Читать интересную книгу Дрянь погода - Карл Хайасен

Макс Лэм пришел в бешенство. Эта сволочь украла у него камеру! И он, как последний идиот, бросился в погоню.

Через час Бонни Лэм отправилась на поиски мужа, но он как в воду канул.

Двое дорожных патрульных стояли под дождем на вершине моста. Один – высокий и крепкий чернокожий. Другим офицером была женщина – среднего роста, с гладкой бледной кожей и рыжевато-каштановыми волосами, забранными в узел. Опершись на бетонные перила, они смотрели вниз на обрывок веревки, болтавшийся на ветру над неспокойной бурой водой.

Пять человек позвонили из своих машин по сотовым телефонам и сообщили, что на мосту через Кард-Саунд привязан какой-то псих. До урагана тогда оставалось всего несколько часов, и все полицейские в радиусе пятидесяти миль занимались эвакуацией нормальных людей. На чокнутых прыгунов не было времени, и мост никто не проверил.

Чернокожего полицейского прислали в Майами из округа Либерти на севере Флориды – помочь расчистить движение на трассе для проезда бригад спасателей. На командном пункте он случайно увидел запись в журнале регистрации происшествий: «Белый мужчина, 40-50 лет, вес 190-220 фунтов, седые волосы/борода, возможно, психически ненормален», – и решил съездить тайком в Норт-Ки-Ларго, посмотреть, в чем там дело. Официально он был прикомандирован к Хомстеду, но в неразберихе, царившей после шторма, было легко уехать, не боясь, что хватятся. Полицейский попросил коллегу съездить с ним, и та согласилась, хотя ее дежурство уже кончилось.

Проезжавшие автомобилисты с любопытством притормаживали при виде двух полицейских на вершине крутого моста. Куда они смотрят, мамочка? Что, в воде утопленник?

Дождевые капли стекали с полей «стетсона» черного полицейского, а он смотрел на воды залива Бискейн, свин-цово вспененные после ужасной бури. Потом перегнулся, вытащил наверх промокшую веревку, осмотрел ее конец и, показав коллеге, устало проговорил:

– Это мой парень.

Ураган не обрывал веревку. Ее перерезали ножом.

3

Тони Торрес сидел в том, что осталось от гостиной, и потягивал то, что осталось от виски «Чивас». Забавно, что в урагане уцелел его диплом «Продавец года» – больше на промокших от дождя стенах не сохранилось ничего. Тони вспомнил, как два месяца назад на вечеринке ему вручали эту дешевую ламинированную картонку. Это была награда за то, что он продал семьдесят семь трейлеров повышенной вместимости – на восемнадцать больше, чем кто-либо за всю историю фирмы «Роскошное Сборное Жилье», бывшей «Тропические Трейлеры», ранее именовавшейся «Доступное Жилье А-Плюс, Лтд.». Тони Торрес стал звездой в беспощадном мире торговли передвижными домиками. Вместе с картонкой начальник презентовал ему бутылку «Чивас» и премию в тысячу долларов. Было из чего заплатить официантке, чтобы с голыми титьками сплясала на столе и спела «Потому он отличный парнишка».

Что ж, размышлял Тони Торрес, жизнь – сволочные «русские горки».

Он погладил приклад дробовика, лежавшего на его округлых ляжках, и вспомнил о том, что лучше бы не вспоминать. Например, о бредятине в торговой рекламе, вроде норм безопасности, введенных американским правительством…

Семья Стинов дотошно расспрашивала, что будет в случае урагана. И Рамиресы, и зануды Стихлеры. А также вдова Беатрис Джексон и ее боров-сынок. Тони Торрес всем отвечал, как учили: фирма «Роскошное Сборное Жилье» производит отвечающие современным требованиям домики, гарантированно способные выстоять при сильном ветре. Дядя Сэм установил нормативы. В брошюре все сказано!

И вот клиенты Тони, получив ипотечные ссуды, купили трейлеры повышенной вместимости, а затем налетел ураган и сдул их к чертовой матери. Все до единого, числом семьдесят семь. Трейлеры складывались, разваливались, срывались с крепежа и взлетали, как долбаные алюминиевые утки. Ни одна зараза не выдержала шторма. Только что они были симпатичными жилищами для среднего класса – с видеомагнитофонами, раскладными диванами и детскими кроватками… а в следующую секунду крошились в шрапнель. Тони Торрес съездил в трейлерный поселок, чтобы самому убедиться. Место выглядело как зона боевых действий. Он уже хотел вылезти из машины, когда кто-то его узнал – да, старик Стихлер, который, лопоча что-то несуразное, стал кидаться острыми обломками. Тони газанул прочь. Потом он узнал, что вдову Джексон нашли мертвой под обломками.

Угрызения совести были Тони чужды, но жалость все же кольнула. С нею справилось виски. Откуда мне было знать, думал Тони. Я торговец, а не чертов инженер.

Чем больше Тони пил, тем меньше сочувствия оставалось к его клиентам. Они все прекрасно знали! Знали, что вместо настоящего дома покупают консервную банку. Знали, как опасно жить в зоне ураганов. Они взрослые люди, говорил себе Тони Торрес, и они сделали свой выбор.

Однако он предчувствовал неприятности. С дробовиком спокойнее. К сожалению, любому, пожелавшему разыскать Тони, достаточно заглянуть в телефонный справочник округа Дейд. Профессия торговца предполагала доступность для всего человечества.

Ничего, пусть приходят! Пусть идиоты, считающие, что у них проблемы, поглядят, что сотворила буря с его домом! А начнут залупаться, в дело вступит сеньор «ремингтон».

Из липких объятий кресла-трансформера Тони Торреса вырвали крики. С ружьем и фонариком он вышел из дома. На мостовой стоял человек в нелепом полосатом костюме и с лицом, которое, судя по всему, подправили ломом.

– Моя сестра! – воскликнул он, показывая на обломки балок.

Тони Торрес разглядел под стропилами лежащую женщину с прикрытыми глазами и струйкой крови на лице. Она впечатляюще застонала. Человек сказал, чтобы Тони немедленно звонил в службу 911.

– Сначала скажите, что произошло, – сказал торговец.

– Не видите? Ее придавило вашей чертовой крышей!

– Ага, – сказал Тони.

– Ради бога, не стойте истуканом!

– Стало быть, ваша сестра? – Тони подошел к женщине и посветил ей фонариком в глаза. Она рефлекторно зажмурилась и руками загородилась от света. – Насколько я понимаю, вы не парализованы, дорогуша. – Тони сунул фонарь подмышку и направил на мужчину дробовик. – Вот какое дело, приятель. Провода оборваны, и в 911 не позвонить, разве что у тебя за поясом сотовый телефон, но он больше похож на пистолет. Во-вторых, если б и дозвонились, ждать бы пришлось до Дня всех святых. Все «скорые помощи» отсюда до Ки-Уэста заняты, потому что ураган. Твоей «сестре» стоило об этом подумать еще до несчастного случая…

– Эй, какого черта?…

Но Тони уже выхватил у мужчины пистолет из-за пояса.

– А в-третьих, – продолжал торговец, – моя чертова крыша ни на кого не падала. Эти стропила от соседнего дома, где живет мистер Леонел Варга. Полагаю, обломки моей крыши разбросаны где-то возле Эверглейдс.

– Дело дрянь, Щелкунчик! – сказала женщина из-под обломков.

Мужчина стрельнул в нее взглядом и отвернулся.

– Моя работа требует быстро распознавать людей, – поделился с ними Тони Торрес. – Этим отличается хороший продавец. Если она твоя сестра, то я близнец Мела Гибсона. – Косоротый пожал плечами, а Тони продолжил: – Штука в том, что она не ранена. И ты ей никакой не брат. Ваш план меня обобрать накрылся медным тазом и официально аннулируется.

Мужчина зло набычился:

– Это все она придумала…

Тони велел ему убрать стропила с напарницы. Женщина поднялась, и торговец отметил, что она привлекательна и с виду не дура.

– Заходите в дом, – сказал он, шевельнув стволом дробовика. – Черт, после этого сволочного урагана дом от улицы не отличишь, но все равно заходите. Я желаю услышать вашу историю. Посмеяться не повредит.

Женщина оправила платье:

– Мы сильно ошиблись. Просто отпустите нас, ладно?

– Уже смешно, дорогуша, – улыбнулся Тони. Он развернул «ремингтон» к дому и нажал на курок. Заряд пробил в двери гаража дыру с футбольный мяч. – Кого? – сказал пьяный торговец, приложив к уху ладонь. – Слыхали? Пали из двенадцатого калибра – никому дела нет. Никто не выглянет, никто не поможет. Знаете почему? Ураган. Тут просто сумасшедший дом.

– Чего вы от нас хотите? – В вопросе косорылого звучало больше любопытства, чем тревоги.

– Я еще не решил, – ответил Тони. – Давайте-ка сначала навалтузимся.

За неделю до урагана Феликс Моджак скончался от гадючьего укуса в щиколотку, и его дышавшее на ладан дело – импорт диких зверей – унаследовал племянник Августин. О дядиной смерти тот узнал дождливым утром, когда жонглировал. Все окна в доме были открыты, из стереосистемы ревели «Черные вороны». Босой, в одних ярко-синих спортивных шортах, Августин стоял в гостиной и жонглировал в такт пятью человеческими черепами. Чем быстрее получалось, тем радостнее становилось на душе.