В XVI в. вошло в систему содержание постоянных послов при иностранных дворах. Посольства стали центрами разведывательной работы и контршпионажа. Нередко дипломаты передавали друг другу добытые секретные новости. Так поступал, например, испанский посол при английском короле Генрихе VII. Самое интересное, что в обмен на новости, которые он получал от испанских дипломатов в других странах, его снабжали секретной информацией об Англии не только придворные, но и сам... Генрих VII. Англия тогда еще жила в мире с Испанией. Уже при Генрихе VIII испанский посол для добывания информации не раз прибегал к испытанному приему - уплате пенсий влиятельным придворным.
Быстрое развитие в XVI в. приобрело и искусство контршпионажа. Еще в 20-е годы кардинал Уолси, министр Генриха VIII, и Гаттинара, министр испанского короля и германского императора Карла V, действовали просто. При подозрении иностранного посла в шпионской деятельности они приказывали перехватывать его депеши. Через 10 лет при другом министре короля Генриха VIII - Томасе Кромвеле пошли еще дальше: письма после их захвата копировали и посылали по назначению. А во второй половине XVI в. научились так вскрывать конверты, что адресат и не догадывался, что они успели побывать в чужих руках.
Входила в обычай и шифровка депеш. Еще в 1466 или 1467 г. выдающийся деятель итальянского Возрождения Леон Баттиста Альбер-ти по просьбе римского папы написал трактат о криптографии. Первое время шифры были несложными: каждая буква заменялась каким-либо определенным знаком.
Разгадать такой код оказывалось делом нетрудным, если знать язык, на котором было написано зашифрованное письмо. Поскольку частота повторения определенных букв в каждом языке - величина постоянная и легко определяемая, не составляло труда выявить наиболее часто встречающиеся знаки, их буквенное значение, а потом определить и все остальные буквы. Нередко шифры не менялись в течение долгого времени, хотя они уже были давно разгаданы противником. Шифры XVI в. были иногда достаточно сложными, и их разгадывание превращалось в головоломку даже для специалистов в последующие столетия. Так, код, использовавшийся Микелем, венецианским послом в Англии в годы правления Марии Тюдор, был расшифрован только через три с лишним века, в 1868 г.
Дипломатическим курьерам приходилось пересекать территорию третьих государств, правительства которых часто не могли избежать искушения познакомиться с секретной почтой, доставляемой иностранному двору. Поэтому посольские донесения приходилось посылать в нескольких экземплярах различными путями в надежде, что хотя бы одно достигнет назначения. Зная о перехватывании донесений, послы часто посылали депеши с заведомо ложными сведениями для дезинформации противника, заранее, разумеется, уведомляя об этой уловке свое правительство.
Возрождению разведки в немалой степени способствовало открытие Америки. Испанцы из своих владений в Новом Свете вывозили огромное количество золота. Купцы и авантюристы других европейских стран горели желанием присвоить хотя бы часть из этой сказочной добычи. Соблазн был велик, и первыми поддались ему французские купцы и судовладельцы. Вскоре после завоевания испанцами Мексики французы начали организовывать пиратские налеты на корабли, перевозившие золото из Америки в Испанию. Французский корсар Жан Флери сумел перехватить многие сокровища последнего императора ацтеков Монтесумы, попавшие в руки Кортеса и других испанских конквистадоров. Для борьбы с французскими корсарами Мадриду пришлось завести во французских портах Ла-Рошели, Нанте, Дьеппе и др. тайных лазутчиков для получения известий об отплытии пиратских кораблей и о планах корсаров. Дурные примеры заразительны: по пути, проложенному французами, через некоторое время последовали пираты из Англии и других стран. Так что работы для испанских шпионов с годами все прибавлялось... Еще более тесно переплетались тогда пиратство и шпионаж в Средиземном море в ходе многолетних войн между западноевропейскими государствами, особенно Испанией и Османской империей.
Теплая "Компания Иисуса"
На протяжении средневековья только церковь имела свою разветвленную разведывательную сеть почти во всех странах Европы. Правда, секретная служба не выделялась как особая организация. Просто весь аппарат церковной иерархии постоянно собирал информацию о положении на местах. Эти сведения суммировались церковными чинами, управлявшими духовенством определенной области и страны, и пересылались в Рим. Информация шла сразу по нескольким каналам. Во-первых, по цепочке, которая начиналась от приходского священника и кончалась римским папой; во-вторых, через монашеские ордена; наконец, от специальных уполномоченных папы, будь то послы-нунции, направлявшиеся в различные католические страны, или другие представители римского престола.
Возможности сбора информации были почти неограниченными. Если сельский священник мог детально ставить в известность свое духовное начальство о настроениях деревень, входивших в его приход, то духовник того или иного монарха был в состоянии дать не менее подробный отчет о положении дел при дворе и планах этого государя. Эффективным средством получения сведений была исповедь.
Конечно, огромная машина, снабжавшая Рим нужными известиями, работала не без перебоев, особенно связанных с конфликтами, которые нередко возникали у пап с высшим духовенством отдельных стран. Однако в целом римский престол оставался вплоть до эпохи Возрождения самым осведомленным правительством тогдашнего христианского мира относительно положения дел в других государствах и странах.
Чрезвычайно важным орудием для выпытывания сведений, которые желала получить церковь, оказался аппарат инквизиции, особенно в Испании, где она получила наибольшее развитие. Система слежки за "еретиками" (а в склонности к ереси подозревалась значительная часть населения страны, и вообще мало кто был огражден от возможности быть зачисленным в разряд подозрительных), требования доносить на соседей, на знакомых, даже на родных, многочисленные аресты и допросы под пыткой - все это давало инквизиции возможность получать сведения не только об уклонении от "истинной веры", но и обо всем, что хотелось узнать святым отцам.
Однако еще большую роль в развитии церковной разведки сыграл основанный в первой половине XVI в. орден иезуитов - "Компания (Общество) Иисуса", как они себя называли. Орден был создан прежде всего для борьбы против успехов Реформации. Членами ордена становились, как правило, тщательно отобранные люди, обученные беспрекословному, слепому повиновению вышестоящим лицам (по выражению основателя ордена Игнатия Лойолы, каждый иезуит должен был быть подобен трупу в руках духовного начальника). Иезуит к тому же был обучен всем приемам духовного воздействия на верующих мирян и всем уловкам, позволяющим пускать в ход и оправдывать любые средства борьбы - ложь, клевету, яд или кинжал убийцы.
Устав и правила иезуитов были специально направлены на то, чтобы превратить их в ревностных проповедников и агентов католицизма, при этом нередко агентов тайных или действующих с помощью создаваемой ими секретной службы. Очень часто исповедник короля или глава иезуитской семинарии был по существу - употребляя термины последующей эпохи - резидентом, которому подчинялась обширная сеть осведомителей, или главой шпионской школы. Да, школы, готовившей не столько проповедников, сколько священников, прослушавших курс общих религиозных и специальных разведывательных "наук" и ставших вполне подготовленными шпионами или диверсантами. Часто проповедник и разведчик совмещались в одном лице. Иногда иезуитский шпион обходился и без "проповеднического прикрытия".
Агентами ордена могли быть как его члены, так и светские лица. Как правило, сами иезуиты действовали лишь как тайная направляющая сила, пытаясь совершать наиболее темные дела чужими руками. Порой лазутчики "Общества Иисуса" строили козни прямо на территории противника, в других случаях они действовали исподтишка, через подставных лиц, сами оставаясь в католических странах, вне досягаемости своих врагов.
Так поступали, например, иезуиты, создавшие свои шпионские центры в занятой испанскими войсками части Нидерландов (в последней трети XVI и начале XVII в.). Иезуитские разведчики могли поддерживать то короля против знати, то знать против короля, даже разжигать народные волнения, тайно или явно проповедовать тираноубийство - в зависимости от целей, которые в данный момент и в данной стране преследовал орден.
Иезуиты приветствовали и поддерживали попытки установления в Европе господства одной (конечно, католической) державы, считая, что создание подобной универсальной монархии будет сопровождаться торжеством католицизма над Реформацией. Во второй половине XVI и в начале XVII в. орден поэтому всеми силами поддерживал притязания испанских и австрийских Габсбургов на европейскую гегемонию. "Общество Иисуса" нисколько не считалось с тем, что подобная перспектива серьезно нарушала интересы других католических государей, дружественно относившихся к иезуитам, и что успеха этих планов страшился даже римский папа Сикст V (он боялся превратиться в простого духовного вассала испанского короля). К началу XVII в. выявился крах великодержавных планов Филиппа II и его преемников, а Тридцатилетняя война (1618-1648 гг.), по сути дела, покончила с притязаниями на гегемонию, которые продолжала выдвигать австрийская ветвь Габсбургов. Тогда иезуиты перенесли свои симпатии на Францию, в свою очередь начавшую претендовать на господствующее положение на Европейском континенте.