Читать интересную книгу Черный Союз - Алексей Птица

двери. С автоматом наперевес, на форме нет никаких знаков различия. Только одинокий шеврон, над которым застыла злобная змея с кинжалом в зубах, выделялся на его рукаве. Кинжал показался большим, а змея явно была коброй — вот и всё, что запомнил Аптидон, пока его искали.

— Я спрашиваю: кто? — и проём двери почти полностью закрыли ещё две фигуры. — Не последует ответа, прилетит граната, — пригрозил повстанец и демонстративно показал советскую Ф-1, попутно дав короткую очередь в земляной пол.

Брызнули в стороны мелкие камешки, но пули увязли в полу, никуда не срикошетив. Громкий треск выстрела ударил по мозгам (у кого они были) и помог прятавшимся в подвале принять правильное, а главное быстрое решение.

Все тут же стали показывать пальцами на Аптидона и выталкивать его к выходу. Некоторые, уже ничего не стесняясь, подталкивали даже пинками. Чего не сделаешь, чтобы спасти собственную жизнь. Сопротивляться никто и не думал, каждый хотел жить и трясся за свою никчёмную шкуру. А президента Аптидона не жалко! Уберут этого, поставят другого, одним меньше, другим больше… Так какая разница? Во власти все одинаковы.

— Выходи, сука! — почему-то по-русски сказал боец (видать от Мамбы научился) и добавил: — Бистро! Бистро, обизяна!

Аптидон, всю жизнь говоривший лишь на сомали или французском, не понял ни первого обращения, ни второго. Впрочем, по интонации он вполне догадался, что ни в любви, ни в преданности до гроба ему явно не признавались. Мрачно раздвинув руками своих предателей-соплеменников, президент Джибути вышел вперёд. И тут же схлопотал удар прикладом под дых! Согнувшись, он попытался прошипеть все те ругательства, что просились наружу. Но сделать это ему не удалось: наружу вышел всего лишь ужин.

Его тут же подхватили под руки и поволокли на свет. Затем стали выволакивать и всех остальных, прятавшихся в подвале. Никто ни с кем особо не церемонился! Отхватывали даже женщины, если пытались сопротивляться. Ни о каком снисхождении по гендерному признаку не шло и речи! Мужчины и женщины равны во всём!

Внезапно под стенами уже порядком разрушенной резиденции послышались звуки нового, стремительно разгорающегося боя! И у Аптидона невольно вспыхнули глаза. У него есть шанс!

* * *

Полковник Гепард буквально висел на телефонах. События развивались с поистине космической скоростью. Сильный и хорошо организованный отряд повстанцев неукоснительно прорывался в центр города, попутно снося все заслоны. И стремился он совершенно точно в сторону резиденции Аптидона! Тот так и не покинул её, предпочитая управлять войсками на расстоянии. За что и поплатился! Не сдерживая злости и не выбирая выражений, полковник орал на своих подчинённых, подгоняя их со всей силой.

Судя по донесениям, повстанцы уже освободили из тюрем всех политзаключённых, выпустив даже обычных уголовников. И очевидно, теперь их целью являлся президент Аптидон. Гепард отчётливо сознавал, что с его захватом или смертью, ни о каких переговорах речи быть не может. Просто власть поменяется кардинально: с минуса на плюс или, если точнее, с исса на афаров. Такие преценденты в Африке случались неоднократно. Взять хотя бы тех же руандийских тутси и хуту. Весьма красноречивый пример, весьма. Тараканы, мля…

У него оставалось всего два выхода: либо спасать президента, либо всё пустить на самотёк. Однако ни то, ни другое решение он не был волен принимать самостоятельно. Отправив шифротелеграммы, Гепард напрямую связался по телефону с министром обороны Франции.

— Месье генерал, у нас здесь проблемы высшего порядка.

— У тебя проблемы уже вторые сутки, Жерар, — по-свойски заметил министр. — Говори, что случилось, я ничему уже не удивлюсь.

— Повстанцы вторглись в центр города! Под их контроль перешли почти все правительственные учреждения, и сейчас они прорываются в сторону президентской резиденции.

— Но ты же докладывал, будто они обложили аэродром и атакуют морской порт! Они, что же, ушли оттуда?

— Нет, в центре орудует совсем другая группа. И они намного лучше подготовлены, чем остальные. Мне нужна санкция на спасение президента! Или мне не вмешиваться?

— Ты же понимаешь: такие вопросы я могу решать единолично! Раздавать подобные санкции — прерогатива президента Франции.

— Время идёт! — воскликнул Жерар. — Ещё двадцать минут, и спасать будет просто некого.

— Каковы шансы на его спасение?

— С моей точки зрения высокие.

— Это хорошо. Надеюсь, президент учтёт твой опыт и согласится на это.

— Потери тоже будут высокими, сразу предупредил Гепард. — Штурмующие отлично вооружены, чувствуется их боевой опыт. И да, это не афары, судя по их тактике.

— А кто?

— Не знаю, но подозреваю, что эфиопы или сомалийцы.

— Сомалийцам не до Джибути, — буркнул министр обороны, — со своими бы проблемами разобраться. Ладно, это всё лирика. Так ты говоришь, что наши потери будут большими?

— Очень большими, — хоть министр его и не видел, кивнул Жерар.

— Ясно, ты пытался связаться с повстанцами?

— Пытался, они не отвечают.

— А с местными афарами разговаривал?

— Да.

— И что?

— Ничего, они не в состоянии повлиять на ситуацию. Напавшие на город им не подчиняются.

— Возьми заложников и сообщи об этом повстанцам.

— Я взял, они не реагируют.

— Ну, расстреляй парочку.

— Бесполезно. Этим неизвестным, судя по всему, просто наплевать на судьбу других негров.

— Угу. Хреново. Сколько у нас есть времени, чтобы вмешаться?

— Уже меньше двадцати минут. Мои люди и техника готовы стартовать в любую минуту, но нужна санкция из Парижа. Боюсь, в городских кварталах мы не сможем полностью реализовать свои преимущества…

— Не надо жалеть чёрных, Жерар.

— Я и не собирался! Но эти негры явно умеют драться, и драться будут хорошо. У нас есть шанс не успеть, тогда мы рискуем потерять людей.

— Я тебя понял. Жди звонка. Минут десять мне хватит.

— Есть!

Разговор министра обороны с президентом и премьер-министром не занял много времени. О событиях в Джибути все были в курсе и думали об этом весь день, заранее просчитывая варианты на самые разные случаи. Целый штат помощников работал над этим вопросом, высчитывая вероятность того или иного действия и их возможные последствия.

Аналитики в экстренном порядке доложили все свои выкладки. И выкладки эти не радовали: и в одном, и в другом случае положение французов оказывалось весьма спорным. Однако, если военные Франции вмешаются на завершающем этапе, то президент будет им обязан. Если же нет, то новым властям придётся договариваться с Францией заново.

Вот только открытое вмешательство в чужой конфликт породит неоднозначную реакцию во всём мире. Ещё и три вертолёта потеряли… Так не ко времени! И ведь не утаишь: буквально как прыщ на носу! Чем всё это закончится, если конфликт в Джибути всё же разгорится? Непрерывной войной, как в Сомали? Или полнейшим безвластием, точнее, вечной чехардой сменяемых лидеров? Но в конце концов корпусу всё равно придётся уйти из Джибути.

А вот это казалось невыгодным в большей степени, чем встать на сторону Аптидона. К тому же