соседство. Консьерж в их подъезде не всегда в своей будке сидит, но, когда на месте, непременно спрашивает, к кому гости. По его наблюдениям, к Регине – ходят, к Витольду – никто. Если только квартирой не ошибутся.
– Значит, этот Витольд – обычный псих? И никаких злодеяний не совершает с помощью магии?
– Да что он может, придурок? Только щеки дуть. А я прям испугался. Вон он, кстати, на утренний променад вышел. С существом своим. Оно у него – абсолютно отвратная тварь. Кстати, какие у нас планы на вечер?
Марианна озадаченно на него смотрела, даже не повернув головы в ту сторону, куда он махнул рукой.
Ему что-то от нее надо по службе? Может быть, ему известно, где она работает, видел ее в коридорах Управления, а теперь делает заходы, чтобы выгоду из случайной встречи получить?
Скользкий он тип, оказывается. Первое впечатление ее обмануло. Не носорог, а вкрадчивый шакал.
Она росла гадким утенком, да кто не таков в свои тринадцать? Папа подшучивал над ней, называл Анкой – нескладохой-неладохой. Любя называл, без малейшей мысли огорчить или унизить. А младшую сестру звал Никусик-пампусик.
Марианна любила папку и доверяла ему. Если он считал ее нескладохой, то так оно и было. И спорить с ним Марьяна не собиралась. Поэтому и не обзавелась, повзрослев, комплексом Клеопатры, принуждающим юных дев всю последующую жизнь самоутверждаться, напропалую завоевывая внимание мужчин.
В отличие от них Марьяна раз и навсегда обнулила надежду, что сможет приглянуться какому-то мальчику или парню. А тем более понравиться ему настолько, что он не захочет расставаться с ней больше никогда.
Свобода от ожиданий предоставила ей бесконечный выбор манер, причесок и платья. Одежда должна быть функциональна, и только. Если бы не нынешняя жара, на Марьяне были бы джинсы галифе и рубаха, не стесняющая движений, а на ногах кроссовки.
Сегодня из перечисленного имелись только кроссовки, потому что босоножки она терпеть не могла. Жара заставила вытащить из шкафа льняные брюки, узкие в бедрах, зато широченные в раструбах, и бежевую тунику с коротким рукавом из трикотажа неизвестного состава, купленную на вещевом рынке по причине предполагаемой комфортности.
Рядовой вид, ничего сексуального. Так что же товарищу нужно?
Марианна смотрела на него по-змеиному, не мигая, с легким прищуром и молчала. Тот смутился, заговорил раздраженно:
– Ну и чего ты на меня так смотришь? Вот ты сейчас разберешься со старым пнем и свалишь по месту работы. Где я тебя потом найду? Ну, хорошо, давай так поступим. Ты набираешь мне на мобилу, я фиксирую твой номер, и мы созвонимся, когда скажешь. Или спишемся. Сама встречу назначишь. Так пойдет? А почему?
– Меня зовут Марианна Путято. Я майор полиции.
– Да хоть подполковник ФСБ. Я сразу понял, что ты – та еще штучка. Мне по фиг, курьер ты или полковник.
– А сам-то ты кто, Анатолий?
– Сантехник. По фамилии Кожемяка. Паспорт предъявить?
– И отчего же ты, сантехник Кожемяка, до сих пор не женат? Или женат? А девушке голову морочишь?
– Был женат. И не надо дальше вопросов, лады? Я же не спрашиваю, отчего ты не замужем.
– А я замужем, Анатолий. И не спрашивай, как зовут моего супруга и в каком он звании. А телефон мой… Вот, держи.
Марианна извлекла из сумочки черно-белую визитку и вручила новому знакомцу. Вытащила смартфон и распорядилась:
– Говори свой номер. И еще… Не рассказывай тут никому, кто я. Оправдай доверие.
Сердито и сконфуженно сантехник Кожемяка надиктовал Марьяне цифры своего телефона, заодно сообщив, в какой квартире проживает, и, сухо распрощавшись, направился было на собачью площадку, но притормозил, увидев приближающуюся долговязую фигуру старика, который катил перед собой детскую прогулочную коляску.
– Марийка, ты только глянь на идиота, – зашелся он сиплым смехом и даже закашлялся. – Ты знаешь, кто у него там сидит? В корыте?
Марианна всмотрелась. Действительно, в коляске имелся тазик, но достаточно глубокий, так что увидеть его содержимое издалека не получалось.
Старик шел не спеша, с журавлиным достоинством переставляя ноги, коляска с раскрытым над ней тентом поскрипывала, вода в тазике слегка поплескивала, однако через край не проливалась.
Возраст старика приближался к семидесяти, но он был худощав и оттого моложав. Копна седых волос, доходящих до воротника, и белоснежная борода, более длинная, чем теперь носят, и тщательно расчесанная, придавали его внешности многозначительность.
На этом шик кончался. Вопреки погодным условиям и здравому смыслу старик был облачен в классический костюм в серую «елочку» из полушерстяной ткани. Судя по засаленному блеску швов и «пузырям» на коленях, костюм был изрядно ношен. Обут дед был в остроносые туфли когда-то бежевого цвета, которые от длительной носки приобрели банановидную форму.
Старик поровнялся с трибуной, мельком посмотрел на Кожемяку, скользнул взглядом по Марьяне, зашагал дальше. Взгляд его блекло-голубых глаз ей не понравился, они выражали…
Она не успела определить для себя, что выражали глаза прохожего, потому что наконец увидела, кого он выгуливает.
В тазике с водой лениво дрейфовало чудище, похожее на черепаху. Но было ли оно ею? Из продолговатого и, кажется, изломанного, размером с десертную тарелку, панциря серо-коричневого цвета высовывалась воронкообразная голова на непропорционально длинной и тонкой шее. Рыльце неприятно-страшненькое, с хоботком. Морщинистые конечности, неспешно перебирающие воду, перепончаты и когтисты. Под тяжелыми веками недобро блестящие крошечные глазки.
– Теперь поняла, кто тут у нас вселяет ужас? – вовсю острил ее новый знакомый. – Да что ты на старого прыща смотришь? Кого он напугать может своими пассами? Его любимца боись. Вот кто служитель ада.
Голова старика дернулась, он косо из-за плеча посмотрел на Анатолия и зашагал дальше.
Марианна сумела перехватить этот взгляд, однако ничего интересного в глазах колдуна не увидела – только мстительная злоба и, пожалуй, презрение.
– И отчего ты так пузыришься? – глядя в спину удаляющемуся магистру, спросила она Кожемяку. – Завидуешь его популярности? Или все же боишься?
– То есть ты не впечатлилась?
– Отвагой твоей? Не-а.
– А я старался, – хмыкнул он и добавил прощаясь: – Но ты все же позвони мне как-нибудь. Пообщаемся.
В пустой и просторной квартире Алинкиных друзей воздух был спертый, но прохладный.
Марианна первым делом пооткрывала настежь окна во всех комнатах, отворила дверь на балкон, где тоже распахнула оконные створки, и, дождавшись приятного сквознячка, счастливо улыбнулась.
В ванной комнате имелась не только собственно ванна, но и кабинка, а душевая лейка была размером с большую сковороду. Марьяна вообразила себе, с каким невероятным наслаждением подставит тело обильным струям, как горячая вода будет стекать по волосам, по лбу, щекам, спине и груди, омывая и возвращая жизненную