Ветер крепчал. Теперь он завывал в тросах непрерывно, лишь меняя тональность от глубокого баса до визга, похожего на визг обиженной собаки.
Вторая мачта.
Молдер сбросил скорость до пятнадцати, подождал, пока вагончик протрясетсяпрогрохочет по роликам, и снова, не теряя ни секунды, дал полную скорость...
Должен успеть. Должен успеть. Должен...
Берри вел машину неторопливо. Дорога была узкая и извилистая. Очень извилистая. Обидно в самом конце пути свалиться под откос или даже просто застрять в кювете. Поэтому нужно быть предельно осторожным ... риск не оправдан...
Ночь нагоняла его. Но он все равно успевал.
Скоро он будет свободен.
Будет свободен.
Не верилось...
Перед механиком светился небольшой черно-белый экран, дающий вид на канатную дорогу с вершины горы. Вероятно, камера была установлена на одной из последних мачт.
- Везучая сволочь, этот ваш напарник, - проворчал механик, не глядя на Крайчека.
- Он скоро будет на вершине? - спросил Крайчек напряженно.
- Через минуту. Вот, его уже видно...
Вагончик быстро всплывал из-под обрыва и рос в размерах. Вот уже можно различить черты лица в бледном пятне, прилипшем изнутри к темном стеклу...
Что же делать?..
Крайчек отступил на шаг, быстро достал пистолет и ударил механика рукояткой в затылок. Тот поднялся, повернулся, посмотрел на агента умирающим взглядом и неловко повалился под пульт. Крайчек перегнулся через тело, стараясь его не касаться, дотянулся до тумблера - и выключил ток.
Гудение мотора медленно затихло.
Вагончик повис в нескольких метрах от мачты, покачиваясь из стороны в сторону.
"Эй, что происходит?" - раздалось из динамика.
Крайчек молчал.
"Крайчек, где ты? Этот ублюдок все-таки вырубил ток? Что там у вас творится?" Крайчек отвернулся от экрана. Где-то тут наверняка должен быть телефон...
Не дождавшись ответа, Молдер принялся изучать обстановку. Выбраться на подножку и постараться допрыгнуть до мачгы... нет, безумие. Слишком далеко. Вниз?.. еще дальше. Должна бы, по идее, быть веревка или веревочный трап... но нет, в рундуке валялось какое-то пропитанное засохшей краской тряпье.
Ну да, они же не готовили вагон к работе, до зимы жить и жить...
Имелся еще один выход: люк в потолке.
К нему вела легкая складная лестница. Если выбраться, а потом по тросу на руках - до мачты...
Вот это было реально. Трудновато, конечно, но вполне посильно.
Молдер открыл люк, и его обдало не сильным, но ледяным пронизывающим ветром.
Крыша вагона необыкновенно скользкая - словно побывала под дождем. Небo было безоблачным, но туманным.
Придерживаясь за пилон, которым вагончик крепился к тросу, Молдер осмотрелся по сторонам. Может быть, все-таки прыгнуть? Хорошо оттолкнуться и... Нет. Не смей. Ты ей нужен живым.
К пилону были приварены скобы: не очень удобная, но все-таки лестница. Он забрался по ней наверх, взялся за холодный скользкий трос...
Крайчек говорил по телефону.
- Я его остановил. Он в вагоне подвесной дороги. Висит. Никуда не денется. Да. Хорошо, жду...
Потом он оглянулся и увидел на экране Молдера, карабкающегося по тросу к мачте.
Ну, ладно...
Крайчек бросился к пульту и включил мотор.
Когда мачта поплыла Моддеру навстречу, он понял, что это смерть. Сейчас его руки размолотит между тросом и роликами... Он разжал пальцы - почти непроизвольно.
Слава Богу, под ногами оказалась не пустота, а все еще крыша вагона, хотя и самыйсамый ее край... Молдер все же сорвался вниз, но уцепился за какой-то выступ и повис. Сейчас размажет о мачту... нет, обошлось. Вагончик медленно катился мимо мачты. Молдер судорожно подтянулся, закинул ногу на крышу, влез. Так надежнее. Теперь - в люк.
Несколько секунд спустя внизу показалась крыша какого-то строения, а за ней - бетонный настил перрона...
Поезд прибыл на конечную станцию.
Крайчек в досаде плюнул. Потом наклонился над механиком, потрогал пульс на шее.
Пульс не прощупывался.
Перестарался, дурак...
Надо было куда-то пристроить тело. И придумать более или менее правдоподобную легенду.
А потом - ждать. Опять ждать.
Вершина горы Скайленд
17 августа 1994 22 час. 15 мин.
Ночь наступила в мгновение ока; да тут еще сгустившийся внезапно промозглый туман, похожий уже и не на туман даже, а на дождевое облако.
Наверное, это и было облако.
Ветер, гак завывавший на склоне, на вершине почти не ощущался, и это, можно сказать, спасало: в воздухе висела смесь водяной пыли и тончайших ледяных кристаллов. Если вдруг еще подует ветер, то вполне можно будет замерзнуть насмерть за какие-то полчаса-час.
Брошенную машину Молдер нашел в этом туманном сумраке не без труда. Сначала он увидел размытые красные пятна в тумане, среди деревьев, и понял, что это габаритные огни...
Машина казалась мертвой глыбой. Багажник был раскрыт настежь - словно взломанный чемодан. Почему-то все двери тоже были раcпахнуты, будто, не один человек выходил из салона, а четверо-пятеро... Негромко работал приемник, рассказывая о сегодняшних дорожных происшествиях.
Молдер бегло осмотрел салон, потом вернулся к багажнику. Осветил внутренность лучом карманного фонарика...
Возможно, батарейки подсели. Луч был вялый, глухой.
Но и в этом луче крестик Дэйны сверкнул яркой искоркой...
Молдер поднял его, подержал у глаз.
Положил в карман. Потом взял фонарь в левую руку, а в правую -пистолет. Проверил, на месте ли наручники.
Берри, мне очень жаль, но если ты, мерзавец, хотя бы пикнешь...
И в этот миг приемник в салоне разразился какой-то жуткой, адской, нечеловеческой смесью скрипов, свистов и скрежетов, а справа, совсем недалеко, возник и быстро набрал силу молочно-белый луч. Он бил сверху вниз, дробясь и расплываясь в тумане, и казалось, что это он издает те кромешные звуки...
А может быть, так это и было. Что-то большое вздымалось над деревьями, опираясь на этот столб света, и Молдер ощутил на лице интенсивное покалывание; волосы его, хоть и мокрые, взвились дыбом, пальцы судорожно сжались...
Только потом он понял, что кричал. По першению в горле.
Луч описал в небе восьмерку, потом на миг уперся в Молдера, вильнул в сторону -и то большое и бесформенное тело, что исторгало луч из себя, вдруг с поразительной быстротой скользнуло над вершинами деревьев и исчезло.
...Молдер пришел в себя от холода и сырости: ледяные ручейки стекали за воротник. Он не в первый раз попадал под удар подобного света, и состояние оцепенения уже не казалось чем-то новым.. Машинально он посмотрел на часы. Прошло семнадцать минут. А внутренне - одна-две. Знакомо...
А потом он услышал заливистый радостный хохот! Близко, близко, близко...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});