— Юридически Капобьянко невиновен, хотя я и не исключаю того, что убийство бандита Кальяно совершено им. Если бы он признался в убийстве, то получил бы свободу и «талью» — денежную премию, которая была обещана карабинерами любому, кто доставит опасного бандита живым или мертвым. Но нужно знать мафию! Ни один из ее представителей никогда ни в чем не признается. Таково правило. Кто его нарушает, тот теряет честь, становится в глазах других недостойным человеком и сам себе подписывает смертный приговор.
— Следовательно, Капобьянко был связан с мафией?
— Возможно, хотя протоколами допросов это не подтверждается. Вполне вероятно, что мой покойный подзащитный был киллером одной из «семей» мафии, которая была заинтересована в исчезновении бандита Кальяно, представлявшего интересы другой «семьи». А последняя, в свою очередь, в порядке вендетты убила Капобьянко. Кто знает? Мафия не оставляет следов…
Она всегда на всем протяжении своей многовековой истории стремилась к тому, чтобы не оставлять следов.
Невидимые «рыцари лупары» убивали, грабили, поджигали, шантажировали в полной и абсолютной тайне. Полиция находила трупы с зарядом волчьей картечи, составляла акты об исчезновении немалых сумм в каких-либо акционерных обществах, вместе с пожарными констатировала, что сгоревший дом заполыхал не сам по себе, и… только. Следы, оставляемые преступниками, как правило, никуда не приводили. Мафиози проскальзывали через полицейские сети наподобие призраков.
Мафия — призрак? На первый взгляд да. Но только на первый взгляд. Она реальна и многолика. Существуют десятки и сотни мафий, так же как десятки и сотни способов быть мафиози. Есть мафии локальные, ограничивающие свою деятельность городом или районом большого города. Имеются мафии, «работающие» в профессиональном разрезе: «сельскохозяйственные», «строительные», «водоснабженческие», «земельные» и так далее.
Что такое мафиозо? Ни один итальянский криминалист, социолог или полицейский не сможет дать исчерпывающего определения этому персонажу. Попытка кинематографистов вывести обобщенный тип бандита в виде этакого зловещего сицилийца с усами, в кепке с длинным козырьком и с лупарой за плечами так же далека от действительности, как небо от земли.
Мафиозо многолик. Деклассированный бродяга и наследный князь, неграмотный землепашец и модный адвокат, пастух и рафинированный аристократ. Они будут стоять на разных ступеньках иерархической лестницы «Онората сочиета» и выполнять разные ее поручения. Но все они — мафиози. Иногда на один день, иногда на всю жизнь. Мафия не только организация, но и уклад жизни, порожденный капитализмом, который использует ее в своих экономических и политических целях.
«Рыцари лупары»
Сначала к нему подходили незнакомые люди и с угрозой говорили: «Кончай издавать свой журнал!» Он не реагировал. Потом стали приходить анонимные письма. В них все было предельно откровенно: «Кончай свою затею, а то убьем!» Он не реагировал. Наконец хозяин фирмы, где он работал заведующим отделом рекламы, уволил его без всяких объяснений. После этого наступило молчание: ни предупреждений, ни писем. Знакомые перестали здороваться. Вокруг него образовался какой-то странный вакуум. Козимо Кристина понял, что это конец. Мафия вынесла ему смертный приговор…
Через несколько дней изуродованное тело нашли рядом с железнодорожным полотном. Мнение следователей было столь же поспешным, сколь и категоричным: «Самоубийство!» «Нет, это не самоубийство, — по секрету говорили друг другу местные жители, — Козимо убили мафиози, потому что он их не послушался…»
Козимо Кристина, журналист, корреспондент прогрессивной палермской газеты «Ора», решил создать в своем родном городке Каккамо журнал, который назвал «Проспеттиве сичилиане» — «Сицилийские перспективы». Он стал не только директором, но и редактором, автором и распространителем своего небольшого издания. Ради того, чтобы заработать на него деньги, Кристина пошел работать в фирму. Маленький журнал быстро завоевал большую популярность, потому что поднимал актуальные проблемы — призывал к борьбе с всесилием боссов мафии, которые буквально узурпировали власть не только в Каккамо, но и в окрестных городах: Трабии, Шпаре, Термини. Прогрессивный журналист смело вскрывал закулисные махинации мафии, ее грязную политическую игру на выборах, спекуляции, беззастенчивый грабеж крестьян.
Посыпались угрозы, подметные письма и, наконец, увольнение с фирмы. Когда следователь спросил у хозяина, почему он уволил Козимо Кристина, тот якобы ответил: «…когда акулы щелкают зубами, сардинкам лучше спрятаться». Сардинками, видимо, считали себя и следователи. Было совершенно очевидным, что киллеры мафии тяжело ранили журналиста, а затем, чтобы симулировать самоубийство, бросили его под поезд. Но «самоубийство» устраивало всех: и боссов мафии, и следствие. Козимо Кристина быстро похоронили, а дело о его гибели сдали в архив.
Там оно пролежало около шести лет, пока до него не добрался комиссар Мангано, один из полицейских чинов, которым было поручено расследование ряда дел о преступлениях мафии в Восточной Сицилии. Мангано вновь поднял дело Козимо Кристина, провел дополнительную экспертизу и вполне логично доказал, что среди 28 мафиозных преступников, которых он предлагал посадить на скамью подсудимых, находятся убийцы не только Козимо Кристина, но и профсоюзных деятелей Нунцио Пассафьюме, застреленного в Трабии, и Сальваторе Карневале, зверски убитого в Шпаре.
Его убили из засады в ночь с 16 на 17 мая 1955 года. А за день до этого Сальваторе Карневале побывал на приеме у адвоката Николо Марсала, управляющего имениями княгини Нотарбартоло ди Шпара. В те дни шла острейшая борьба крестьян за занятие пустующих земель, принадлежавших княгине. Товарищ Карневале, руководитель местной организации Всеобщей итальянской конфедерации труда, был одним из вдохновителей этой борьбы, всколыхнувшей сицилийское захолустье. Никто не знает, о чем разговаривали Сальваторе Карневале и адвокат Марсала, хотя было известно, что адвокат предложит Сальваторе прекратить борьбу. Профсоюзный руководитель отказался стать предателем…
Потом было много судебных разбирательств. Менялись следователи, прокуроры, судьи. Оставались одними и теми же лишь подсудимые: те, кто заправлял местной мафией, и те, кто исполнял ее приговоры. Все эти люди сидели в неаполитанском трибунале: респектабельные синьоры с чисто выбритыми щеками, в модных, с иголочки, костюмах. Но поражала не эта показная добропорядочность, а совершенно твердая уверенность мафиози в своей безнаказанности, в том, что им протянут руку помощи, выручат, вытащат из беды. И когда кассационный суд отменил решение суда первой инстанции, приговорившего всех подсудимых к пожизненной каторге, и оправдал их (мало, видите ли, улик), бандиты не могли скрыть своего торжества.
Нечто подобное произошло в калабрийском городке Катандзаро в октябре 1967 года, где мне довелось присутствовать на «процессе века» над членами; мафии. После поисков, расследований и арестов, проведенных полицией и карабинерами, в их руки попало 116 бандитов крупного, среднего и мелкого калибра. Перед судом в Катандзаро предстали 108 человек, ибо некоторые из гангстеров успели умереть во время затянувшегося следствия, а другие были оправданы «за неимением улик».
Подсудимым предъявили обвинение и в уголовных и в политических преступлениях. Городок, расположенный на юге материка, предпочли столице острова не случайно. Представителей Фемиды хотели оградить от «возможного давления». Для того чтобы разместить в зале суда всех «синьоров» в наручниках, пришлось занять здание новой школы. А чтобы отделить обвиняемых от судей, адвокатов, журналистов и немногочисленной публики, из легких металлических труб соорудили клетку площадью 48 квадратных метров.
Следствие вел прокурор Чезаре Терранова — один из немногих последовательных борцов против мафии, избранный членом парламента от Итальянской коммунистической партии на выборах 1972 года. Обвинительный материал, который был им собран, насчитывал многие сотни страниц. Тридцать с лишним убийств, торговля наркотиками, взрывы, применение пыток, незаконное хранение и ношение оружия, грабеж, изготовление фальшивых документов, кражи, шантаж, покупка голосов избирателей, махинации с результатами голосования во время выборов — таков был перечень преступлений, совершенных людьми, посаженными в клетку. Но в руках прокурора Терранова и председателя суда находился только этот перечень и… ни одного свидетеля обвинения! А подсудимые и их адвокаты отрицали абсолютно все. Так же вели себя два крупнейших босса мафии Анджело Ла Барбера и Пьетро Торретта. Они сидели в противоположных углах клетки.