Читать интересную книгу Князь войны - Марат Хабибуллин

 Солнце всходило над холмами, озаряя вампира в обгоревшей одежде, босого и в крови. Правая  часть лица была обуглена, и он был слеп на правый глаз. В левом царило полное отчаяние и горе. Раны на лице и теле, невольно заставили вспомнить  предательство сына, смерть жены, сожжение. Как не забытый кошмарный сон, огонь всё ещё пылал в его душе, опаляя сердце неумирающей печалью. Вновь и вновь он видел тлеющий труп жены, гнев на лице сына, любовь обратилась в прах. Илларион смочил лицо и устало окунулся с головой в высокую траву, что росла на берегу и, закрыв лицо руками, забылся ностальгией.

 - Илларион, - услышал он мрачный голос над головой.

 Илларион поднял голову и увидел копыта черного коня, он вскочил на ноги. На него глядел Рыцарь верхом на коне. Неожиданно набежали тучи и поглотили единственный источник света – Солнце.  Поднялся ветер. Грянул гром. Молния озарила всадника. Стало сумеречно и жутко. 

 - Мне велено увести тебя в Царство Теней.

 - Но чтобы попасть в Мир Иной, нужно чтобы дух отделился от плоти. Я должен умереть.

 - Ты уже мёртв, - ответил Рыцарь-гонец.

 - Мёртв? – он провёл рукой по телу, пальцы прошли сквозь пустоту, он не почувствовал своего тела. Внезапно прошла усталость. Абсолютный покой охватил его.

 - Скорее садись, тебя ждёт новая жизнь.

 Илларион сел на коня, обхватив Рыцаря-гонца за талию. Конь взмыл в небеса, чёрный тучи поглотили Рыцаря и Иллариона.

 Над пустынной долиной в сиянии полной луны, скакали Рыцарь и Илларион. Мрачная безжизненная долина дышала одиночеством на многие километры. На горизонте полыхал огонь, отбрасывая в небеса вспышки яркого пламени. Илларион решил, что это зарница. Но Рыцарь сказал, что там начинается Граница Ада – царство скорби, одиночества и боли. 

 - Ты уносишь меня в Ад? – робко спросил Илларион.

 - А что в твоём понимании Ад? – ответил вопросом на  вопрос Рыцарь.

 Илларион, глядя на полыхающий горизонт, который становился всё ближе и ближе, ответил запинаясь:

 - Ну…ну…это представляется жуткая картина, огонь, черти, грешники в котле…

 - Представь, что ты обидел любимого человека, и ты хочешь попросить у него прощения, но тебе невыносимо стыдно, совесть мучает…

 - Человеку всегда легче оскорбить, чем похвалить, - буркнул  Илларион.

 - Тоже самое чувствует и душа, когда видит свои грехи со стороны. Душе стыдно перед Богом-отцом, мучительно совестно, а с угрызениями совести не сравнится никакая боль. Не Бог и не Сатанаэль определяет для человека наказание или  вознаграждение, а сам человек решает, куда ему идти, когда видит истинное состояние дел, перед лицом истины.

 - Всё это так странно и непонятно.

 - С твоим уровнем развития, мне трудно объяснить всю суть тебе, Илларион.

 - Аваддон  как-то упоминал о некой Камере Скорби.

 - Камера Скорби – зловонная  тёмная башня, в которой сотни карцер. В карцерах закованные в цепи и томятся от безделья и скуки души тысячу лет и извлечь их оттуда невозможно.

 - Тысячу лет? Кто же заслужил такую кару?

 - маньяки-убийцы, воры, сатанисты. Сейчас ты увидишь Камеру Скорби. Смотри!

 Илларион  взглянул вниз. Долина неожиданно преобразилась в огненную пустыню пылающую огнём, в центре он увидел чудовищную пародию на Вавилонскую башню, с тысячью маленькими окошками. В оконца Илларион увидел изможденные  лица грешников и руки, тянущиеся к Богу, сухие губы молили Отца о прощении. По золе огненной земли  бродили закованные в кандалы, грешники. Одиночество и угрызения совести, невозможность вымолить прощение, было Адом для тех, кто при жизни не чтил законов Божьих. Грешники стонали и, простирая руки в черные небеса, молили Бога о прощении. Но глух был Господь к тем, кто предал его, и глух был Сатанаэль

 Когда огненная земля осталась позади, Илларион увидел лес из обнаженных женщин подвешенных вниз головой за пылающие канаты, на холодной земле сидели младенцы и тянули ручонки к матерям. Демоны стегали женщин огненными прутьями. Стон и плач слились в единый дьявольский хор смерти и скорби.

 - Кто это?

 - Женщины, сделавшие аборт, а младенцы их, не рождённые дети. Они так и остались в царстве теней навечно.

 Покинув это смрадное место,  Илларион увидел огромную яму полную нагих людей,  змеи и черви пожирали их плоть. Стон вырывался из ямы и исчезал в небесах. Это была участь самоубийц.

 - Приумножь  тысячекратно к этому ужасу ещё и  боль сравнимую  зубной, или родовыми схватками.

 Илларион с ужасом глядел на справедливую казнь Сатанаэля, и боль и стоны оставались позади, оставив в душе Иллариона отпечаток ностальгии. Миновав Ад, они оказались в неком пространстве, лишённое звука, воздуха, озаренная полной луной  невероятно гигантских размеров, которая источала неживой, бледный свет. Свет не заставлял щуриться и не причинял вреда. Но чему был удивлён Илларион, это тому, что от света исходило не тепло, а могильный холод, обволакивающий душу дыханием вечности. Илларион огляделся. Ад исчез. Вокруг ничего, абсолютный вакуум. Рядом с луной, был астероид с ровной площадкой, на нём аллея, ведущая к колоннаде. Рыцарь опустился на астероид.

 - Дальше мне нельзя, - сказал Он, - ступай, тебя ждёт Отец.

 - Разве он есть?

 - Он покровитель всего живого во Вселенной, и потому присутствует на суде. Ничего не бойся. За тебя уже давно просила та, которая простила тебя за твой грех. Она встретит тебя и проводит в Зал Суда.

 - Где мы, рыцарь? – спросил Илларион, слезая с коня.

 - Здесь кончается Граница Тьмы и начинается Граница Света.

 - Там Рай?

 Но Рыцарь не ответил, ибо, когда Илларион обернулся к нему, его уже не было. Он остался совсем один. Неуверенно он пошёл по аллее к колоннаде. И когда подошёл, то увидел на мраморной ступеньке рыжую девушку в белых одеждах, ослепительной  красоты. Едва он взглянул на неё, как тут же признал в ней Дашу.  Илларион упал перед ней колени и обнял за ноги.

 - Даша, Даша, ты прости меня дурака, -  молил он, омывая слезами её ноги, - прости Дашенька, я разрушил твою жизнь. Ты не стала матерью, не была любима, ах я глупец. Будь проклят тот день, когда я взял в попутчики Вагнера.

 - Встань Илларион, ты прощён мною и  искупил свои грехи, ты раскаиваешься?

 - Да, каюсь, ибо грешен я.

 - Зачем ты послушал Аваддона? Зачем пошёл на его поводу?  Разве принесло счастья тебе вечная жизнь? Что ты добился вечностью? Видишь, всё равно ты не избежал смерти, и теперь ты здесь.

 Илларион не в силах был ответить. Ему  тягостно даже было смотреть в глаза Даше. Низко свесив голову, он поднялся на ноги.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});