. Поэтому кризисов боятся не надо.

Ну и знаменитая триада, которую я вам уже много раз говорил и хочу повторить еще раз. Вы должны быть оптимистами. Как бы плохо вы не написали вашу повесть, у вас обязательно найдутся читатели - и это будут тысячи читателей - которые сочтут вашу повесть почти шедевром. В то же время надо быть скептиком. Как бы хорошо вы не написали, обязательно найдутся читатели, и это будут тысячи людей, которые будут искренне считать, что вы написали сущее барахло. И, наконец, надо просто трезво относиться к своей работе. Как бы хорошо, как бы плохо вы не написали вашу повесть, останутся миллионы людей, которые будут к ней совершенно равнодушны - написали вы ее, не написали... Вот такой вот маленький урок.

А теперь я рад буду ответить на ваши вопросы, если они у вас есть. Есть?

Столяров: А публикационная судьба "Улитки..."?

Стругацкий: Да, с удовольствием. А как же! "Улитка" была закончена в ноябре 1965 года, если не ошибаюсь. Мы не понесли ее в "Молодую Гвардию", хотя отношения с издательством в этот год у нас были самые превосходные, так как мы понимали, что Белла Григорьевна, как бы нас не любила, эту повесть не будет печатать. Но как раз в этот момент Брандис собирал сборник в Лениздате, и нам пришла мысль, что целиком ее туда давать смысла нет - вряд ли пройдет, а вот что касается лесной части... Текст выглядел как совершенно самостоятельная, законченная повестушка о приключениях землянина, попавшего в лапы иноземных существ. И действительно, прошло без малейших проблем, там не одного исправления не было. Ну, после этого начались, конечно, муки, потому что мы посылали... я уже не помню... в десятки журналов. Никто ее не брал - повесть доходила аж до Магадана, там в магаданском книжном издательстве были какие-то знакомые, они взялись напечатать, но у них ничего не получилось. И вот в 1968 году журнал "Байкал" взялся напечатать эту штуку. Главный редактор, Байбуров, сдружился в Москве где-то с Аркадием Натановичем, а вот он сказал: "А что такое? Напечатаю! Не вижу здесь ничего особенного. То, что вы напечатали в книжке, уже, конечно, не пойдет, а здесь... Ничего мы тут не видим, все нормально!" Да-а... И вся беда, по-видимому, заключается в том, что публикация совпала в тех же самых номерах с публикацией отрывка Белинкова про Юрия Олешу. Хотя кусок достаточно острый, но и тут ничего страшного бы не произошло, если бы как раз в это время Белинков не удрал в Соединенные Штаты. Причем именно удрал. Как мне рассказывали, он поехал лечиться в Югославию, сел там в самолет, следующий в США, и удрал. Возник страшный скандал. Первый и второй номер "Байкала" были изъяты и долгое время были под запретом. В стране опубликовать ее целиком - все наши попытки кончались ничем, хотя за границей ее очень активно издают. И вовсе не обязательно буржуазные издательства. В Чехословакии и Польше она вышла целиком. Вот если продлится у нас это вот все... У нас ее тоже опубликуют.

Кан: Был ли разговор о каком-то продолжении, сшибке двух частей?

Стругацкий: Нет, не было такого разговора. Ну, может, так где-то, к слову и не обязательно. Это совершенно законченная вещь.

Витман: "Второе нашествие марсиан" было написано позже или раньше?

Стругацкий: Позже. Мы придумали "Второе нашествие марсиан", когда заканчивали в ноябре "Улитку...". В декабре мы написали "Второе нашествие...".

Витман: Так чем ваш кризис-то закончился?

Стругацкий: Славочка! Вот тебе и на!

Витман: Нет, смотрите, как вы подошли к идее, что мещанин главный враг, так и промучившись с этой повестью, продолжили долбать мещанина уже во "Втором нашествии марсиан".

Стругацкий: Слава, это не совсем так. Вот эти вот муки по поводу мещанина в виде протоплазмы-мимикроида - они, видимо, даром все-таки не прошли. В той же "Улитке..." есть немало горьких слов, и как раз о светлом Будущем: "С вами светлое будущее не построишь, а если вам построить светлое будущее, вы и будете ходить от алмазной распивочной до хрустальной закусочной." Но в общем-то мы значительно перегорели с этой темой. И во "Втором нашествии марсиан" мы совсем не мещанина изображаем. Эта вещь нам, по-видимому, тоже не удалась. Мы ее любим, но то, что мы хотели выразить в ней, прошло мимо внимания читателей. Герой наш там написан не с неприязнью, а с сочувствием. Нам жалко его. Мы его ни в чем не осуждаем. Ну что можно ожидать от человека, который не имел возможности никогда в жизни самостоятельно принимать решения. Все решения принимали за него. Настал час, напялили на него железную каску, погнали в окоп... Пришло время - сняли железную каску. Пришло время - стал учителем. Теперь он... Теперь от внешних сил зависит - будет у него пенсия или не будет. Ну, конечно, он мещанин! И обыватель, в том смысле, что его интересуют исключительно материальные блага. Но с другой-то стороны, это человек, которого можно пожалеть. Это несчастный, а не плохой человек.

Столяров: Вы пишете просто мгновенно...

Стругацкий: Мы писали когда-то мгновенно. Да, кстати, готовясь к этому выступлению, я перечитал прежний кусок с Горбовским. Каково же было мое изумление, когда я перечитал его с удовольствием. Это все, конечно, огрызки и обглодки, но вот эта линия Горбовского - она, оказывается, звучит сегодня вполне современно. В ней нет никакого провинциализма. Эта тема никем не разрабатывалась. И те приключения, в которых участвует Горбовский, тоже вполне свежо звучат. Я был очень приятно удивлен. Публиковать, конечно, это не имеет смысла. Удивительно другое - насколько это было все отвратительно двадцать два года назад.

Рыбаков: Вытекает ли то Будущее, которое вы изобразили в "Улитке..." из Настоящего, которое творится на биостанции?