Я нашёл на стене выключатель, щёлкнул — свет, разумеется, не зажёгся.
— Это не так работает, — ухмыльнулся Слон, — не ищи логики.
— А как оно работает? — заинтересовалась Нагма, разглядывая яркие упаковки конфет.
«Сласточки» они тут называются, поди ж ты.
— Можно мне попробовать?
— Не стоит, — покачал головой я, — им небось лет двадцать, не меньше. Вряд ли это съедобно.
Слон прошёл за стойку, выдвинул ящик стола, достал оттуда пригоршню тусклых монет, выбрал одну, остальные ссыпал обратно.
— Если доведётся самому добираться, — сказал он назидательно, — запомни: одну банку «Свежемеля». Он на третьей кнопке.
Командир сунул монету в автомат, нажал на маленькой цифровой клавиатуре кнопку с тройкой. Монета брякнула, проваливаясь, автомат секунду раздумывал, потом дрогнул, зажужжал, шнек провернулся, выпихивая из держателя серебристый цилиндр банки. Та съехала по наклонному лотку и вывалилась в приёмное отделение внизу.
— Вот и всё, — Слон вытащил банку, обтёр рукавом и потянул непривычной формы язычок, открывая. — Теперь только ждать.
Банка зашипела, открываясь, он рассеянно глотнул, потом протянул мне.
— Хочешь?
— А что это?
— Просто лимонад. Вода, сахар, лимонная кислота, ароматизатор. Испортиться нечему. Тёплый, правда.
— Нет, спасибо, воздержусь. А в чём смысл?
— Я хрен его знает. Сигнал такой. Как тридцать восемь утюгов и четыре кактуса.
— Типа «Явка провалена»?
— Не, наоборот. Ждём лоцмана.
— И долго ждать? — Нагма вытащила из стойки журнал и с интересом разглядывает.
— Да как повезёт, — вздохнул Слон. — Как-то раз я даже ночевал тут. Терпимо, только от пыли весь исчихался. Но обычно быстрее.
— Угу, — задумчиво сказала Нагма, переворачивая страницу.
Я заглянул ей через плечо и увидел, что издание изрядно «восемнадцать плюс».
— О чём пишут? — спросил я осторожно.
Она глянула на обложку.
— Называется «Шоферски развлеки». Но тут не про машины почему-то.
— Это чтобы дальнобойщик ночью в номере не заскучал, я думаю, — Слон тоже оценил содержание глянцевых разворотов. — Тебе, пожалуй, про такое рано.
— Вот ещё, — фыркнула Нагма, — а откуда я ещё, по-вашему, узнаю про все эти штуки? Про пестики и тычинки я в курсе, но тут как-то нагляднее…
Слон покачал головой и отошёл, а я только улыбнулся понимающе. Это у неё теперь манера эпатировать. Проверка реакций, замеры дистанций. Эхолокация поля социальных взаимодействий. Как ни крути, девочка растёт хотя и в доброжелательной, но не естественной среде. Без сверстников, с преобладанием вокруг взрослых мужчин специфического профессионального состава. Из подружек одна Лирания, а она точно не образец для копирования поведенческих моделей юных барышень.
В основном Нагма тренируется на мне. Например, может демонстративно выйти из душа голой, а может завопить: «Уйди, ты, что не видишь, я не одета!» — будучи в трусах и футболке. Может специально выругаться матом, искоса поглядывая, шокирован ли я? Выкрасила прядь волос зелёнкой. Не понравилось. Выстригла прядь. Потребовала разрешить ей татуировку, причём абсолютно дурацкую. Почти всерьёз обсуждала идею интимного пирсинга. Смело экспериментирует в одежде, иной раз выглядя совершенно клоунски, а иной — не по возрасту вызывающе. Красит ногти в чёрный. Сама проколола себе уши, но серьги ей быстро надоели, и дырки заросли обратно. Стрижёт её Лирка, и результаты тоже бывают… Неоднозначными.
В татуировках и пирсинге ей отказано до восемнадцати лет, всё остальное я принимаю стоически. Возраст такой. Вот и порножурнал ей нужен не для изучения, а для того, чтобы посмотреть на нашу реакцию. Убедившись, что Слона она успешно сконфузила, а я как всегда непробиваем, вздохнула и отложила сомнительную прессу.
— О, вот и он, — с облегчением сказал Слон, выглянув на улицу. — Быстро в этот раз.
Глава 2. Негропарадайз
Рядом с нашей машиной паркуется другая, и я со злорадным удовольствием наблюдаю, как у Слона перекашивается физиономия. Его дорогущий пафосный внедорожник на этом фоне выглядит убогой телегой, брошенной за негодностью ассенизационным обозом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вот и всё у них так, — говорит он с плохо скрываемой завистью, — выпендрёжники! Надо же, сам приехал…
— Кто?
— Пошли, познакомлю.
Представительный, холёный, хорошо одетый мужчина стоит возле своего транспортного средства, которое можно охарактеризовать только словом «обалдеть», что Нагма немедленно и проделывает.
— Обалдеть, красотища! — громко восхищается она незнакомой школой промышленного дизайна, разглядывая автомобиль.
Мужчина чуть-чуть, одними уголками губ, улыбается такой непосредственности.
— Господин Мейсер Ковиарди, — представил его Слон.
— Можно просто Мейсер, — улыбнулся мужчина.
— Это мой заместитель Док и его дочь Нагма.
— Наслышан, — улыбается тот, протягивая мне руку.
Ладонь сухая и твёрдая, рукопожатие крепкое и уверенное. Мужчине на вид около сорока, но это, скорее, трудно формулируемое «отсутствие возраста», которое я уже видел у тех, кто вольно обращается с личным ресурсом времени. Лицо правильное, располагающее, хотя и несколько жестковатое, подбородок с волевой ямочкой. На прямом породистом носу большие очки с затемнёнными стёклами. Одет в нечто среднее между военным кителем и гражданским полупальто, под которым виден необычного покроя костюм. Человек смотрится так же стильно, как машина, и я просто вижу, как у Нагмы ручки чешутся его рисовать.
И всё же что-то мне в нём сразу не нравится. Не то интуиция работает, не то зависть.
— Не будем терять времени, — сказал Мейсер. — В этой формулировке многовато внутренней иронии, но вы, я надеюсь, ещё получите возможность её оценить.
— Выпендрёжник, — снова бурчит Слон, заводя машину.
Наш сопровождающий сел в свою. Приоткрыл на секунду сногсшибательную роскошь салона и снова отгородил её непрозрачными снаружи стёклами.
Шикарная машина стартовала резко и бесшумно, Слон, выругавшись, вдавил педаль газа в пол, чтобы не отстать. Мы рванули по пыльному заброшенному шоссе, но оно почти сразу куда-то делось. Внезапно мир вокруг моргнул, и оказалось, что мы едем в каком-то туманном подобии придорожного пейзажа, через который смутно проступают размытые силуэты не пойми чего. Я видел такое однажды, поэтому рефлекторно поёжился.
— Это же… Как бишь его… Какое-то межпространство?
— Обычно его называют просто «Дорога», — сказал Слон мрачно. — Куда удобнее кросс-локусов, но, увы, я в такое не умею. Да и оборудования нет.
— А у него, — я кивнул на маячащие впереди габаритные огни, — значит, оборудование есть?
— Да хер его знает, чего у него есть. Навскидку я бы сказал, что всё.
— Откуда он взялся такой красивый?
— Не поверишь, один из моих первых клиентов. Ещё когда я в проводниках подвизался. Давно дело было. Ушлый такой паренёк, из сталкеров.
— Ты же не любишь сталкеров?
— Терпеть не могу, — признался Слон, — в большинстве своём они мародёры, грабители могил и просто жадные идиоты. Но этому, видать, повезло. Впрочем, в нём с самого начала были задатки видны. Не дурак, осторожный, продуманный, скрытный, всегда особняком держался. Я его водил несколько раз, но потом он вроде как-то сам навострился. Или кого другого нашёл, не знаю. Долго его не видел. А потом Мейсер объявился — уже с большими деньгами и своими задачами. Тебя как раз с нами не было, он нанимал несколько раз команду. Платил хорошо, найм был без гнили, задачи внятные. С тех пор мы с ним, пожалуй, приятельствуем. На деловой основе, но всё же. Бываю у него в гостях, там… В общем, сам увидишь.
— И что у него за бизнес такой сытый?
— Буст-команда. Но он тебе расскажет куда лучше, чем я. Обожает похвастаться, выпендрёжник. Но врать не буду, есть чем.