Лиат попробовал подняться, но ему это удалось лишь частично. Надвигающийся приятель монстра очередной оплеухой придал его телу вращение с ускорением в направлении, обратном желаемому. Мысли смешались в бесполезную кучу хлама, а по голове ментальными кулаками застучали слова взбешенного противника:
— Ты у меня всю дорогу подметешь, падаль мелкопакостная.
Малыш изо всех сил пытался увернуться от очередного тычка или хотя бы подставить под него что-нибудь менее болезненное, чем голова. С третьего удара он обнаружил в астральной искорке амбала ту самую зону, в которой вспыхивал огонек при каждом резком движении. Невольно в памяти боксерской груши всплыли сведения из теории ментального управления, уложенные в его голове стараниями наставника. Согласно этой прикладной науке астральная область эмоса, которую один из приятелей леомура в шутку называл душой, состояла из трех центров. Визиос отвечал за сбор информации, интос ее обрабатывал и выдавал команды управления, а мотос формировал сигналы движения.
Все лиаты особое внимание уделяли защите интеллектуального процессора, проникновение в зону которого позволяло подчинить себе волю любого разумного существа. В случае с шоргом Роджер пытался воздействовать на астральную проекцию его органов чувств, или визиос, что ему частично и удалось. У фарлаха же визиос и интос были надежно заблокированы, но к защите мотоса абориген отнесся достаточно безалаберно. Вначале это обстоятельство помогло юноше смягчать пинки своевременным отклонением тела в сторону от противника, потом малыш научился слегка демпфировать силу ударов.
Судя по всему, бугай понимал, что ему мешают отвешивать звонкие оплеухи, но его сильнее волновало состояние приятеля, чем вполне объяснимые попытки леомура обороняться. Постепенно Роджер, которого скорее толкали, чем лупили, стал приходить в себя, и колокольный звон в голове утих до уровня равномерного гула. К тому моменту, когда бита с мячом достигли последнего поворота дороги, он уже достаточно сносно держался на ногах.
Наконец, за плавным изгибом улицы показался огромный валун, возле которого, бессмысленно покачивая головой, медленно поднимался на лапы ошеломленный шорг. Гризли широко расплылся в улыбке и, придвинувшись к лиату вплотную, почти дружески хлопнул его по плечу:
— Что, хлюпик, размечтался? Нет, шмакодявка, нашего брата каким-то там булыжником не угробишь. Старина Барни покрепче стали будет. — Фарлах с неожиданной гордостью и нежностью посмотрел на монстра, с трудом воспринимающего действительность.
Ожидать подобной же нежности в отношении себя Роджеру не приходилось. У юного путешественника оставался последний шанс, связанный с кратковременной расслабленностью противника. И он не преминул воспользоваться им, обрушившись всей мощью собственного Дара на мотос, зону формирования импульсов движения в сознании воинственного аборигена.
Малыш практически обездвижил огромного Гризли на долю секунды и жестко хлестнул изумленного конвоира по вылезшим из орбит глазам. Рев ополоумевшего от боли и ослепшего ненавистника лиатов отбросил юного леомура, словно взрывной волной. Тобио Экселанц Сильвер метнулся к трассе, все еще не веря, что он вырвался из ловушки и каким-то чудом избавился от смертельной опасности.
Глава 2
Проковыляв вдоль дороги не менее километра и тщательно запутав следы, Роджер нашел укрытие, чтобы осмотреться, отдышаться и прийти в себя. По пути его не раз посещала предательская мысль о возвращении к слугам. Их присутствие юноша пока еще чувствовал, поскольку коборты упорно искали его недалеко от места побега. После пережитого ужаса хотелось вернуться домой, на мягкий диван и взбитую подушку. Однако, всплывающий в сознании образ расстроенного наставника с отблеском укоризны в глазах каждый раз помогал преодолеть кратковременную слабость духа.
В сомнениях и тревогах он даже забыл, что цель посещения злополучного двора так и осталась недостигнутой. Осознать это страннику довелось в тот самый момент, когда, выйдя за пределы обитаемой зоны и просканировав местность, он выбрал место лежки и приступил к маскировке. Выругавшись от души, леомур скорее отполз на пару метров в сторону от убежища, чем отошел. Несмотря на стоны изнасилованных мышц, поколоченное тело даже умудрилось получить удовольствие от процесса глубокого внутреннего опустошения.
К сожалению, физиологические потребности, как и беды, не приходят поодиночке. Едва закончив борьбу с избытками влаги в организме, малыш понял, что не в меньшей степени ему хочется есть, пить и спать, причем, все одновременно. Совместить указанные процессы не было ни технических, ни материальных возможностей, поэтому голодный лиат принял решение забыть о жажде во сне. Достроив укрытие, Роджер втиснулся в него и мгновенно отключился.
Со стороны иногда кажется, что леомуры большую часть своей жизни спят и ничего не делают. На самом деле, искусство телепатического общения и контроля слуг требует не только тренировки, но и полной концентрации. Валяясь часами с закрытыми глазами, они деловито и несуетливо блуждают по волнам астрального эфира, внимательно вглядываясь в окружающую обстановку. На этот раз молодой путешественник чуть ли не впервые спал как убитый, ничего не замечая вокруг.
Тем не менее, вызов наставника сумел пробиться сквозь пелену безвременья, хотя переход из глубокого сна в реальность произошел мучительно и не то, чтобы окончательно. Сильно портило впечатление от пробуждения наличие какого-то сильного запаха, голод с жаждой и опоясывающие боли в спине. Хотелось материться, но заложенное на уровне инстинктов уважение к мастеру заставило ответить почти радушно и создать в голове жалкое подобие трехмерной улыбки.
"У тебя что-то случилось?" — облик учителя, возникший в недобуженном сознании, был столь озабоченно сух, что жаловаться на жизнь или предъявлять претензии как-то сразу расхотелось.
"Побегал слегка. А что, заметно?"
"Видел бы ты свою гримасу… ну, давай, показывай".
Измученный лиат, как мог, изобразил встречу с фарлахом и шоргом в лицах. При этом к концу изложения он даже умудрился придать произошедшему некий юмористический оттенок. Роджеру было очень стыдно за то, что два каких-то недоделанных оборванца задали ему серьезную трепку, едва не оборвав почти еще и не начатую тропу познания.
Но еще стыднее было рассказывать об этом мастеру Антвару Филициусу Мики по кличке "Викинг", о приключениях которого еще при жизни складывались легенды. Тобио всегда гордился тем, что ему достался один из самых знаменитых наставников. Впрочем, именно сегодня он предпочел бы отчитываться перед кем-нибудь другим, из числа куда менее достойных леомуров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});