Читать интересную книгу Поместье «Снигири» - Анна Викторовна Дашевская

твоего приятеля, — он кивнул Андрею. — Она была знаменитым селекционером роз, и её саженцы ценились на вес золота.

— Это ты у своих в клане узнал? Прости, но что гномы понимают в саженцах? — удивился Верещагин.

— А что же, мы только деньги считать и умеем? — надулся Вренн. — Между прочим, наши сорта помидоров по всем параметрам превосходят эльфийские! А помидорное дерево кто вывел, знаешь? А я тебе скажу! Джебеддо Рункин из клана Вёльсунгах вывел многолетнее дерево, с которого четыре раза в год собирают по пятьсот килограммов!

— Помидо-оры… — фыркнул Гай. — Не было на нашем континенте до пятнадцатого века никаких томатов, и ничего, жили. И вообще, речь-то шла о розах!

— Стоп-стоп-стоп! — Андрей примирительно поднял ладони. — Гай, тебе слово давали, и ты уже высказался. Вренн, не трать времени. Мы поняли, что настоящие садоводы среди гномов не редкость, рассказывай дальше.

Шумно выдохнув, гном несколько секунд сверлил Гая взглядом, потом продолжил.

— Значит, двоюродная бабушка фигуранта… Замужем не была, всё состояние — немаленькое, кстати! — завещала племяннику, отцу Вадима. Поместье туда входило. Виталий Снигирёв был игроком, трижды брал кредиты в Драхтаугалергн-банке, правда, возвращал в срок. Это всё. Виталий умер, и Вадим получил поместье, как единственный наследник. Теперь по покупателям… — он перелистнул страницу в блокноте. — В наших записях отмечены не все. Я нашёл троих, у кого были деловые контакты с общиной и ещё двоих, имевших или имеющих доселе счета. Значит, во-первых, упоминавшийся тут Котов. Вёл дела с торговыми компаниями клана Атварр, никаких претензий, о которых стоило бы говорить. Во-вторых, Иоганн Мюнцлих, это второй покупатель, который поднимался на башню и чего-то испугался. Приезжал он в имение в апреле прошлого года, а в начале мая перевёл все счета в отделение Драхтаугалергн-банка в Монакуме и уехал туда с концами.

— Причины не указывал?

— Не спрашивали, — мотнул головой Вренн. — Самый интересный оказался тип со скрипками.

— Ложников?

— Да. Ложников Владимир Михайлович, владелец сети магазинов «Струны и клавиши». Он также обладал счётом в упоминавшемся банке…

— Обладал или обладает? — уточнил Верещагин.

— Счёт открыт и по сей день. Но! — гном торжественно воздел к потолку указательный палец. — В Кьянти!

— Где?

— Городок такой, Гайоле-ин-Кьянти, в Тоскане. Господин Ложников купил там дом и виноградник, женился на местной девушке. А магазины оставил в управление брату.

— Интересно. И как романтично! А что случилось раньше, женитьба или покупка виноградника? — поинтересовалась Лена.

— Банку это неизвестно, — ответил Вренн, захлопывая блокнот.

— А нам неинтересно, — добавил Андрей. — Потому что никаких объяснений или способов решения нашей проблемы я в этих сведениях не увидел.

Увы, ничего, что могло бы пролить хоть какой-то свет на загадку имения Снигири, в записях Вренна так и не нашлось.

— Хорошо… — задумчиво произнесла Елена, оглядывая соратников. — То есть, пока ничего хорошего, но мы надеемся. Кто ещё не выступал? Алекс, у городской стражи что-то удалось узнать?

— Кое-что, кое-что… Ну, насчёт карточных проигрышей я уже сказал. Ещё могу изложить кое-что по поводу утопленника. Дело целиком мне посмотреть не удалось, оно сдано в архив, поскольку смерть была признана результатом несчастного случая.

— Утопленник… — проведя пальцем по списку, гном, кивнул. — Ага, Петровский Иван Ванифатьевич. Приехал в имение восемнадцатого августа, на следующий день осматривал дом и хозяйство, а двадцатого пошёл купаться на реку Истру.

— Именно так, — кивнул Верещагин. — Поскольку к обеду он не вернулся, хозяин отправил людей на поиски. Тело было обнаружено километрах в двух ниже по течению, вскрытие показало, что господин Петровский захлебнулся речной водой. Никакого магического воздействия не обнаружили.

— Истра — река быстрая и очень холодная. Могло свести ногу… — Елена потянула к себе копию протокола осмотра, которую держал в руках Алекс.

— Могло, — не стал он спорить.

— А почему всего в двух километрах? Кстати, знает кто-нибудь, какая там скорость течения?

Никому это известно не было, но Верещагин заметил:

— Полагаю, уж этот-то момент местные стражники проверили. Кому и знать, как не им. Впрочем, вы ж там будете уже завтра, вот и поговорите, порасспрашивайте.

— Угу…

— Что же касается её сиятельства княгини Шаховской, то я попытаюсь с ней увидеться в ближайшие дни, и задам вопрос, чем Снигири ей не понравились.

— Или чем понравилось другое имение, — добавил Андрей.

Глава 2

20 марта 2186 года

«Дорогой дневник, ты остаёшься в доме, может, и не за главного, но наблюдателем. Через полчаса мы с А. сядем в экипаж, который довезёт нас до вокзала, и далее — поместье Снигири. Странное название, неправильное. И неправильная реакция А. на мои вопросы — почему, собственно, он не хочет рассказывать об истории своего знакомства с этим самым Вадимом? Вообще неясно, где они могли пересечься? Я знаю, что мой друг родился и вырос в Саратове, более того — там ещё его прадед жил! А пресловутый „старинный приятель“ — коренной москвич…

Вообще много непонятного в этой истории. Если они такие уж давние знакомые, почему я никогда не слышала о Вадиме Снигирёве? Ведь точно запомнила бы такую… такую дурацкую фамилию. Как можно продавать „родовое гнездо“? И не оттого, что тебе жизненно необходима большая сумма, а просто так. Не чтобы было, а чтобы не было. Значит, клиент нам, как минимум, что-то недоговаривает?

Впрочем, клиенты всегда недоговаривают. Если не врут…»

Елена захлопнула тетрадь, положила её в ящик тумбочки и сделала несколько шагов к двери. Потом огляделась по сторонам, метнулась назад, вытащила дневник и сунула его в сумку, почти на дно, раскопав свитера и пакеты.

— Поедешь со мной! — сказала она сурово. — А то мало ли что! Мелания!

— Слушаю, — раздалось из-за шторы.

— Дневник я взяла с собой, Гай едет с нами, — при этих словах она услышала явственный вздох облегчения. — Здесь остаётся только Вренн…

— Да не волнуйся ты так, Елена Дмитриевна, накормлю я вашего секретаря! Иди уже. Экипаж у дверей.

* * *

Главный дом имения Снигири оказался неожиданно уютным и тёплым.

Елена заранее готовилась к тому, что будут колонны и парадное крыльцо, холодные анфилады и тесные жилые комнатки. Уговаривала себя, что, конце концов, они едут на пару-тройку дней, один раз погостить — и всё. И всё! Можно перетерпеть духоту, плохое освещение и общий нежилой запах.

Тьма его знает, в каком романе она вычитала такую обстановку…

Экипаж остановился, и она разлепила глаза. За окошком сиял голубым серебром снег, тяжёлые ветви мощных елей склонялись до земли под белыми шапками; солнце гладило щёку тёплой лапой. От главной дороги вправо вело ответвление, и, если верить указателю «Снигири», туда и надо было