когда человека провожают на пенсию, он вдруг ощущает груз прожитых лет и как будто сразу дряхлеет, но тем, кто видел Иможен Мак-Картри после разговора с сэром Дэвидом Вулишем, она казалась помолодевшей лет на десять. Миссис Хорнер не поверила своим глазам.
– Боже милосердный! – удивленно воскликнула она. – Да что с вами случилось, мисс Мак-Картри?
– А то, что это еще далеко не конец! – громогласно объявила шотландка. – Все, наоборот, только начинается! Вот что… Мой поезд уходит только в половине одиннадцатого, давайте-ка отправим мои вещи в камеру хранения, на Хьюстонский вокзал, а сами поужинаем в Блумсбери. Я отведу вас в один шотландский ресторанчик, где еще не разучились готовить так, как принято у нас, в Горной стране.
Марджори Хорнер с восторгом приняла предложение, но настоятельно попросила «дорогую Иможен» помочь ей сначала управиться с бутылочкой джина, а уж потом идти за вещами.
Подруги поужинали с большим аппетитом. Начали они с «фиш кестед» – филе трески с гоголь-моголем и лимонной цедрой, потом отведали «Кайкерс Хот Пот» – довольно рискованной смеси говяжьих жил, свиной колбасы, помидоров, картошки, яблок, лука, соли и перца, а закончили «Грэннис Лофа» – потрясающей мешаниной из муки, сахара, масла, изюма, яиц, гвоздики, тмина, корицы, молока и соды, которую просто физически не в состоянии переварить ни один человек, если только он не имел удовольствия родиться неподалеку от устья Твида. Поэтому миссис Хорнер, появившаяся на свет в Лидсе, едва не отдала Богу душу, так что пришлось влить в беднягу добрых полпинты виски – иначе ей бы никогда не прийти в чувство.
В тот день сержант Арчибальд Мак-Клостоу сошел в Каллендере с поезда, примчавшего его из Перта. Как всякий порядочный шотландец, Арчи пьянел и трезвел с невероятной скоростью. Немного подремав в вагоне, он вошел в полицейский участок свеженьким как огурчик и вполне готовым, если представится случай, осушить перед обедом еще бутылочку горячительного. Сэмюель Тайлер, вернувшись после очередного обхода, с несказанным облегчением встретил шефа.
– Ох, до чего ж я рад, что вы тут…
– Спасибо, Тайлер.
– Удачно съездили, шеф?
– Нет, Сэмюель, нет… я наткнулся на безжалостного и совершенно непрошибаемого суперинтенданта… Он не пожелал ничего понять.
– Но я всегда слышал, что Эндрю Копланд – человек на редкость обходительный…
– Циник! Подумать только, ведь я просил о таком пустяке, а, Тайлер? Просто-напросто либо перевести меня в другой город, либо до срока отправить на пенсию! Ну что ему стоило выполнить мою просьбу?
Тайлер недоверчиво уставился на сержанта.
– Вы хотели нас бросить, шеф? Не может быть! – воскликнул он.
– Увы, Сэмюель, это самая что ни на есть чистая правда!
– Но почему?
Арчибальд снял каску, расстегнул китель и тяжело плюхнулся в кресло.
– Потому что я не хочу видеть Иможен Мак-Картри! – простонал он, запустив обе пятерни в густую шевелюру. – Потому что я не хочу окончить дни свои в смирительной рубашке! Потому что я не хочу, чтобы меня повесили за убийство!
Констебль онемел от изумления.
– Вас – вешать? Да какого ж черта? Взбредет ведь в голову… И кого это вы вознамерились прикончить, шеф?
Мак-Клостоу вскочил и замогильным голосом, вобравшим в себя целую бездну обид и огорчений, во всю силу легких рявкнул:
– Иможен Мак-Картри!
Потом он снова опустился в кресло и залепетал нечто настолько невразумительное, что вконец перепугал добряка Сэмюеля.
– Шеф, может, вам капнуть немножко виски? – с тревогой осведомился он.
– Вы меня угощаете?
Тайлер уже не мог отступить, но с досадой отметил, что подобные предложения слишком быстро восстанавливают умственные способности начальства.
– Само собой, шеф, – недовольно скривившись, проворчал констебль.
Неожиданная щедрость подчиненного как будто разом вернула Мак-Клостоу утраченное самообладание. Сэм вернулся с двумя рюмками виски, и сержант, чокнувшись с ним, залпом выпил свою порцию. Потом он меланхолически повертел в руках пустую посудину.
– Не то чтоб я хотел вас упрекнуть, Тайлер, – заметил Арчибальд, – но по такому случаю вы вполне могли бы взять двойное… Великодушие, так и оставшееся на полпути между расточительностью и скаредностью, совершенно недостойно констебля полиции Ее Величества. И я с сожалением должен это отметить, Сэм…
– Я вас понимаю, шеф, и уверен, что вы подадите мне добрый пример, которому в крайнем случае я мог бы последовать…
Как ни странно, сержант тут же впал в прежнее оцепенение и, по-видимому, просто не слышал слов подчиненного. Перечислив все несчастья, которые не преминут обрушиться на его голову с приездом Иможен в Каллендер, Мак-Клостоу выпрямился во весь рост и торжественно объявил:
– Именно в столь тяжкие минуты и понимаешь, что такое настоящая дружба, Сэм. Но, боюсь, нам и вдвоем будет трудно совладать с тем, что грозит городу. Я никогда на забуду виски, которым вы угостили меня в час испытания, а то, что вы настойчиво предлагаете мне еще рюмочку, по-моему, просто грандиозно, дорогой Тайлер!
Констебль вздрогнул.
– Да я ни о чем таком даже не заикался, шеф!
– Правда? Но я, кажется, ясно слышал…
– Вы ослышались, шеф, просто ослышались…
– То-то я сразу подумал, что такая широта души очень не похожа на Сэмюеля Тайлера, самого жадного из обитателей шотландских гор!
– Ну, по-моему, в этом отношении кое-кто из уроженцев пограничной зоны может дать мне сто очков форы!
– Тайлер!
– Да, шеф?
– Уж не на меня ли вы позволили себе намекнуть?
– Предпочитаю оставить этот вопрос на ваше усмотрение, шеф.
Дело могло бы обернуться очень скверно, но в участок вошла миссис Элрой. Сэмюель на правах старого знакомца дружески приветствовал ее:
– Привет, Розмери! Надеюсь, ничего серьезного?
– Нет, наоборот!
Полицейские удивленно переглянулись. Миссис Элрой, гордясь тем, что ей выпала честь первой сообщить потрясающую новость, нарочно выдержала паузу.
– Мисс Мак-Картри приезжает завтра утром… – наконец изрекла она, пророчески вскинув указующий перст.
Долгий стон сержанта Мак-Клостоу, словно эхо, прокатился по всему участку.
– Как, уже? – пробормотал констебль.
Миссис Элрой с любопытством поглядела на обоих.
– Что это на вас нашло?
Арчибальд подскочил на стуле.
– Как это – что? И у вас еще хватает нахальства спрашивать, миссис Элрой? Вы что ж, совсем забыли, какие муки заставила нас вытерпеть эта проклятая Иможен?
– То-то и оно… Я затем и пришла, чтобы сказать вам заранее: мисс Мак-Картри – уже совсем не та…
– Не та, что прежде?