возился с мясом в глубине двора, перекладывая сухим льдом тушки в пенопластовых ящиках.
– Я возвращаю беглеца.
– Прошло менее двух суток, мадам, с того момента, как сбежал этот кролик, — чуть погодя, ответил месье Саджер, собрав мысль в предложения. – И около двадцати лет, как… Как ты.
– Время, – ответила женщина.
– Да. Время, верно. И если кролик изменился, то ты нет.
– Не льсти.
– Я о сущности. Проходи, сварю кофе, – наконец пригласил пройти на свою территорию месье Саджер.
Сердце месье Саджера ускорило ход, когда женщина сделала первые шаги по его заброшенному саду. Сердце же Ли затряслось еще на подъезде к ферме, как только он почуял знакомый запах. Но теперь, услышав хриплый голос старого хозяина, он начал ёрзать в руках Марго, стараясь высвободить задние лапы из её рук.
– Ты ведь знаешь, что я уже год живу через забор.
– Знаю.
– Почему не приходил? – спросила Марго, с трудом удерживая в руках кролика.
Фермер промолчал в ответ. В свои сорок четыре она оставалась красивой. Достаточно красивой, чтобы снова разрушить спокойствие в этом доме. Месье Саджер забрал из её рук Ли, который уже принял решение – бежать при любой возможности. Шершавые, грубые ладони фермера снова тисками сдавили его тело.
– Его не узнать, только по уху. Клод промахнулся тесаком.
– Что значит тесаком?
– Это ферма, я произвожу крольчатину.
– Я знаю.
– Как, по-твоему, кролики превращаются в крольчатину?
– Наверное, есть сотни способов убить животных. Но не рубить же их в двадцать первом веке? Ужас. Клод рубил кроликов?
– Рубил.
– Клод? Маленький Клод?
– Клод. Похоже, он вырос, только когда взял в руки тесак. Понадобилось четыре десятка лет.
– Я удивлена.
– И я. Что мне с ним делать?
– Отпусти, пора уже.
– С кроликом. Ты ведь принесла его не для того, чтобы сделать гуляш.
– Гуляш?
– На большее он не годится.
– Он милый. Но на его счету стул, на котором сидел испанский король. И две китайские вазы, пока мы пытались его поймать. Подержи у себя, пока она не вернётся. Я обещала не выбрасывать и не отдавать. Но держать в доме… Невозможно.
– Поэтому ты пришла?
– Да, – женщина плохо врала.
– Где Софи?
– В кабриолете, – с усмешкой, сменив настроение, ответила Марго. – Бросила мне это животное и сбежала.
– Сколько ей лет?
– Двадцать.
Месье Саджер на несколько секунд задумался и понес кролика в клетку.
– Сейчас отнесу парня в его родной дом и сварю кофе, – не оглядываясь и громко сказал он. – Это не ново в вашей семье.
– Что?
– Сбегать.
– Ты стал стар. Выращиваешь кроликов, — сказала вполголоса Марго, зная, что оппонент не слышит её. – Что-то ест тебя изнутри, раз ты так постарел. И не говори, что это я.
– Так сколько ей? Двадцать? – спросил месье Саджер, неся в руках поднос с кофе. – Сейчас всё изменилось. Чтобы сварить хороший кофе, нужно нажать одну кнопку и подождать меньше минуты. Но в старости… Это даже хорошо. Каждая минута – на счёт.
– Не занимайся математикой. Она не твоя дочь… И не твоя внучка.
– Ты такая же, Марго! Кто отец?
– Австралиец. Я разбавила её гены, тут вокруг были все сумасшедшие, включая меня. Кофе так себе. Когда ты варил сам – было лучше, – отхлебнув из чашки, заявила женщина.
– Когда я варил сам, я был моложе.
– Ты твердишь о старости! Что с тобой?
– Мне шестьдесят шесть.
– Это не ответ.
– Месье Саджер, – крикнул Луи, – звонит месье Кошмар, говорит, уже едет, будет через двадцать минут. Ему нужно еще четыре штуки. У меня здесь только четырнадцать, а он просит восемнадцать.
– Не может убить, сколько ни просил. Буддист. Мне нужно пятнадцать минут.
– Я подожду, иди, – сказала Марго. Она хотела убедиться, что розовый кролик не станет предметом отмщения. Месье Саджер уловил ход её мыслей:
– Ли не в списке, я обещал.
– Ли?
– Это его имя. Твоя дочь его так назвала.
Марго заговорщически улыбнулась.
– Что? – видя её реакцию, продолжил месье Саджер. – Какой-нибудь бывший?
Марго не ответила, зная цену женскому молчанию, когда речь идет о мужчинах.
– Я подожду. Хочу посмотреть. Ты и кролики – это странно. Когда тебе пришло это в голову? Ты стал отшельником, это ещё более неожиданно, – сменила тему женщина.
Месье Саджер не ответил, он был уже у клеток с кроликами, быстро принимая решения, выбирая из множества. Тех, чья жизнь переставала стоить, а смерть можно было продать. Марго решила увидеть процесс поближе. Она встала, глотнула кофе, который ей не нравился, и подошла к месту действия.
Снова плетёная корзина. Старый стол, видавший многое, и тесак.
– Тебе не противно? Я буду убивать их.
– Я многое видела, – ответила Марго и подошла к столу еще ближе.
– Если их ударить спиной о поверхность, они перестают чувствовать боль.
– И страх?
– Это и есть страх… Инстинкт. Еще от зайцев. Когда их догоняет и опрокидывает хищник, – фермер достал из корзины кролика и ударил спиной о стол. Затем убрал руку. Кролик не двигался. Месье Саджер вытянул и расправил уши по столу мягким движением, как бы поглаживая… и резко махнул другой рукой. Марго вздрогнула и оцепенела. Половина ушей оказалась отрезанной. Медленно вдоль лезвия потекла кровь.
– Возьми их, – почти приказал женщине мужчина с тесаком в руке.
Она послушно взяла верхушки ушей.
– Видишь, – продолжил он, – ему не больно. Он не шевелится.
Месье Саджер вложил в руку Марго тесак, немного обняв её сзади. Она подчинилась. Он даже ничего не сказал. Она махнула рукой. На одну жизнь стало меньше чуть раньше, чем было запланировано природой.
– Дальше ты сам, – Марго отвела окровавленный тесак в сторону, прося этим движением забрать орудие. У неё кружилась голова.
– Это возбуждает, правда? Тебе ли не знать.
Месье Саджер повернул Марго к себе и поцеловал. Она не ответила. Не сопротивлялась, но и не отвечала. «Он стал стар и зачем-то разводит кроликов. От него пахнет кроликами и смертью. Нет, не так… Смертью и кроликами. Пора», – подумала женщина.
– Мне пора.
– Да. Пора, – чуть замешкавшись, ответил мужчина. Казалось, он был