Читать интересную книгу Передозировка - Джонс Рада

— Спасибо, Сэл. Я сделаю анализ на наркотики и дам тебе знать.

— А я позвоню в токсикологический центр. Есть у меня там подруга — поболтаю с ней.

Эмма встала и выпрямилась. Как больно… Скорее бы сдать смену, добраться домой и выяснить, что там с Тейлор. И отдохнуть. И немного выпить. Еще четыре часа…

Она посмотрела на Сэла: спина прямая, взгляд погружен в экран, тонкие ладони летают над клавиатурой.

— Сэл, почему ты перестал играть на фортепиано?

Его глаза расширились от удивления.

— Я не переставал. Все еще играю.

— Но ты отказался от музыкальной карьеры и стал фармацевтом. Почему?

Сэл посмотрел на свои руки, потом снова на Эмму.

— Хотел сделать этот мир лучше. Решил, что как фармацевт сумею помогать людям.

— Музыканты тоже помогают людям. Они несут нам красоту и утешение.

— Да. Но для того, чтобы наслаждаться музыкой, человек должен быть здоровым и не испытывать боли.

Эмма кивнула.

— Разве ты не поэтому решила стать врачом? — спросил Сэл. — Не для того, чтобы помогать людям?

— Ну нет, только не я, — рассмеялась она. — Все так говорят при поступлении на медицинский, но это чушь собачья. Не будь меня здесь, об этих пациентах заботился бы кто-нибудь другой. Может, даже более расторопный и квалифицированный. Незаменимых людей не бывает. Во всяком случае, я уж точно не из таких.

— С трудом в это верится.

— Спасибо. Приятно слышать. Вообще-то, я стала врачом, чтобы испытать себя. Мне нравится находить ответы, ставить правильный диагноз. Нравится погоня — как детективу, который ищет убийцу. А еще мне нравится медицина. Я стараюсь не ради них, — она кивнула в сторону коридоров, набитых каталками, поскольку все палаты были заняты, — я стараюсь ради самой себя.

— Что ж, значит, пациентам повезло. А уж как повезло нам…

— Спасибо, — улыбнулась Эмма. Немного добрых слов мне сейчас не помешает.

ПАУК

Сижу на скамейке возле дверей.

Жду.

Люди входят. Люди выходят. Его среди них нет.

Мне холодно. Ног не чувствую. Уже полчаса как.

Пальцев на руках тоже.

Сжимаю кулаки в карманах.

Куртка промокла. Не греет. И ничто не греет.

Меня бьет озноб.

Прошел уже целый час.

— Он закончит через полчаса, — сказали мне час назад.

— Я хочу поблагодарить его, — объяснил я. — За все, что он для меня сделал.

И показал им сверток. Длинный, белый, украшенный золотым бантом.

Это подарок.

Они не знают, что внутри. А я знаю.

Толстуха с кривыми зубами лыбится.

— Он скоро выйдет. Я скажу, что вы его ждете.

— Нет-нет, не надо. Пусть будет сюрприз.

— Понимаю.

Ничего она не понимает.

Жду до тех пор, пока кулаки уже не перестают разжиматься.

Я так промерз, что не смогу открыть коробку и достать нож.

Сегодня ничего не выйдет.

Ухожу.

Вернусь завтра.

ГЛАВА 5

Домой Эмма пришла уже за полночь, замерзшая и усталая. Шея болела просто невыносимо. В тяжелой сумке — так и не съеденный обед и набор инструментов, без которого она никогда не выходила из дома: скальпель, резиновые перчатки, фонарик, пинцет, чтобы извлекать мелкие предметы из узких мест, жгут, чтобы останавливать кровотечение, прочие мелочи и пара любимых книг по медицине. Она бросила сумку на стул в углу, где когда-то любил сидеть Виктор.

Потом распрямила спину, радуясь окружающему теплу. Эмма мерзла с самого утра. Кондиционер в отделении неотложной помощи был единственным прибором, который работал всегда, зимой и летом.

Она поглядела на стопку грязной посуды в раковине, не зная, злиться или радоваться. Ребенок дома. Лентяйка… Могла бы и прибрать на кухне за собой. Надо бы разбудить ее и заставить навести порядок. Но что-то совсем не хочется сейчас с ней ругаться.

Эмма повернулась к винному шкафу. Это был лучший момент дня: возможность выбрать вино и насладиться им. Будить Тейлор значило нарываться на ссору, а сил для ссоры у нее уже не осталось. Она пожала плечами. Не стоит того.

Она подошла к шкафу, чтобы выбрать бутылку. Кьянти? Слишком терпкое. Пино ну ар? Слишком легкое. Сансер? Слишком холодное. Мальбек? Идеально. Сегодня будет вечер мальбека. Он хорошо согревает. Вчерашняя бутылка из-под шираза лежала в мусорном ведре.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она сделала большой глоток, потом еще. Вино было сухое и пилось приятно. Оно пахло сушеной вишней, как и гласила этикетка, но никакого аромата кожи Эмма не заметила. Ну и ладно. Плевать мне на кожу в вине. Вот в обуви — другое дело. К концу бокала она согрелась, ушло напряжение из плеч.

Она открыла обжигающе горячую воду, чтобы набрать ванну, налила себе еще бокал вина и за компанию включила новости. Проверила электронную почту. В основном письма по работе, парочка прекрасных русских невест, чудодейственный крем для мужской потенции, нигерийский филантроп, предлагающий деньги. Кто-то просит спасти планету.

Я бы с удовольствием помогла, особенно белым медведям. Но спасать целую планету в моем нынешнем состоянии? Это уже слишком. Помочь бы хоть Тейлор.

Она долила вина в бокал и отправилась в комнату дочери. Из-за двери доносился ритмичный хип-хоп. Басы были выкручены так, что у Эммы сотрясались внутренности. Она постучала. Ответа не было. Она постучала еще раз, потом открыла дверь. Тейлор спала. Темные волосы скрывали лицо, на животе лежал толстый том. Эмма взяла его: вторая книга «Гарри Поттера» — Тейлор всегда перечитывала ее, когда была в расстроенных чувствах.

Эмма сидела на стуле возле кровати и смотрела, как медленно и размеренно дышит ее странная, ужасная и прекрасная дочь, и сердце у нее разрывалось между любовью и болью. Девочка дома, в своей постели, в безопасности. Во всяком случае, сейчас. Она вспомнила парня, которого откачивала сегодня… Нет, уже вчера. Как будто прошла целая вечность.

В моче обнаружили следы фентанила. Сэл позвонил в токсикологический центр. Там согласились, что парень мог отравиться фентанилом, но больше ничего сказать не могли. Эмма надеялась, что у полиции получится лучше.

К ней в неотложку заходил следователь. Он показал пузырек из-под таблеток, который нашли у парня дома. Тогда понятно, почему на венах нет следов. Он не кололся, а глотал таблетки. На этикетке значилось имя его соседки по комнате. Пузырек был пуст.

Парень дожил до палаты реанимации. Выкарабкается ли? Кто его знает. Неизвестно, сколько мозг провел без кислорода после остановки сердца. Но он хотя бы может стать донором органов. Работа в неотложке учит беспощадной прагматичности.

Ей было жаль парня и его семью. Но она каждый день жалела слишком многих — всех тех, кому пригодились бы его почки, печень, сердце, легкие, роговицы, кожа и даже кости, чтобы жить полноценной жизнью.

И все же Эмма надеялась, что мальчик выживет. Она вложила в него немало сил, проводя реанимацию. У нее была дочь, которая могла оказаться на его месте. К счастью, не оказалась. Пока.

Эмма выключила свет, убавила музыку, аккуратно закрыла дверь в комнату и вернулась к дивану, где ожидал друг — бутылка мальбека.

Она вспомнила о ванне.

Уже поздно.

ГЛАВА 6

День у доктора Курта Крампа не задался. Впрочем, удачных дней у него уже давно не было.

И необходимость работать с Эммой Стил, этой всезнайкой, играла тут не последнюю роль. Его бесило, как медсестры поголовно восторгаются ею: «Доктор Стил сказала… Доктор Стил сделала… Доктор Стил считает…» Да кому какое дело, что там считает доктор Стил?

Вся смена выдалась поганой, начиная с наркош, вравших ему ради рецепта, и вплоть до семейки пациента с деменцией, которая требовала реанимировать его во что бы то ни стало. Целый час бились над ним, чтобы отправить в палату интенсивной терапии умирать. Потом еще этот Амбер отчитал Курта, когда тот передал ему неамбулаторного пациента с болями в спине, которого никак не мог отправить домой. А ведь он и так задержался на работе на два часа.