Читать интересную книгу Багровые реки - Жан-Кристоф Гранже

Барн старательно записывал приказы. Ньеман обратился к Жуано:

— А ты свяжись с Центральной картотекой. Запроси у них список сект, магов и прочих чокнутых в вашем регионе.

Жуано кивнул. Терпант также усердно кивал головой, выражая полнейшее одобрение идей комиссара, как будто своих у него сроду не было.

— Вот этим и займитесь до получения результатов вскрытия, — заключил Ньеман. — Излишне напоминать вам, что дело должно вестись в глубочайшей тайне. Ни слова местной прессе. Да и никому другому тоже.

Собравшиеся вышли на крыльцо и направились, ускоряя шаг под мелким утренним дождиком, к своим машинам, стоявшим перед высоким внушительным зданием Регионального университетского клинического центра, построенным не менее двух веков назад. Опустив глаза, ссутулившись, не глядя друг на друга, они молча разъехались в разные стороны.

Охота началась.

4

Пьер Ньеман и Эрик Жуано тотчас отправились на окраину города, в университетский кампус. Комиссар попросил лейтенанта дождаться его в библиотеке, размещенной в главном здании, а сам пошел к ректору, занимавшему верхний этаж административного корпуса, расположенного поодаль от всех остальных.

Полицейский вошел в просторный, недавно отремонтированный холл в стиле семидесятых годов, с высоким потолком и стенами, окрашенными в разные пастельные цвета. Поднявшись на верхний этаж в маленькую приемную, Ньеман представился секретарше и спросил, можно ли видеть господина Венсана Люиза.

Ему пришлось просидеть несколько минут в ожидании, разглядывая висевшие на стенах фотографии студентов-триумфаторов — на пьедесталах почета, с кубками и медалями в поднятых руках, на лыжне, в байдарках и каноэ на бурных реках.

Наконец Ньемана впустили к ректору. Это был человек с курчавыми волосами и приплюснутым носом, но при этом лицо его отличалось меловой бледностью. Любопытное сочетание — негроидные черты и анемичная белизна кожи. Несколько солнечных лучиков, робко пробившихся сквозь грозовой сумрак, на миг рассыпались бликами по стенам кабинета. Ректор пригласил полицейского садиться и заговорил первым, нервно массируя себе запястья.

— Итак? — спросил он сухо.

— Что — итак?

— Вы нашли какие-нибудь улики?

Ньеман уселся поудобнее и вытянул ноги.

— Господин ректор, я ведь только что приехал. Дайте мне время разобраться. А пока ответьте на мои вопросы.

Люиз тут же напрягся.

— В вашем университете уже бывали неприятные истории? — спокойно спросил Ньеман.

— Неприятные истории? Никогда!

— Ни наркотиков, ни воровства, ни драк?

— Нет.

— Может, у вас завелась какая-нибудь банда или группировка? Из молодежи, которая вбила себе в голову разные глупости?

— Я не понимаю, что вы имеет в виду.

— Ну, всякие там ролевые игры — знаете, в них полно ритуалов, церемоний…

— Нет. Это исключено. Наши студенты отличаются превосходным душевным здоровьем.

Ньеман помолчал. Ректор тем временем разглядывал его: стрижка ежиком, мощное сложение, рукоятка револьвера, торчащая из-под плаща. Люиз провел рукой по лицу и сказал — громко, словно хотел убедить себя самого:

— Говорят, вы опытнейший полицейский.

Ньеман, не отвечая, молча ждал продолжения. Люиз отвел глаза.

— Комиссар, я хочу только одного — чтобы вы как можно быстрее нашли убийцу. Скоро начало учебного года и…

— В настоящее время здесь есть кто-нибудь из студентов?

— Только несколько интернов. Они живут в верхнем этаже основного корпуса. Есть еще несколько преподавателей, которые готовятся к лекциям.

— Я могу получить список?

— Но… — ректор поколебался, — да, конечно, это не проблема.

— Что за человек был Реми Кайлуа?

— Очень тактичный, выдержанный, хороший работник, но… довольно нелюдимый.

— Студенты его любили?

— Ну конечно… Разумеется.

— Где он жил? В Герноне?

— Да прямо здесь, в кампусе. На верхнем этаже главного корпуса, вместе с супругой. Там же, где размещены интерны.

— Реми Кайлуа было двадцать пять лет. В наши дни парни обычно так рано не женятся.

— Реми и Софи Кайлуа — бывшие студенты нашего университета. Но познакомились они, кажется, еще раньше, в коллеже кампуса, где учатся все дети наших преподавателей. В общем… они дружили с детства.

Ньеман резко встал.

— Замечательно, господин ректор. Благодарю вас.

И комиссар быстро вышел из этого кабинета, где даже воздух явственно пропах страхом.

* * *

Книги.

Повсюду, куда ни глянь, в огромной библиотеке университета, под неоновыми лампами, на металлических стеллажах сотнями рядов стояли книги.

Целые стены из тщательно подобранных томов. Темные обрезы. Переплеты с серебряным или золотым тиснением. Наклейки с эмблемой Гернонского университета. В центре зала — ряды столов с пластиковым покрытием, разделенных стеклянными перегородками. Когда Ньеман вошел, ему сразу вспомнились тюремные кабинки для свиданий.

Здесь царили одновременно свет и полумрак, простор и теснота.

— В этом университете работают лучшие профессора, элита юго-востока Франции, — разъяснял Эрик Жуано. — Юриспруденция, экономика, литература, психология, социология, физика… И, главное, медицина — самые знаменитые врачи Изера преподают здесь и консультируют в здешнем РУКЦ — региональном университетском клиническом центре. Медицинский факультет размещается в старых корпусах. Впрочем, они полностью отремонтированы. Тут лечится половина департамента, и все жители окрестных гор появились на свет в родильном отделении Центра.

Ньеман слушал его, присев на краешек стола и скрестив руки.

— Я гляжу, ты полностью в курсе здешней жизни.

Жуано не глядя взял книгу с полки.

— Так я же сам учился в этом университете. Начинал изучать право… Хотел стать адвокатом.

— А стал полицейским?

Лейтенант взглянул на Ньемана. Его глаза блестели в призрачном свете неоновых ламп.

— Когда подошло время сдавать на лиценциата[7], я вдруг испугался: а что, если мне потом все это осточертеет? Взял да и поступил в Тулузскую школу инспекторов. Я сказал себе: ремесло сыщика — это активное рисковое занятие. Работа, которая все время преподносит сюрпризы…

— А теперь ты разочарован?

Лейтенант поставил книгу на место. Его легкая улыбка погасла.

— Только не сегодня. Уж никак не сегодня. — И он в упор взглянул на Ньемана. — Это тело… Как можно сотворить такое!

Ньеман проигнорировал этот возглас.

— Скажи, какой была в твое время обстановка в университете? Ничего странного не замечалось?

— Нет. Студенты были в основном из буржуазных семей, со стандартными представлениями о жизни и приличном образе мыслей… Попадались дети из крестьянских и рабочих семей — еще большие идеалисты. И более агрессивные. В любом случае всем нам грозила безработица, так что…

— Никаких подозрительных историй? Никаких странных группировок?

— Нет. Ничего такого. А впрочем… Помнится, у нас существовало что-то вроде элиты. Эдакий замкнутый мирок, где обитали дети университетских преподавателей. Некоторые из них были сверходаренными. Каждый год занимали все почетные места. Даже в области спорта. Им многие завидовали черной завистью.

Ньеман вспомнил портреты чемпионов в приемной ректора Люиза. Он спросил:

— А что, эти студенты составляют некий обособленный клан? Не могли бы они объединиться для какого-нибудь темного дельца?

Жуано рассмеялся.

— Вы подозреваете студенческий заговор? Чепуха!

Ньеман встал и начал прохаживаться вдоль книжных полок.

— Университетский библиотекарь находится у всех на глазах. Это идеальная мишень. Представь себе группу студентов, зациклившихся на некой бредовой идее — скажем, на ритуальном жертвоприношении или чем-то подобном… И, выбирая жертву, они, естественно, первым делом подумали бы о Кайлуа.

— Да забудьте вы про наших юных гениев! Они слишком заняты сдачей экзаменов, чтобы думать о таких глупостях.

Ньеман продолжал шагать вдоль золотисто-коричневых рядов книг. Жуано следовал за ним.

— Библиотекарь, — задумчиво продолжал комиссар, — это также человек, который выдает книги. Ему известно, что читает каждый из студентов, чем он увлекается… Может, он узнал нечто такое, чего ему знать не полагалось?

— Ну, за это не убивают, да еще так зверски. И потом, какие тайны могут скрываться за студенческим пристрастием к тем или иным книгам?

Ньеман внезапно остановился:

— Не знаю. Но я не доверяю интеллектуалам.

— У вас есть какие-то предположения?

— Наоборот. Пока я допускаю любые мотивы. Ссору. Месть. Интеллигентские выверты. Гомосексуализм. Или это просто бродяга, маньяк, случайно наткнувшийся на Кайлуа в горах.