Было уже под вечер, когда, в двенадцати с лишним милях от города Гамильтона, их обогнал быстро шедший шикарный автомобиль. Сидевший сзади мужчина вдруг с удивлением обернулся. Но облако пыли закрыло от него дорогу, и он опустился на свое место, бормоча извинения.
— Если бы это не было невозможно, я сказал бы, что знаю этого человека! Поразительно, до чего он похож! Я поклясться бы готов, что знавал его два года назад на Янтсе-Кианге, где он, по поручению китайского правительства, занимался облесением района. Ему надо было посадить двадцать пять миллионов деревьев. Шесть месяцев спустя его убили туземцы в Гайпоонге, в Индо-Китае. Я словно увидел восставшего из мертвых человека, притом человека, к которому я был очень привязан.
— Пожалуйста, остановите машину! — воскликнула сидевшая рядом с ним девушка.
Смуглое лицо джентльмена слегка покраснело.
— О, нет, не надо! — запротестовал он. — Это нелепо. Мы вместе с ним прошли всю войну. А по окончании ее он начал странствовать. Говорил, что война что-то выела в нем, а что — он и сам не знает, но только не может нигде осесть и заняться по-старому лесоводством. Странное объяснение он давал, когда его спрашивали — почему он не возвращается домой?
— Какое же? — спросил кто-то.
— Будто он боится убить одного человека, когда вернется.
— У этого прохожего хорошие глаза, — помолчав, сказала девушка. — Он улыбнулся нам. А как звали вашего приятеля, полковник Денис?
— Брант, Клифтон Брант, — ответил полковник. — Он работал где-то в Верхнем Квебеке, в лесах, когда разразилась война. У отца его, кажется, были там участки. Сам он пользовался репутацией выдающегося лесовода.
Клифтон свернул в лес и, следуя по течению небольшого ручья, углубился в чащу. Отойдя довольно далеко от дороги, они набрели на небольшое озеро.
— Ужин и… ванна, — заявил он. — Ванна сначала, Джо. Вот тебе полотенце и мыло, да хорошенько выскреби Бима. Он почти так же грязен, как старик Тукер.
Он стоял настороже, пока Джо полоскался в воде, потом наступила его очередь, а там они вместе занялись приготовлением ужина, который на этот раз состоял из бифштекса («Двухгодовалый и молоком выпоенный бычок был», — утверждал мясник). Клифтон с удивлением заметил, что уже за один этот день лицо мальчугана стало менее измождено и исчез тревожный блеск в глазах.
— Вот где спать хорошо, — говорил Клифтон. — Нет ничего лучше свежего воздуха — от него и здоровье, и богатство, и мудрость, Джо. Запомни это. Если будешь жить на свежем воздухе и развивать в себе чувство юмора — проживешь припеваючи до самого конца. Надо уметь во всем находить забавную сторону. Иначе — человеку крышка. Ведь ты забавный малый, Джо, забавный и Бим, и я, и все люди…
Он развернул купленную в городе газету.
— А всего забавнее — женщины; все, кроме наших матерей. Вот тут нарисована одна — ноги ее миллион долларов стоят. А вот — ну, еще бы! Было бы смешно, если бы не было противно, — стриженая Венера и надпись: «Красивейшая девушка Америки»! Знаешь, Джо, будь на свете всего одна женщина — я не женился бы на ней, если бы она была стриженая. Я все равно, положим, не женился бы, но стриженые волосы служили бы гарантией, что даже в минуту слабости я устоял бы.
— Это ужасно, — пролепетал Джо.
— Да, ужасно — стриженые волосы и ноги в миллион долларов ценой. Вернемся, однако, к первой странице…
Джо ждал продолжения монолога, но вместо этого увидал, что в лице Клифтона произошла неожиданная перемена. Оно все застыло и напряглось, веселые искорки в глазах потухли. Он забыл о Джо, о Биме и, комкая газету в руке, поднялся на ноги. Поднялся и Джо, немного испуганный.
— Но бывают вещи и не забавные, — сказал Клифтон, не столько Джо, сколько самому себе. — Вот, например, я только что узнал из газеты, что человек, от которого я должен получить миллион долларов, в четверг отплывает из Монреаля в Европу. Сегодня вторник. Нам нельзя ночевать здесь, Джо. Нам надо спешить.
Джо опешил, так быстро стали развертываться затем события. Клифтон впервые хладнокровно остановил какой-то автомобиль и попросил, чтобы их подвезли. В Гамильтоне они пересели в другой автомобиль и помчались в Торонто. В шуме и грохоте залитого электрическим светом города Джо совсем растерялся. В одной руке он сжимал свое ружье, другой так вцепился в веревочку, на которой был привязан Бим, что она выдавила желобок у него на ладони. Клифтон обнял его за плечи, чтобы успокоить.
Они подъехали к колоссальной величины зданию, у которого, как неустанные пчелы, кружили сотни автомобилей; Клифтон выскочил из автомобиля и бегом потащил Джо за собой; они остановились у какого-то окошечка, миновали решетку и почти на ходу вскочили в поезд. Бим икал и дико ворочал глазами. Получив пятидолларовую бумажку, проводник взял его на свое попечение.
На другой день они приехали в Монреаль.
Клифтон раздобыл письменные принадлежности, написал письмо, и, справившись по телефону, в городе ли Бенедикт Эльдоз и получив от его экономки утвердительный ответ, сунул письмо в карман курточки Джо, и карман заколол булавкой.
— Я посылаю тебя к своему другу, — объяснил он. — Он позаботится о тебе и о Биме. Я проведаю вас сегодня или завтра. Вернее, сегодня! Вещи свои я пошлю с тобой. Ты не боишься, Джо?
— Кажется, не очень. А почему вы не едете с нами?
— Надо раньше покончить с одним делом.
— Насчет миллиона долларов?
— Ты угадал, Джо. Насчет миллиона долларов.
Он усадил мальчугана в такси и дал кучеру записанный на бумажке адрес.
Бледное личико Джо выглядывало из окошка, пока экипаж не завернул за угол.
В первый раз за последнее время Клифтон облегченно вздохнул. Теперь — что бы ни случилось — есть кому позаботиться о Джо. Бенедикт Эльдоз вместо него возьмет на себя эту обязанность. Чувство юмора понемногу возвращалось к нему, и он улыбался, представляя себе, как англичанин удивится, когда появится Джо с письмом.
Все тот же ли Эльдоз, чудаковатый и тощий и бесконечно милый малый, каким был, когда они вместе бродяжничали по Индии и Туркестану? Наверное, не изменился. И как же он поразится, узнавши, что старый его приятель, человек, который в Симле спас его душу и его свободу, жив — и здесь, в городе!
Шагая по улицам Монреаля, Клифтон думал о маленькой белокурой вдове, которая чуть было не «заполучила» Бенедикта, пока он поправлялся после лихорадки. Пожалуй, она до сих пор ненавидит его, Клифтона, за то, что он силой увез Эльдоза; может быть, она снова вышла замуж, может быть, умерла. Во всяком случае Эльдоз вечно будет благодарен ему за спасение. Забавный этот мир! И люди, двуногие эгоисты, никогда не устают разыгрывать свои банальные комедии и трагедии, глубоко убежденные в их значительности.