Читать интересную книгу Бесконечная книга - Михаэль Энде

Детская Королева хоть и была — как указано в её титуле — правительницей всех бесчисленных краёв безграничного королевства, однако в действительности она представляла собой нечто гораздо большее, а лучше сказать — нечто совершенно другое.

Она вообще не нуждалась в применении власти и могущества, она ничего не приказывала и никого не казнила, и никогда у неё не было нужды опасаться нападения, потому что никому бы в голову не пришло выступить против неё. Она царствовала особенным образом: она была средоточием всей жизни в Фантазии. И любое существо, злое ли, доброе ли, прекрасное или безобразное, весёлое или грустное, глупое или мудрое — все, все жили лишь постольку, поскольку существовала она. Без неё ничто здесь не выжило бы, как не выживет человек без сердца.

Никто не мог толком уразуметь этой тайны, но все знали, что так уж оно есть. И все существа Фантазии почитали её, и все заботились о её благополучии. Ибо её смерть означала бы одновременно гибель всего безграничного королевства.

Бастиан оторвался от книги. Он вдруг вспомнил длинный коридор больницы, где оперировали маму. Он просидел в этом коридоре с отцом много часов в ожидании результата. Врачи и сёстры сновали туда и сюда. Если отец кого-нибудь спрашивал, как идёт операция, ему отвечали уклончиво. Потом вышел человек в белом халате, усталый и измождённый, и сказал, что все усилия оказались тщетными и что он очень сожалеет. Он пожал им обоим руки и пробормотал соболезнования.

После этого жизнь Бастиана изменилась. У него было всё, в чём он нуждался: и велосипед с тремя скоростями, и электрическая железная дорога, и витамины, и пятьдесят три книжки, хомячок, аквариум с подогревом воды, маленький фотоаппарат, шесть перочинных ножей и ещё много чего. Но ему, в сущности, нужно было совсем не это.

Когда-то отец часто шутил с ним, рассказывал разные истории или читал. Теперь он словно вмёрз в глыбу льда, и никто не мог к нему пробиться. Даже если Бастиан сидел рядом, отец молчал и глядел отрешённо, и Бастиан не знал, видит ли его отец вообще. И перед телевизором, Бастиан замечал, мысли отца уходили далеко. А за книгой он часами не перелистывал страницу.

Конечно, Бастиан понимал, что отец тоскует. Он и сам вначале плакал по ночам, но постепенно это прошло. Почему же отец никогда не поговорит с ним — ни про маму, ни про другие важные вещи?

— Знать бы, — сказал худой огненный дух с бородой из красного пламени, — в чём, собственно, состоит её болезнь. У неё нет температуры, она не потеет, нет ни сердцебиения, ни воспаления. Она как будто угасает и всё — неизвестно почему.

Когда он говорил, изо рта вырывались клубы дыма и образовывали фигуры. В конце получился вопросительный знак.

Старый растрёпанный ворон, больше похожий на картофелину, в которую как попало натыкали перьев, отвечал хриплым голосом (он был специалист по простудным заболеваниям):

— Она не кашляет, у неё нет насморка, у неё вообще нет никакой болезни в научном смысле, — он поправил очки на своём клюве и вопросительно оглядел всех присутствующих.

— Одно кажется мне очевидным, — сказал жук скарабей. — Между её болезнью и теми ужасами, о которых рассказывают посланники из разных кра ёв Фантазии, есть какая-то таинственная связь.

— Да бросьте вы, — насмешливо обронил чернильный человечек, — так можно повсюду усмотреть таинственную связь всего со всем.

— Вы не видите дальше края своей чернильницы! — рассердился скарабей.

— Многоуважаемые коллеги, — вмешался призрак с провалившимися щеками. — Давайте не будем ссориться по пустякам. И говорите тише!

Похожие беседы происходили всюду в тронном зале. Может показаться странным, что такие разные создания находили общий язык, но в Фантазии все существа владели по меньшей мере двумя языками: родным и всеобщим, который у них назывался Большим языком.

Вдруг в зале воцарилась тишина, и все взгляды обратились к распахнувшейся двери. Оттуда вышел Сайрон, тот знаменитый, овеянный легендами мастер врачебного искусства.

Он был тем, кого в старые времена называли кентаврами. Конь с человеческим торсом и головой. Сайрон жил в южном краю, и человеческая половина его была чернокожая, только волосы и борода седые и курчавые. На шее его висел золотой амулет, на котором изображались две змеи, светлая и тёмная, заглотившие хвосты друг друга, образовав овал.

Бастиан, поражённый, перестал читать. Он захлопнул книгу, заложив страницу пальцем, и ещё раз взглянул на переплёт. Те же две змеи! Что бы мог обозначать этот странный знак?

Любой в Фантазии знал, что это за медальон: его мог носить тот, кто действовал именем Королевы и по её поручению — как если бы это была она сама. Носитель этого знака получал таинственную силу, хотя никто не знал точно, какую именно. Название медальона знал каждый: АУРИН.

Итак, книга тоже носила знак Детской Королевы!

Шёпот разнёсся по залу, были слышны даже возгласы удивления.

Давно уже никто не видел АУРИНА. Сайрон топнул копытом, призывая к тишине, и потом произнёс низким голосом:

— Друзья, не удивляйтесь, я надел АУРИН лишь ненадолго. Скоро я передам его достойнейшему.

Полная тишина воцарилась в зале.

— Я не хочу смягчать степень нашего профессионального поражения. Мы оказались бессильны против болезни Детской Королевы. Мы не знаем, болезнь ли это вообще. Мы знаем только, что уничтожение Фантазии и эта болезнь начались одновременно. Мы, собравшиеся здесь, возможно, обладаем не всеми познаниями и не всей мудростью — надеюсь, никто не обидится на мои слова. Может быть, где-нибудь в безграничном нашем королевстве отыщется существо мудрее нас, и мы получим от него совет и помощь. Одно ясно: поиск средства спасения требует следопыта, который не убоится никакой опасности и никаких испытаний. Одним словом, нужен герой. И Детская Королева назвала мне имя этого героя, которому она вверяет и наши судьбы, и всех нас. Его зовут Атрей, он живет в краю Травяного моря за Серебряными горами. Ему я передам АУРИН и пошлю его на Великий Поиск. Теперь вы знаете всё, — с этими словами кентавр покинул зал.

Оставшиеся в замешательстве переглядывались.

— Как, он сказал, имя героя? — спрашивали друг друга.

— Атрей или что-то в этом роде.

— Никогда не слыхал!

И все четыреста девяносто девять врачей озабоченно покачали головами.

Башенные часы пробили десять. Бастиан удивлялся, как быстро летит время. На уроках каждый час тянется как маленькая вечность. Сейчас в классе господин Дорн ведёт урок истории. Этот худой мрачный человек с особенным удовольствием высмеивал Бастиана, потому что тот никак не мог запомнить даты великих битв, рождений и годы правления монархов.

Травяное море было удалено от Башни Слоновой Кости на много, много дней пути. Росшие там сочные травы достигали высоты человеческого роста, и когда дул ветер, он гнал по равнине волны, словно в океане, а трава шумела, как вода.

Здесь жили зеленокожие — племя охотников, которые всё необходимое для жизни добывали от пурпурных буйволов. Охотники жили неприхотливо и строго, их дети воспитывались отважными и гордыми — и мальчики, и девочки. Они должны были стойко переносить жару, холод и лишения.

Пурпурные буйволы были примерно вдвое больше быков — с блестящей пурпурно-красной шерстью и острыми, как кинжалы, рогами. Обычно они вели себя мирно, но при нападении стояли насмерть. Только зеленокожие отваживались охотиться на этих животных. Они вели битву верхом на лошади и не признавали другого оружия, кроме лука и стрел. Такая охота превращалась в опасный поединок. Гордые зеленокожие охотники могли позволить себе убивать этих великолепных животных лишь потому, что сами были готовы погибнуть в любой момент.

До этих мест не дошли вести о болезни Детской Королевы и о беде, что угрожала Фантазии. Давно уже странники не посещали стойбище зеленокожих. Трава росла сочная, дни стояли светлые, а ночи полные звёзд, и всё, казалось, шло хорошо.

Но в один прекрасный день в стойбище появился седой чернокожий кентавр с измождённым лицом. Пот лил с него ручьями, на шее висел золотой амулет. Это был Сайрон.

Он вышел на площадь посреди стойбища. Обычно здесь проходили празднества и собрания, но сейчас вокруг пришельца с любопытством столпились лишь старухи да дети.

— Где охотники и охотницы? — спросил кентавр, вытирая со лба пот.

— Они все на охоте. Вернутся дня через четыре, — ответила старуха с младенцем на руках.

— Атрей тоже с ними?

— Да, пришелец, но откуда ты его знаешь?

— Я не знаю его. Приведите его сюда!

— Пришелец, — отвечал старик с клюкой, — вряд ли он захочет прийти, ведь сегодня ЕГО охота — знаешь ли ты, что это значит?