— Если ты не заметила, мы всё ещё не спаслись, — я продолжал тянуть её за собой, как непослушную собачку на поводке. — И если будешь упираться, мне так и не представиться возможность тебя поблагодарить.
— Ах, ты всё-таки СОБИРАЛСЯ это сделать. Когда-нибудь. В перспективе…
Кажется, я понял, в чём дело.
— Что, волнуешься? — я сочувственно похлопал её по руке. — Опять включаешь Инферналию?
— В данном случае, она со мной солидарна.
Через пару минут мы вышли на открытый воздух. Стоял такой плотный туман, что я затруднился бы сказать, где мы. Но пар, вырывающийся изо рта, давал понять, что чуда не произошло. Мы всё ещё в районе острых, как заточенные карандаши, снежных пиков.
Из тумана вынырнул Денница. В поводу он вёл лошадь.
Всем хорошая была лошадь: белая, как сливки, мускулы так и перекатывались под гладкой шкурой, как лягушки в сметане. Одно меня смущало: у этой лошади были крылья.
— Забирайтесь, — скомандовал он. И показал пример, вскочив ей на спину.
Нет, я люблю лошадей. Лютик, например — мой большой приятель. Учитывая, что он — боевой единорог, это о многом говорит. Но… Пегас? Или точнее, пегасиха?..
Я неуверенно посмотрел на Патрицию.
— А, вот теперь тебе кажется, что надо было сначала выслушать и МОЙ план, — ядовито заметила она.
— Ты права. Надо было дать тебе шанс…
— Дать мне ШАНС? — Патриция ощетинилась, как дикобраз. — Да я вытащила тебя из…
— Ини, прекрати, — с высоты лошадиной спины голос Денницы звучал ещё более внушительно. — Поверь: Макс тебе благодарен. Не надо напоминать ему о своём подвиге каждые пять минут.
— А знаете что? — Патриция надменно выпрямилась, сжимая в кулачках ворот балахона. — Летите САМИ на своей лошади. А я воспользуюсь своим планом.
И она скрылась в тумане.
— Патриция, подожди! — я сделал пару шагов вслед за ней, но туман был плотным, как дым в кальянной, и я попросту ничего не увидел. Рискуя потерять ещё и Денницу, я вернулся к лошади.
— Она будет в порядке, обещаю, — утешил меня демангел, протягивая руку и помогая «взобраться на борт». — Кстати. У меня для тебя сюрприз…
Пошарив в кармане, демангел вытащил заспанную ящерку.
— Гермиона! — обрадовавшись, я прижал ящерку к сердцу. Та сладко зевнула и захрапела вновь, доверчиво свернувшись у меня на ладони.
Наверное, её присутствие больше всего убедило меня в том, что выбор был верным. Гермиона кому попало доверять не станет. И если она с Денницей — значит, всё в порядке.
— Держись за меня, друг, — предупредил Денница и несильно стукнул пегасиху пятками.
Оттолкнувшись от скалы, лошадь плавно взмыла в небо. Крылья были огромными — каждое метров по шесть… Как она находила путь в таком тумане — хрен его знает.
Женская интуиция.
— Куда мы направляемся? — прокричал я сквозь ветер в ушах.
Шлема, а также лётной куртки и очков к пегасихе не прилагалось.
— Подальше от башни Феникса, — прокричал в ответ Денница.
Очень разумный шаг. Чем дальше от этих фанатиков в масках, тем целее я буду.
И всё-таки… Всё-таки хотелось бы посмотреть на их лица, когда они узнают, что клан Шторм жив-живёхонек, а новая Леди не слишком расположена к компромиссам…
— Что смешного? — спросил через плечо Денница, когда я громко расхохотался.
— Да так, — не хотелось рассказывать на лету. Вот спустимся, и я со вкусом поведаю все перипетии этих двух долгих, долгих дней…
Слава Люциферу, потеплело.
Новая Башня стояла в центре города. Сначала я даже вообразил, что это башня Орловского, но когда мы подлетели ближе, понял, что ошибся. На ТОЙ башне было куда меньше стражников. И оружия. И сложенных горками боеприпасов — так, чтобы до них удобно было дотянуться, стоя у бойницы и стреляя во всех, кто вздумает пройти мимо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я думал, мы летим домой, — сказал я, спрыгивая со спины кобылы на серые каменные плиты защитной стены.
Вокруг неё, с внешней стороны, располагался ров — я видел тонкую полоску тёмной воды у подножия.
Мост был поднят — или его вообще не было.
— Почти угадал, — улыбнулся демангел. Потом он похлопал пегасиху по шее, и отпустил. Лошадь тут же взмыла в небо. Приложив ладонь к глазам, я полюбовался на её полёт. — Я убедил нам помочь барона Оямацуи, главу клана Цунами. Он согласился открыть портал на Клоаку Дьявола, — добавил Денница, когда к нам подошли двое стражников и стали по бокам от меня.
В животе у меня стало нехорошо…
— И что ты ему за это пообещал?
— Тебя.
Я посмотрел сначала на одного стражника, затем — на другого.
Это были люди. В широком смысле этого слова. В самом широком — размах их плеч превышал размах моих рук во всю ширину.
Одеты они были в небесно-голубую форму с тёмно-синими полосками, и вооружены трезубцами, похожими на тот, каким пользуется царь Тритон в Русалочке.
— Отведите его в камеру, ребята, — ласково приказал стражникам Денница. — Ах да. Забыл… Мерзавчик, иди сюда.
Из моего кармана выбралась Гермиона. А через секунду, бросив на меня более чем презрительный взгляд, она превратилась в крупного мохноногого паука и прыгнула на ладонь Деннице. И очень вовремя: если бы я успел, то стряхнул бы паука на пол и раздавил.
— Это что, какой-то оборотень? — никогда не любил пауков. И как представлю, что это чудовище сидело у меня в кармане… Господи!.. Оно ведь лизало мою щеку!..
Если бы обстоятельства позволяли, я бы с удовольствием грохнулся в обморок.
— Химера, — охотно пояснил Денница. — Мерзавчик умеет принимать тот вид, который хочет его хозяин. Своего рода мимикрия.
Я кивнул.
— Прямо, как ты. Так успешно притворялся моим другом, что я поверил.
Денница легко пожал плечами.
— Что поделать? — легкомысленно вопросил он. — Такой вот я талантливый…
Я на него бросился.
Своими руками задушить мерзкую гниду…
Один из стражников подставил мне подножку, я покатился по каменным плитам и больно стукнулся о ограждение стены.
Сдаётся, башни колдунов я начинаю тихо ненавидеть…
Денница ушел, а меня потащили к таким же, как в Цитадели леди Шторм, металлическим дверям.
За ними был пандус, плавно, по-спирали, уходящий вниз.
Спустя целую вечность, дотащив до подземелья, меня втолкнули в тёмную камеру и оставили одного.
Лязгнула решетка. Шаги стражников удалились и стихли.
Оглядевшись, я приметил кучу чего-то мягкого в углу и пошел устраиваться.
Что-то в последнее время мне крупно везёт на казематы. А это порождает привычку: в заключении я уже чувствовал себя, почти как дома.
Главное, здесь было тихо, довольно чисто и не слишком сыро. Что ещё требуется уставшему человеку, чтобы отдохнуть?
Рассудив, что какое-то время меня здесь помаринуют, я разгрёб тряпьё — надеюсь, в нём не водятся кусачие насекомые… и устроившись в нём, как в гнезде, отрубился.