class="p">- Конечно, я тебе должен нравиться!
Пират кивнул головой.
- Если ты хотел, чтобы ты ей нравился, ты должен был желать этого. Теперь у тебя будет брак без любви, который продлится вечно.
Пират громко рассмеялся и хлопнул себя по колену, когда Тимми нахмурился, глядя на свидетельство о браке.
- Твоя очередь, малышка, - сказал пират Салли. - Если хочешь, можешь пожелать, чтобы ты никогда не выходила за него замуж. Как это звучит?
Салли задумалась на минуту. Ей не нравилась идея выйти замуж за самого толстого ребёнка в школе, но если бы она использовала своё желание, чтобы аннулировать его желание, то поиск края радуги был бы пустой тратой времени. Это был её единственный шанс загадать желание. Это должно было быть что-то действительно хорошее. Позже она всегда могла придумать другой способ развестись с Тимми.
- Нет, - сказала она. - Я хочу пожелать чего-то другого.
- Ну, что бы ты хотела? - спросил пират.
Она открыла рот, как будто собиралась загадать самое большое, самое лучшее желание, которое кто-либо когда-либо желал в мире. Но ни слова не вышло, она замерла на полудыхании. Она ничего не могла придумать.
- Я ещё не знаю... - сказала она.
- Что ж, тебе лучше поторопиться. Радуга исчезает.
Салли подняла глаза и увидела, что радуга действительно исчезает. Она теряла свою твёрдость. Цвета начали расплываться.
- Но мне нужно больше времени! - закричала Салли.
- Просто пожелай чего-нибудь. Хоть что-либо. Или ничего не получишь.
Салли дала себе всего секунду. Первое, о чём она подумала, были конфеты. Она хотела все конфеты в мире.
- Я желаю...
- Да? - спросил пират.
Но затем она огляделась вокруг себя. Она уже могла получать по конфете каждый день, но детям, которые жили в туманной части города, посчастливилось получать по одной конфете каждый год. Если бы она захотела все конфеты в мире, они бы ничего не получили. Она задавалась вопросом, должна ли она загадать желание, которое не было бы эгоистичным? Она задавалась вопросом, могла ли она загадать желание, которое не давало бы расплывчатым детям грустить всё время?
- Я желаю...
Но потом она подумала, что будет пустой тратой времени, если она ничего не получит от этого. Вероятно, за всю свою жизнь она исполнила бы только одно желание и не хотела тратить его на других людей.
- Да, да? - сказал пират.
Салли подумала, может ли она загадать желание, которое принесёт пользу и ей, и расплывчатым детям, и всему миру?
Пират вздохнул.
- Извини, но мне нужно идти. Сейчас или никогда.
Салли открыла рот, но не могла пожелать. Она просто не могла придумать идеального желания за такой короткий промежуток времени.
- Ну, если у тебя нет того, что ты хочешь... - пират подошёл к угасающей радуге. - Тогда я пойду.
И в тот момент Салли это поняла. Она хотела бы, чтобы дождь пошёл из конфет. Если бы шёл дождь из конфет, то каждый ребёнок по всему миру мог бы получать их круглый год. Это было бы абсолютно бесплатно. Всё, что им нужно, это ведро, чтобы собрать их, и даже самые бедные из бедных могут есть досыта конфет в каждый дождливый день. Это было идеальное желание.
Но прежде чем Салли успела это сделать, пират схватился за край радуги и взлетел в небо.
Салли бежала через парк так быстро, как только могла, следуя за пиратом, который всё дальше и дальше поднимался в воздух.
Затем она закричала в небеса так громко, как только могла вытолкнуть из своих крошечных лёгких:
- Я желаю, чтобы дождь из конфет шёл вечно!
Пират исчез вместе с радугой. Салли упала на колени прямо в грязь, даже не заботясь о том, что может испачкать своё красивое жёлтое платье. Она не знала, было ли её желание услышано и исполнено.
Тимми подъехал к ней, глядя в небо.
- Это сработало? Ты загадала своё желание?
Салли смотрела на облака, ожидая, когда пойдёт дождь из конфет. Но с неба ничего не упало. Она оставалась там до тех пор, пока размытость не вернулась в парк.
- Нет, - сказала она. - Он меня не услышал...
Затем она встала, вытерла грязь с платья и ударила Тимми по его пухлой руке.
- За что это было? - воскликнул Тимми, потирая болезненное место.
- Это за то, что женился на мне, придурок.
Она свистнула Вонючке, и черепаха отлетела к ней на плечо. Затем она вышла из парка и не разговаривала с Тимми по дороге домой, как бы близко он ни следовал за ней на своём велосипеде.
ГЛАВА ВТОРАЯ
- Что случилось с твоим красивым новым платьем? - спросила мать Салли, когда она вернулась домой.
Её голос был сердитым. Он почти всегда был сердитым.
Салли пожала плечами и отмахнулась от неё.
- Почему ты так поздно? - спросила её мать.
Салли бросила сумку с книгами на диван.
- Ты носишь обручальное кольцо? Где ты достала его?
Салли снова пожала плечами. Она была слишком подавлена тем, что упустила своё желание, что не хотела иметь дело со своей матерью.
- Я сегодня вышла замуж, - сказала Салли.
- Что значит, ты вышла замуж?
Затем Вонючка спрыгнула с плеча Салли и полетела по комнате.
- Почему твоя черепаха летает? - ахнула её мать.
Салли просто поднялась в свою комнату.
- Что вообще такое происходит? - сказала мать Салли, уворачиваясь от черепахи, которая летала вокруг её головы, как летучая мышь.
* * *
Когда Салли вошла в свою комнату, она переоделась, сменив свой счастливый солнечно-жёлтый наряд на тоскливое чёрно-серое платье, которое она обычно надевала только на похороны, когда одна из её кукол умирала, и её нужно было хоронить на заднем дворе. В тот день у неё было похоронное настроение.
- Что случилось, Салли? - спросила Мэри Эллен, её любимая кукла.
Салли нахмурилась, глядя на свою куклу.
- Ничего...
Мэри Эллен была похожа на мини-близнеца Салли. У неё были вьющиеся чёрные пряди волос, как у Салли, и она была одета в розовое платье с оборками, которое мама Салли сшила для неё.
- Ты выглядишь так, будто вернулась со свалки, - сказала Венди Мэй, рыжеволосая тряпичная кукла, лежащая на её кровати. - Что-то плохое случилось в школе?
- Нет, - сказала Салли. - Сегодня я нашла край радуги и могла загадать одно желание.
- Чего ты пожелала? - спросила Мэри Эллен.
- Я хотела, чтобы пошёл дождь из конфет, - сказала Салли. - Но это не сбылось.
Салли села на свою кровать, и пять кукол подошли к ней и прижались, как пластмассовые щенки в маленьких платьицах. Никто в семье не знал, что её