Читать интересную книгу Долгая дорога домой. Или загадка древнего дольмена - Елена Тригуб

– Спасибо. И за цветок, и за книгу. Я люблю Хайяма.

– И я. «Нас вразумить? Да легче море сжечь! Везде, где счастье – трещина и течь! Кувшин наполнен? Тронешь, и прольется. Бери пустой! Спокойнее беречь»! – вдруг произнес Серега с надрывом и неприятной кривой усмешкой. Но это выражение лица владело им лишь несколько секунд. Тучи рассеялись, он рассмеялся и снова обнял меня за плечи.

– А что, Елизавета, ты уже забыла, что пообещала мне выходные в лесу?

– По-моему, это не я уехала на целый месяц без предупреждения. Какие ко мне претензии? – улыбнулась я. – И вообще, почему ты привез мне подарки?

– Просто я за тобой ухаживаю. Решено. Едем в эту пятницу. С тебя – хорошее настроение и купальник. С меня – все остальное. Ну ладно, бегу работать, а то уволят! – и он быстро зашагал в сторону ветеринарки.

Я скрылась за лекториумом, постояла там, покурила. Стоило большого труда привести себя в порядок, стереть с губ счастливую улыбку, успокоиться. Интересно, что Жданов хотел сказать этим подарком, легендой, четверостишием? Почему он не нашел возможности хотя бы отправить мне смс? Может быть, все это было устроено специально, чтобы я поволновалась, поскучала? А может, он так меня соблазняет? Как бы то ни было, я была счастлива, увидев его. И спасибо Жданову за это.

Как и было условлено, в пятницу вечером мы с Серегой отправились на пикник. Я уже знала, что к отдыху такого плана он прекрасно сможет подготовиться и без моей помощи, но все равно ему удалось организовать для меня сюрприз. В конце рабочего дня я переоделась в темные джинсы, толстовку, высокие кроссовки, а купальный костюм и полотенце еще утром заняли свое место в рюкзаке.

Выйдя на Кронверкскую набережную, я сразу заметила припаркованный у остановки огромную тонированную «Toyota Tundra». Весь кузов машины был доверху наполнен чем-то объемным, закрытым брезентом цвета хаки. За рулем улыбалась знакомая небритая физиономия, как всегда, в дурацкой футболке с Дональдом Даком на груди. Я плюхнулась на кожаное сиденье рядом с Серегой, придирчиво оглядела машину и водителя.

– Да, не ожидала, что у человека, который одевается, как ты, может быть такая классная машина!

– Ты многого обо мне не знаешь! – усмехнулся Жданов, и мы тронулись в путь.

Ехали долго, но я не следила за дорогой – утомившись за непростой день, задремала. Когда же я открыла глаза, то поразилась зрелищу небывалой красоты: машина стояла на краю высокого берега, а тихая река несла свои воды – там, вдали, за горизонтом, в них погружалось багровое солнце. Полюбовавшись минуту, я вышла из автомобиля, вдохнула чистый, пряный, напоенный хвоей и травами воздух, сладко потянулась и оглянулась вокруг.

Мы остановились на небольшой поляне, которую подковой огибал густой, темный лес. С крутого берега вниз, к воде, вилась еле заметная тропинка. Пока я спала, Серега успел поставить палатку, расставил складные стол, стулья, мангал и деловито насаживал куски мяса на шампуры, слизывая брызги маринада с пальцев.

– Доброе утро, Елизавета Прекрасная! Возьми в палатке спрей от комаров, пока не превратилась в лягушку!

Близкое соседство с водой и лесом ничего хорошего в смысле насекомых не обещало, и я воспользовалась предложенным средством, заодно натянув штормовку с капюшоном, чтобы защитить шею. Вечерняя роса уже выпала, стало довольно промозгло и прохладно.

– Ничего, сейчас будет костер, согреешься! – утешил меня Серега.

– Слушай, а почему в выходной день здесь никого, кроме нас, нет? – поинтересовалась я, – ведь в таком живописном месте должно быть много отдыхающих.

– Ха! Разве я повез бы тебя туда, где полно народа? Смотреть, как люди пьют водку, с криками бросаются в реку, матерятся и врубают шансон на весь лес? Нет, это не для нас. Это место знают немногие. Да и далеко не каждый сможет сюда доехать через болото.

Я повернулась к машине и увидела, что ее колеса и черные блестящие бока покрыты отвратительной зеленоватой кашей.

– Ты что, самоубийца?! А если бы мы застряли или провалились к чертовой матери?! – заорала я.

– Да ладно, не делай это… кипятком. Я знаю, как ехать. Тем более, сейчас лето, болото слегка подсохло.

Я, проклиная себя за доверчивость, открыла рот, чтобы адресовать Жданову самые страшные проклятия, но он подошел, обнял меня и прижал к своей дональдаковской груди. Вдруг стало очень хорошо и комфортно – будто это не малознакомый небритый мужик в лесу, а родная бабушка в цветастом переднике гладит и успокаивает меня. Сколько времени мы так простояли, я не знаю. Он что-то тихо нашептывал, гладил мои волосы, словно ввел меня в транс, загипнотизировал, зачаровал… В какой-то момент я осознала, что веду себя неприлично, и отодвинулась. Серега же, как ни в чём не бывало, улыбнулся и начал готовить место для костра.

Сначала он достал откуда-то из недр своей необъятной машины саперную лопатку и аккуратно снял дерн. Сложив его кубиками поодаль, он очистил траву вокруг обнаженной земли от хвои, листьев и мелких веток. В середину было водружено толстое, полусухое бревно, сверху которого было сооружено что-то вроде шалаша из более тонких палочек.

Жданов чиркнул длинной охотничьей спичкой – костер занялся мгновенно, и огонь заструился по дереву, заплясал, заалел. Нет едкого дыма, только пламя и сухое потрескивание. Неподалеку в высоком, добротном мангале уже прогорали угли для шашлыка.

– Сережа, когда ты успел нарубить дров? Неужели я так долго спала? – спросила я, придвигая свой стул к манящему теплу костра.

– Я привез угли с собой. Ведь главное – это не мясо, правда? С ним надо разделаться побыстрее. Вот если бы мы были в тайге, тогда да. А так купил мешок угля на заправке – чего проще?

«А что же тогда главное?», – подумала я и усмехнулась вслух своим мыслям: не маленькая же, и так понятно. Но он смотрел на меня так серьезно, так по-доброму… Во всяком случае, в известных ситуациях мужчины смотрят не так. Все же интересный тип, этот Серега Жданов.

Потом мы ели вкуснейший шашлык в маринаде из майонеза, лимонного сока, луковых колец и смеси специй (я смогла распознать куркуму, шафран, соль и белый перец, остальные ингредиенты Серега не рассекретил) и пили полусухое красное. Я не знаток и не любитель вин, но это мне показалось восхитительным: тонкое, без излишней кислоты и терпкости, с приятным послевкусием, оно прекрасно дополняло мясо. Как поведал мне Жданов, это домашнее армянское вино ему подарил один старик во время последней экспедиции.

– Что ты делал в Армении? Ездил по работе? – поинтересовалась я.

Жданов замолчал.

Казалось, он вслушивается в звуки ночного леса. Я тоже прислушалась: что там, в темной чаще? Но до меня долетел лишь легкий шелест листьев на ветру, плеск воды и потрескивание сучьев костра.

Серега внимательно посмотрел на меня, словно изучая и раздумывая, стоит ли отвечать на вопрос или нет. Сейчас, когда его лицо оказалось так близко, я разглядела под двухнедельной щетиной довольно приятные черты: красиво прорисованный четкий рот, выраженный подбородок. Яркие голубые глаза, нос с горбинкой. Высокий лоб я отметила еще раньше. Если бы его удалось побрить, постричь и нормально одеть, мог получиться очень привлекательный персонаж – отрада для женского взора.

Пока я так беззастенчиво его разглядывала, Серега явно о чем-то размышлял. Пошевелил ветки костра длинной палкой, отчего в небо взметнулся сноп алых искр. Налил нам еще по стакану вина, отхлебнул, закурил.

– Я скоро уезжаю, Лиза, – наконец, произнес он.

В моей груди что-то глухо ухнуло.

– Опять? Надолго? – удалось спросить достаточно бодрым тоном.

– Не знаю. Наверное, на несколько месяцев.

– По работе?

– И да, и нет.

Я замолчала, он тоже. На глаза набежали предательские слезы, но мне удалось сдержать их, собрав всю волю в кулак. Неужели он стал по-настоящему нужен мне, а я и не заметила? Или только так кажется из-за одиночества?

– А это, надо полагать, прощальная гастроль?

Сергей молча кивнул, глядя куда-то в сторону, глубоко затягиваясь.

Вот и все. Говорить больше не о чем. С другой стороны, какие могут быть претензии, ведь мы фактически и не встречались, только проводили вместе время как коллеги и друзья… «Наверное, едет к своей бывшей!» – мелькнула мысль. И не успела я ее до конца осознать, как рот открылся сам собой и выпалил вопрос:

– Сережа, ты едешь к жене?

Я тут же прикусила свой болтливый язык, смутилась и, наверное, покраснела. Хорошо, что в слабом свете костра этого не было видно.

Жданов удивленно посмотрел на меня:

– С чего ты взяла? Конечно же, нет. Мы четыре года в разводе. Я думал о том, как бы половчее пригласить тебя с собой.

– Меня? Но куда? В каком качестве?

Затаившееся сердце вдруг припустило вскачь, заколотилось где-то в горле. Что это со мной, черт побери?