Читать интересную книгу Ловцы удачи - Алексей Пехов

Я положил на прилавок оружие.

Гном основательно вытер руки, ничем не показывая своего изумления. Кобольд умел скрывать эмоции гораздо хуже компаньона и, продолжая для виду работать, то и дело косился на меч.

Недомерок вытащил клинок из ножен, быстро оценил баланс, остроту, взмахнул им в воздухе, так что раздался свист. Затем взял монокль, вставил в глаз и начал придирчиво изучать узоры ковки.

Я не торопил, наблюдая, как едва заметно шевелятся его губы — гномье спокойствие дало трещину. Наконец он поднял на меня глаза и сказал:

— Не буду юлить. Торгашество оскорбит и клинок, и мастера, который его создал. Мы оба знаем, что такое оружие ваше племя называет эльвегарэ… меч гвардии вашей королевы. Ковка гномья, семьи, которой уже не существует триста лет, сталь ваша, лесная, но с небольшой примесью руды из Вестхайма. Впрочем, самое ценное — это пища для пламени, на котором плавили руду, — великие дубы, наделившие металл удивительными свойствами. Положение у тебя, эльф, явно безвыходное, раз ты решил расстаться с таким сокровищем.

Кобольд скривился, не одобряя поведение партнера, нахваливающего еще не купленную вещь.

— Сокровище для гномов и коллекционеров. В моих лесах такие мечи не редкость, — сухо ответил я. — Покупаешь?

— Не куплю. Извини. Нет подходящей суммы. — Он с сожалением убрал клинок в ножны.

— Назови свою цену. — Я не мог себе позволить такую роскошь, как бегать по оружейным лавкам до темноты в поисках выгоды.

Компаньоны удивленно переглянулись, и гном осторожно сказал:

— Четыреста луидоров драгоценными камнями. Еще сорок монетами.

Они уставились на меня, ожидая, когда я рассмеюсь им в лицо и назову сумасшедшими или мошенниками.

— Добавьте пистолет, заряды к нему, гальгеррэ. А также мне нужно несколько артефактов.

— Какие?

— Способные выдержать удар заговоренного клинка, «Огненная цепь», если есть, и «Закрыватель».

— «Огненной цепи» нет. Есть «Взрывное дыхание». Договорились?

— Договорились. Я хочу, чтобы они выглядели незаметно.

Гном прикинул:

— Если у тебя есть немного времени, я могу встроить их в пуговицы твоей куртки. Заметят только маги при тщательной проверке.

— Отлично.

Я постараюсь уничтожить преимущество квезаллэ, и лучше пусть у меня в кармане будет несколько сюрпризов.

— Гальгеррэ не найду. Коротких эльфийских мечей у нас отродясь в продаже не было, — сказал кобольд и поспешно добавил, опасаясь, что я передумаю: — Но нечто подобное будет. Хочешь посмотреть?

— Да.

Они оба исчезли, стараясь не пританцовывать и не петь от радости, а я в последний раз посмотрел на оружие. Никаких эмоций от его потери я не испытывал. Клинок мне не принадлежал, его мне дали вместе с другими вещами во время побега, он был слишком тяжел и неудобен для летуна, к тому же очень заметен из-за дорогой рукояти. Разумеется, любые доспехи такая штука режет, как масло, но обычно в воздухе с противниками сражаешься иным оружием. Такие мечи действительно хороши для гвардии, обожающей влезать в пограничные конфликты с орками или гномами.

Кобольд, вернувшись, молча протянул мне длинный кинжал с листовидным клинком, годным и для рубки, и для уколов. Сталь была отличной, работы гномов, о чем свидетельствовало клеймо клана Горхов — лучших оружейников подгорного племени.

— Пойдет, — сказал я.

Клинок повесил на пояс, пистолет зарядил тут же, опустив в ствол вместо обычной пули капсулу со злобно гудящей огнепчелой. К этому времени возвратился гном, поставил передо мной четыре столбика тяжелых золотых монет, а рядом с ними положил небольшой невзрачный мешочек.

Я высыпал на ладонь три самоцвета, и мне хватило одного взгляда, чтобы оценить их отменное качество.

— По рукам, почтенный, — кивнул я ему. — С вами приятно иметь дело, господа.

— Если у тебя будет еще что-то подобное, приходи в любое время, — сказал гном на прощанье.

Когда я вышел на улицу, наступили уже густые сумерки. Двигаясь по вечернему городу, я расслышал в реве, донесшемся с небес, знакомые нотки. Полное звено «Серебряных источников» прошло над Прибрежным в сторону посадочной полосы.

Охотники по мою душу прибыли в город.

Глава третья

В которой неприятности отнюдь не кончаются, а даже множатся.

Каков шанс у квезаллэ найти меня быстро? Будь город чуть меньше, и я бы сказал, что им потребуется не более пары часов. Но в данной ситуации есть небольшая вероятность, что мне все же удастся успеть убраться отсюда раньше, чем они нападут на мой след. Я сделал все возможное, чтобы разбить отряд, запутать и отправить по нескольким ложным следам. Кому-то из них придется сторожить мой стреколет, кто-то будет оставаться на главной полосе и сидеть в засаде у пассажирского корабля, на который я купил билет. Кто-то постарается обыскать город.

Остается надеяться, что моих усилий окажется достаточно для того, чтобы у них не было времени и возможностей наткнуться на каботажное судно, взявшее меня на борт.

В любом случае, даже если мы встретимся, убийц будет меньше семи. Это уже преимущество.

До отхода судна оставалось еще около трех часов. Я ничего не ел больше двух суток, так что, решив наверстать упущенное, зашел на большой постоялый двор и сел на открытой веранде, украшенной яркими огнями, где гремела музыка и было много посетителей.

Еда оказалась приличной, я не ошибся в своем выборе и как раз решил, что здесь совсем неплохо, когда ко мне без всякого приглашения подсел камнелюд.

Его красноватая кожа, шершавая и похожая на гранит, влажно блестела в свете фонарей, словно это существо недавно вышло из-под дождя. Темные провалы глаз, в глубине которых мерцали две голубоватые искорки, были неприятными — и я подумал, что мне бы не хотелось иметь с таким компаньоном общее дело.

— Летун, как я полагаю? — спросил он и пояснил: — Увидел кольцо на твоем пальце.

Он обезоруживающе улыбнулся, и его каменные губы скрипнули друг о друга.

— Есть выгодное предложение. Думаю, тебя заинтересует.

Ни к чему обижать вербовщика, он всего лишь выполняет работу, так что я кивнул, чтобы он продолжал.

— Мой наниматель ищет опытных летунов для разного рода мероприятий.

Он сделал паузу, ожидая, что я задам вопрос, какие это мероприятия. Но, не дождавшись, продолжил:

— Сколачивается неплохая группа с достойной оплатой для ребят, любящих приключения, небо и независимость.

— Я должен подумать.

— Если надумаешь, транспорт уходит завтра в полдень с восемнадцатого причала, — сказал вербовщик и, не добавив больше ни слова, растворился в гомонящей толпе.

Я знаю, чем заканчиваются «мероприятия разного рода» для «тех, кто любит приключения» — петлей на шее, огнепчелой в затылок или поцелуем с землей в сбитом стреколете, потому что никто не любит пиратов, нападающих на торговые корабли. Моя прежняя жизнь закончена, но это не значит, что начинать новую следует с разбоя на большом фарватере.

Я расплатился за ужин и пошел прочь, обойдя компанию хорошо надравшихся карликов в желтых колпаках. Эти красноносые горбатые ребята как раз разогревались перед боем с мрачными зеленокожими орками, которые вливали в себя дорогой бурбон. И на тех, и на других с интересом поглядывали лохматые, похожие на собак гоблины, жрущие на полу какую-то склизкую дрянь из глубоких глиняных мисок. Эти всегда не прочь влезть в чужую драку, цапнуть кого-нибудь за лодыжку, навалиться все на одного и под шумок стащить не только кошелек, но и исподнее.

Хозяева, как видно, тоже сочли, что беспорядка не избежать, поэтому вызвали вышибалу-гролля — полукровку человека и тролля, мускулистого широкоплечего амбала с плоским лицом. Его грозный вид разом заставил карликов поскучнеть и переключить свое внимание на салат из моркови и капусты.

Без всяких приключений я вернулся в порт и добрался до корабля. Сходни каботажного судна были спущены, возле них дежурил минотавр из портовой стражи.

— Команда и капитан еще в городе, — сказал он мне, наклонив рогатую голову. — Но тебя велели пропустить. Так что можешь спускаться. Вон лестница.

Он ткнул пальцем в сторону распахнутого люка на палубе и трапа, ведущего в чрево корабля, добавив:

— Правый коридор пройди до конца. Твой гамак самый дальний на второй палубе. А как команда вернется, я скажу им, что ты на борту.

Я спустился по узким железным ступеням и оказался напротив бронзового, отполированного до блеска зеркала, висящего на стене, — большой редкости на таких посудинах. Сбоку от него мигнул тусклым светом фонарь, и я на миг столкнулся взглядом со своим отражением. Серые от пыли и грязи волосы коротко сострижены — совершенно не по моде моего народа, белки глаз покрыты красной сеткой лопнувших сосудов, мешковатая человеческая одежда, которая никогда не станет для меня привычной…