— Что? — спросила Кэти, собираясь повернуться.
— Не смотри, — зашипела я.
— Он болтал с нашей девочкой, — объяснил Кайл, — пока ждал свою пару.
По какой-то глупой причине мне стало больно.
Я даже не знала Грейсона, но чувствовала неприятное жжение в груди.
«Женщина, ты самая красивая, блядь, из всех, что я видел в своей жизни».
Я поверила ему. Глупая, до глубины души поверила.
— Это ничего не значит, — сказала Кэти. — Он, наверное, сидел и ждал свою пару. Но взглянул на тебя и забыл о ней. — Она жестом указала на меня. — Это фактор Отэм.
Несмотря на свое разочарование, я улыбнулась.
— Фактор Отэм?
— Да, фактор Отэм. Ты входишь в комнату, и все забывают, чем занимались. Это случилось со мной, когда мы познакомились в колледже.
— О, продолжайте. — Кайл скрестил руки и оперся ими о стол с дразнящей ухмылкой.
Кэти закатила глаза.
— Не в сексуальном смысле, извращенец. Просто я никогда раньше не видела в реальной жизни такой красивой девушки, как Отэм.
Я почувствовала, как запылали мои щеки, потому что была типичной британкой и никогда не умела обращаться с комплиментами. При росте метр семьдесят пять я была высокой, стройной, но с бедрами и попкой и носила лифчик с чашечкой С. А насыщенного рыжевато-золотистого цвета волосы были моей самой любимой вещью во мне. Волосы достались мне от отца. У Киллиана был другой отец, поэтому и волосы у него другие, темные. Но темно-карие глаза нам обоим достались от мамы. А еще мы оба одарены ее длинными густыми ресницами. Но если Киллиан обладал слегка оливковым оттенком кожи, благодаря которому он выглядел загорелым круглый год, то мне досталась бледность моего отца. Алебастровая, не склонная к появлению недостатков хорошая кожа. К тому же природа наделила меня мамиными полными губами в форме сердечка.
Я не предъявляла никаких претензий к своей внешности. Я была довольна тем, что видела в зеркале и, как надеялась, не выглядела высокомерной или тщеславной. Но иногда мне становилось не по себе, когда люди зацикливались на моей внешности, потому что это либо притягивало их ко мне, либо отталкивало. В школе надо мной сильно издевались, и когда Киллиан узнал об этом, я не смогла ничего сделать, чтобы помешать ему выследить зачинщицу. Что бы он ей ни сказал, он вселил в нее страх Божий, и она больше никогда меня не беспокоила. Потом Киллиан сказал, что после простого разговора с ней понял, что она задевала меня, потому что я красивая, и по какой-то причине это вызвало у нее неуверенность и ревность.
К счастью, я не заставила Кэти чувствовать себя неуверенно. Я вспомнила, как она подошла ко мне, когда я вошла в библиотеку, и сказала, что у меня чертовски классные волосы.
Я сразу же полюбила ее.
— Ну, Кэти, детка, возможно, ты права, — вдруг пробормотал Кайл и бросил на меня взгляд. — Он пялится сюда и не стесняется делать это на глазах у своей девушки.
Я вздрогнула от этой новости и, не удержавшись, перевела взгляд через плечо Кэти, чтобы поискать Грэя. И нашла его всего за четыре столика от нас. Его спутница стояла спиной к нам, так что он был прямо в поле моего зрения. И он смотрел на меня. Так пристально, что я вздрогнула и опустила взгляд на меню.
— Это немного грубо.
— О, девушка только что проследила за его взглядом. Она заметила тебя и не выглядит счастливой.
— Как бы вы поступили, если бы были на свидании с человеком, который пялится на кого-то другого? — Я почувствовала, что мои щеки заливает румянец. Нельзя отрицать, что мне нравилось, что такому харизматичному мужчине как Грейсон Кинг нравилось то, что он видел. Но если он мог относиться к своей спутнице с непростительной грубостью, значит, и ко мне он мог относиться так же. — Просто не обращайте на него внимания.
Однако, когда мы сделали заказ, а затем приступили к трапезе, я почувствовала, что внимание Грэя по-прежнему приковано ко мне. Словно не контролируя свой взгляд, я невольно искала его, и наши глаза снова и снова сталкивались. Я неловко ерзала, пока в середине трапезы не услышала громкий скрип стула, скользящего по дереву. Я посмотрела в сторону звука, и мои глаза расширились, когда я увидела как ужинавшая с Грэем брюнетка отходит от стола. Сам Грейсон проводил ее взглядом и непринужденно пожал плечами.
— Видимо, ей надоело, что он не обращает на нее внимание, — фыркнул Кайл.
— Это не смешно.
Он грубый.
— А знаешь, что действительно не смешно? — надулась Кэти. — Сидеть спиной к чертовым развлечениям!
Кайл разразился хохотом, но я не могла даже улыбнуться.
Я была расстроена тем, что Грэй может так бессердечно относиться к кому-то, и еще больше — тем, что я могу так переживать из-за человека, с которым только что познакомилась.
К счастью, я почувствовала, что жар его взгляда исчез, и увидела, как он выходит из ресторана. Я не обращала внимания, что от вида его высокого мощного тела у меня затрепетало в животе.
— Давайте просто наслаждаться ужином, — сказала я.
И по большей части так оно и вышло, хотя мы все знали, что я глупо отвлекаюсь.
— Напитки? — спросила Кэти, когда мы вышли из-за стола, покончив с едой.
— Вы двое оставайтесь. — Моим друзьям нужно побыть наедине. — Я устала.
Кайл посмотрел на меня.
— Ты уверена?
Я улыбнулась, чтобы успокоить их.
— Да. Спокойной ночи. Увидимся завтра.
Кэти, что была гораздо ниже меня ростом (метр шестьдесят на каблуках), поднялась на носочки, чтобы поцеловать меня в щеку.
— Спокойной ночи, детка.
— Спокойной ночи, милая.
Затем Кайл поцеловал меня в щеку, и я сжала его плечо.
— Спасибо за чудесный вечер.
Он улыбнулся мне, прекрасно понимая, что этот вечер был для меня весьма обескураживающим.
— Спокойной ночи, Отэм.
Я оставила их в баре и вышла из ресторана, решив, что могу сразу лечь спать и попытаться отогнать от себя странные события этого дня. Выходя в коридор, ведущий к моему номеру, я смотрела на свои ноги — точнее, на свои потрясающие туфли — и не заметила бы Грейсона, если бы он не назвал мое имя.
Остановившись, я посмотрела направо и увидела Грэя, прислонившегося к стене у входа в ресторан.
Ждет меня?
Он оттолкнулся от стены и направился ко мне. С дразнящей ухмылкой он вошел в мое личное пространство. Я подумала отступить, но не хотела давать ему понять, что его близость меня задевает.
В своих босоножках я стала почти одного роста с ним, но он был настолько широкоплеч, что все равно заставлял меня чувствовать себя хрупкой и женственной. Я ненавидела то, как сильно мне это нравилось.
— Что ты здесь делаешь?
— Давай я завтра дам тебе урок, — сказал он.
Я моргнула, не ожидая такого ответа.
— Я не хочу учиться кататься на лыжах.
— Тогда давай я угощу тебя завтра ужином, чтобы ты передумала.
Я вспомнила о брюнетке и нахмурилась.
— Я видела, как ты обращаешься со своими спутницами, так что нет, спасибо.
Брови Грэя сошлись вместе в гораздо более эффектной гримасе, чем у меня.
— Она здесь на девичнике. И она невеста.
Мои губы разошлись в удивлении от этой информации.
— Да. — Его рот искривился в презрении. — Это та женщина, что сегодня была со мной на склоне. Она прямо сказала, что хочет последний раз пошалить перед свадьбой. Я никак не отреагировал, и, видимо, она ожидала, что я наброшусь на нее. И когда наедине я не дал ей того, что она хотела, она пригласила меня на ужин якобы в присутствии всех своих подружек, а я не хотел ее унижать. Я не видел ничего плохого в ужине, но не собирался заходить дальше. Я же не догадывался, что сегодня вечером ты войдешь туда, и что буду весь вечер отвлекаться на рыжую, которая, не побоюсь признаться, завалила меня на задницу. Давай я приглашу тебя на ужин.
Я хотела ему верить. Я очень-очень хотела ему верить. И все, что он говорил, было хорошо. Более чем хорошо. Думаю, я поверила ему насчет «снежного кролика», но не была уверена в остальном. И время… о, боже, время было неудачным.