32) Местные жители п. Малошуйка (беседы).
33) Генеральный директор «Даммерс».
34) Инженер по FSC-сертификации «Даммерс».
35) Начальник производства Двинского ЛПХ.
36) Профорг Двинского ЛПХ.
37) Мастер участка Двинского ЛПХ.
38) Рабочие Двинского ЛПХ (фокус-группа).
39) Местные жители п. Двинской (беседы).
Собранные материалы
Печатные издания: книги и научные статьи – более 50, журнальные и газетные статьи – более 50.
Интернет: веб страницы – более 50.
Документы: буклеты и проекты НГО – более 30; отчёты и справки природоохранных госструктур – более 20; документы предприятий – более 20.
Российская национальная лесная сертификация (на примере ЗАО «Вожегалес» и посёлка Кадниковский Вологодской области)
Авторская статья опубликована ранее в электронном журнале Спектрум: Экология в Северо-западном регионе России. СПб.: ТЭИА. Февраль 2005
Введение
В мире в последние 10 лет активно развивается лесная сертификация. Наиболее значимыми схемами лесной сертификации являются международные сертификации – Лесного попечительского совета (Forest Stewardship Council – FSC), Панъевропейского лесного совета (Pan European Forest Council – PEFC), Инициативы по устойчивому лесному хозяйству (Sustainable Forestry Initiative – SFI). В некоторых странах также существуют различные национальные схемы лесной сертификации, например, Канадская ассоциация стандартов (Canadian Standards Association – CSA). В России из международных схем лесной сертификации пока продвигается только FSC. Остановимся на этом подробнее, потому что в настоящее время именно она наиболее сильно влияет на развитие российских национальных схем лесной сертификации.
FSC это международная экологическая негосударственная (некоммерческая) организация, образованная в 1993 году по инициативе WWF. FSC разработала международные стандарты и принципы устойчивого лесопользования. Национальные группы поддержки FSC-сертификации в разных странах адаптируют общие принципы FSC для своей страны и вырабатывают стандарты с учётом национальных законов. Стандарты FCS предусматривают: экономически эффективное лесопользование; экологически щадящие технологии лесозаготовки, обязательное лесовосстановление после рубок; социальные гарантии для работников; соблюдение прав местных сообществ; общественное участие.
Принципы FSC-сертификации были поддержаны экспортёрами и потребителями лесоматериалов, а также такими ведущими промышленно-торговыми ассоциациями, как Всемирный альянс по устойчивому производству лесной продукции (Sustainable Forest Products Global Alliance – SFPGA) и Глобальная лесная и торговая сеть (Global Forest and Trade Network – GFTN). Также продвижение FSC-сертификации осуществляется такими международными экоНГО, как Гринпис и Альянс по защите дождевых лесов (Rain Forest Alliance – RFA), которые представляют собой сеть, включающую также региональные и местные экологические и другие НГО, ассоциации, объединения и группы.
Поэтому отметим, что FSC выражает интересы третьего сектора – организаций гражданского общества. FSC стал их ответом на необходимость перехода к устойчивому развитию. Другие схемы лесной сертификации появлялись как ответ со стороны бизнеса на проблему необходимости перехода к устойчивому лесопользованию и как конкуренты FSC. Это утверждение актуально и для России.
В статье будет рассказано, как действует международный механизм продвижения лесной сертификации, описана инициатива создания российской национальной схемы лесной сертификации, почему она возникла, как она соотносится со схемой FSC. Строго говоря, сравнивать эти две схемы пока проблематично, так как FSC-сертификация уже реально существует несколько лет в России, а российская национальная лесной сертификации пока находится в стадии разработки и апробирования. Тем не менее, одно предприятие уже сертифицировано по схеме национальной лесной сертификации, поэтому на уровне изучения частного случая, а именно сравнения влияния национальной лесной сертификации на экономику, социум и экологию, можно сделать некоторые выводы и прогнозы последствий развития национальной лесной сертификации в России.
Статья подготовлена по материалам исследований, проведенных качественными социологическими методами (case study) в ходе проекта «Построение межсекторального партнерства в российских лесных посёлках» (2004—2005), в котором автор принимал участие как исследователь и соорганизатор мероприятий. Примером взято единственное пока в России лесное предприятие – ЗАО «Вожегалес», прошедшее национальную лесную сертификацию. Контекстом случая на местном уровне является посёлок Кадниковский Вожегодского района Вологодской области. Экспедиции в город Вологду и посёлок Кадниковский были осуществлены в сентябре и декабре 2004 года. Проводилось наблюдение, велись путевые заметки, были проведены беседы и взяты тематические интервью у руководства холдинговой компании «Вологодские лесопромышленники», руководства и работников Вожегалес, местной администрации и населения. Также изучались научные публикации, материалы Вожегалес, документы двух формирующихся российских национальных схем лесной сертификации, СМИ и Интернет (см. Приложения).
Механизмы действия схем лесной сертификации
В настоящее время западные рынки являются экологически чувствительными. Это произошло под влиянием международных экоНГО, которые проводят протестные кампании, и таким образом конструируют социальные и экологические представления у оптовых покупателей лесной продукции и включающих древесину изделий. Также в этот процесс вовлечены и жители местных сообществ, то есть конечные потребители (Castoriadis, 1987). Задача международных экоНГО заключается в том, чтобы институционализировать в развивающихся странах и странах с переходной экономикой практики устойчивого лесопользования и технологии, отработанные в развитых странах. В России международные экоНГО используют международные рынки для давления на российских экспортеров круглого леса и лесной продукции.
Как это происходит на международном уровне?
Сети международных экоНГО (Гринпис, RFA и др.) действуют сначала через организацию бойкотов потребителей и продавцов конечной продукции. Затем вступают в диалог с лесными компаниями и создают партнёрства с крупными корпорациями-продавцами изделий, включающих древесину (ИКЕЯ, Хоум Дипо). Также вступают в партнёрства с финансово-промышленными группами (Всемирный Банк, Сити Групп). Большую роль при этом играет их взаимодействие с международными благотворительными фондами.
Международный торгово-промышленный бизнес, со своей стороны, под давлением сетей международных экоНГО через свои ассоциации инициирует лесную сертификацию, вводит предложенные международными экоНГО правила устойчивого лесопользования. Затем происходит цепная реакция внутри бизнеса. В процесс лесной сертификации включаются финансовые группы, которые разрабатывают новые критерии инвестиционной политики с учётом устойчивого лесопользования (Всемирный Банк, Банк Америки, Сельскохозяйственный Банк Канады, ряд европейских банков).
Как это происходит на российском национальном уровне?
Одни международные экоНГО (Гринпис) организуют и проводят бойкоты продукции и акции прямого действия в Европе и США у национальных офисов бизнес структур и филиалов международных корпораций, которые участвуют в покупке-продаже круглого леса и изделий из древесины из России. Затем идут переговоры между международными экоНГО и российскими компаниями-поставщиками, в результате которых хозяева российских лесных компаний выделяют средства и на местном уровне происходит лесная сертификация их лесозаготовительных и лесоперерабатывающих предприятий. Другие международные НГО (WWF) всячески поощряют их за усилия сертифицироваться, организуют международные семинары и конференции по лесной сертификации, учреждают ассоциации экологически ответственных лесопромышленников, создавая дополнительные коммуникационные возможности для расширения связей и бизнеса.
Лесная сертификация, даже национализируясь и локализуясь, остаётся глобальным механизмом, действующим в противовес глобальным негативным процессам переэксплуатации природных ресурсов. Также лесная сертификация это международный механизм негосударственного управления, развития институтов демократии и гражданского общества, который, локализуясь в конкретной стране, приносит с собой новые, современные международные экологические и социальные стандарты (Cashor, 2002; Cashore, Auld, Newson, 2004).
В России на лесной бизнес, его работников и местное сообщество оказывает влияние некий глобальный актор – зарубежный потребитель российской древесины и товаров, произведенных из него. Представления о нём здесь в России сконструированы международными экоНГО и широко используются для продвижения международных экологических и социальных стандартов лесной сертификации. А там, за границей, международные экоНГО конструируют у потребителей образы российского контекста – получение древесины (условия труда и жизнь семей работников), исчезновение диких видов и т. п. до и после лесной сертификации. Несмотря на то, что головные офисы международных экоНГО расположены за пределами России, их деятельность в России осуществляется российской сетью экоНГО. В результате сети НГО играют важную роль в изменении российской социально-экологической политики и оказывают влияние на социальные отношения в тех местных сообществах, на которые направлено их воздействие.