Я смотрел в его спину и понимал, что до сих пор во все происходящее не верю. Что я просто пьян, у меня белая горячка и когда я очнусь, то снова буду спать в своей квартире, заниматься своим делом, в пятницу пойду на пивную вечеринку и единственному своему другу Пашке Захарову расскажу, какие нелепые и страшные сны снятся в алкогольном бреду. С этой мыслью и уснул.
Очнулся с тяжелой головой и жутким похмельем. Проснулся от того, что меня трясли и поливали чем-то мокрым и холодным.
В Берлоге горел свет — не как вчера тусклая лампа под потолком над входом, а полное освещение, даже слишком яркое. Второй стоял рядом с моим лежбищем и активно поливал меня из чайника. Хорошо, хоть не кипятком… Я застонал, попробовал прикрыть глаза рукой.
— Да вставай же ты, увалень. Надо определяться.
Я окончательно проснулся, но, похоже, так и не протрезвел. Зачем меня поить было, если с утра такое…
— Говорю, определяться надо. Мне тут позвонили… короче, нас ждут. Чем быстрее я тебя к Петровичу привезу, тем проще будет. Похмеляться чем будешь- пива найти или кефира хватит?
Я подумал про спиртное и опять позеленел.
Второй поставил чайник на место, глянул на меня и сказал: — Понятно. Кефир в машине.
Он не брал ни вещи, ни документы, ни деньги. Накинул куртку и помог мне влезть в ботинки.
— Пальто застегнешь или продолжать работать сестрой милосердия?
— Сам, — почти сквозь зубы протянул я.
Голова реально раскалывалась, двигаться не хотелось, но с таким сопровождающим не двигаться было не реально. Он же запросто меня в одежку упакует, на плечо вскинет и, как Cанта-Клаус, в качестве подарка куда надо доставит. Только зря напрягаться. Не… лучше своим ходом. Может, мозги хоть на место встанут. От ночного разговора остался только легкий, но какой-то слишком болезненный след. Думать над этим сейчас сил не было. Я смотрел на ситуацию тупо, как со стороны. Типа, поживем-увидим… А на заднем плане, где-то далеко в сознании, согревала мысль — на работу временно ходить не надо. И смех, и грех. Что ж тут поделаешь? Наверное, защитная реакция организма.
Старенький Опель уже прогревался. Загадка с вещами разрешилась сама собой — на заднем сиденье лежал мой рюкзак в целости и сохранности.
— А что сюда не вернусь? — спросил я у подошедшего Второго, показав на рюкзак.
— Не знаю. Все может быть. Надо быть ко всему готовым, так ведь, бродяга? — он похлопал меня по плечу. Мне показалось, даже с сожалением, открыл дверцу, усадил в кресло и защелкнул ремень безопасности. Все на автомате. Словно уже не первый раз кого-то вот так возил. Почему-то стало страшно.
Второй захлопнул дверь. Сел на место водителя.
— Не бойся. Я за тебя отвечаю. Мне, если что, за тебя реально голову снесут. Все-таки сутки почти прошли. Осталось чуть-чуть продержаться. Поехали?
И. не дожидаясь моего согласия, плавно и осторожно вывел машину из бетонного лабиринта на шоссе. Мы выехали явно за город. Берлога была, похоже, где-то на окраине заводских районов, но я плохо знал эту часть города.
Вначале ехали в полном молчании. Но минут через пятнадцать я не выдержал. Вопросов становилось все больше. и меня мучил самый главный.
— Почему я вчера в себя стрелял? — хотелось зайти как-то из далека, но с больной головой выдумать ничего не мог. И поэтому просто спросил в лоб.
Второй, чуть повернул голову, пожал плечами.
— Не догадываешься?
— Хотел покончить жизнь самоубийством?
— Угу. Ключевое слово «хотел». Знаешь, Ян, я не сильно умный по этим делам парень. Больше специалист по «стреляй- бежим».
— А мне не надо умно. Мне как для тупого. Я же вчера стрелял в себя. Но я совсем не хочу умирать, даже сейчас, с похмелья и то мыслей таких нет. А вчера… Я и не думал, что это так легко.
— Это не ты думал. Это… короче, типа уличная магия. Понимаю, что звучит слишком бредово. Но самое необычное ты уже видел.
Все просто, Ян. Ты начал видеть то, что не должен был видеть. И тебя заметили. Как ты думаешь, как в спальном районе, на протоптанной исхоженной сотнями людей за день дорожке, появился пистолет? Зачем ты его подобрал? В детстве не учили, что брать чужие вещи с улицы — это плохо?
Я на автомате качал головой в ответ на все вопросы и все-равно продолжал себя чувствовать дураком. День «придурка» продолжался.
Второй нахмурился, похлопал себя правой рукой по карману. Чертыхнулся.
— Курить бросил, но иногда, когда волнуюсь, тянет, — пояснил он. Я скосил глаза в его сторону. Волнуется, как же. Более невозмутимого человека я не видел. Ему бы железного Арни играть… в молодости.
— У меня сигареты в рюкзаке — угостить? — на всякий случай уточнил я.
— Не надо. Это я так. Старая и очень вредная привычка. Мы скоро приедем. Умные люди тебе все расскажут и решат, что делать дальше. В самом крайнем случае я тебя просто привезу домой.
Я даже закашлялся…
— Что?! Домой? Зачем же меня надо было оттуда переть в Берлогу? И как я объясню в милиции про труп в квартире?
— Трупа не будет. Вчера, после того, как мы ушли, в комнате был пожар. Твои соседи вызвали пожарных. Короче…квартиры у тебя тоже нет. — И мрачно добавил. — И соседи тебе теперь точно не твои.
Что-то нас обоих с утра на черный юмор пробило.
Не к добру как-то.
— Уличная магия — это как? — снова не утерпел я, тем более, что Второй хотя бы начал отвечать на вопросы, а не как вчера, молчал, словно покойника вез.
— Это образно. Если любую вещь посыпать спорами… ну… черным пухом и отправить в виде посылки по определенному адресу, то нашедшему эту вещь можно внушить просто убить себя. На «старичков», понятно, не действует. Я себе лучше руку отстрелю, чем подниму что-то или прикоснусь к незнакомому, непонятно как появившемуся предмету, а такие, как ты, по незнанию, в первые сутки из-за этих штук и гибнут.
— И много таких, как я? — это было, наверное, уже не совсем праздное любопытство.
— Мало. Если б было много — было бы намного проще. Ян, потерпи с вопросами. Осталось два поворота, и мы в конце дороги. Не хочу тебя грузить. Пусть это делают те, кто понимает. У каждого своя работа.
Второй говорил это все даже несколько виновато, как оправдывался. Видно, его самого напрягала ситуация. А уж как она меня напрягала, просто передать не могу. Все проблемы из-за какой-то ерунды. Аур. Я до вчерашнего дня думал: аура — это антураж для назначения заданий псевдо-реальной программе «Битва экстрасенсов».
Блин. Кому сказать. Середина рабочей недели. Мегаполис с полутора миллионами человек. Начало 21 века. Для точности — пол десятого утра (я глянул на часы на приборной панели машины). И ауры… Я еду на старой побитой колымаге с головорезом, явно задумавшим что-то совершенно недоброе, не пойми куда, после почти бессонной ночи, с жуткого бодуна. Хуже ситуация только в каком-то сериале могла быть. Научно — фантастическом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});