— А я думал, ты живой, — огорчился Юра.
— Я и есть живой! Живой робот…
— Очень приятно! — сказал папа. — Но как вы, дорогой 999 882/13 РОА…
— Можете называть меня просто Тарабам, — прервал робот. — Это имя мне чрезвычайно нравится. Оно, как ни странно, полнее выражает мою суть — на вашем замечательном языке, разумеется… К тому же оно короче.
— О! Вы чрезвычайно любезны! — улыбнулся папа. — Но как, дорогой Тарабам, и это главный вопрос, как вы все-таки сюда попали? И почему именно к нам?
— А вот за это поблагодарите Юру, — сказал робот, и всем показалось, что он тоже улыбнулся, хотя никакой улыбки на его лице, конечно, не было. — Ваш Юра — обыкновенный гений!
— Этот «гений» чуть было не устроил в квартире пожар! — сердито сказала мама.
— При чем тут пожар? — удивился Тарабам. — Пожар — это неконтролируемый процесс горения, сопровождающийся уничтожением материальных ценностей и угрожающий жизни разумных существ. Он возникает при наличии благоприятных для него условий. Юра же никаких благоприятных условий для пожара в данном случае не создавал. Он создал благоприятные условия для моего появления — и вот я, как видите, перед вами!
Папа и мама смотрели на Тарабама, раскрыв рты и растерянно хлопая глазами. Только Юра и Катя смотрели так, как будто сто лет знакомы с этим удивительным существом; они даже смотрели на него с некоторой гордостью, особенно Юра.
— Да, но… Какие он создал вам условия? — переспросил папа. — Своим взрывом, что ли?
— Совершенно верно! — кивнул Тарабам. — Хотя, конечно, не собственно взрывом — взрыв был необходимым побочным явлением. Дело в том, что Юра меня спас! Он… вызволил меня… ах! Это было ужасно! — воскликнул вдруг Тарабам.
Он схватился за голову. Его глаза стали накаляться все ярче и ярче, стрелки в них беспокойно забегали, ударяясь вправо.
— Извините, мне очень плохо! — пробормотал вдруг Тарабам и стал опускаться на пол.
И все посыпались на пол: Катя, Юра, папа и мама, — но падали они, слава богу, медленно, и поэтому никто не разбился.
Очутившись на полу, все сразу же подбежали к Тарабаму и склонились над ним — его глаза потухли… стрелки в них застыли на нулях. Тарабам лежал неподвижно, не подавая признаков жизни.
Ночные тревоги
Тревожной была эта ночь! В квартире-108 долго никто не спал. Катя и Юра тихонько плакали, уткнувшись в подушки, мама то и дело заходила к ним в детскую и успокаивала их как могла: и ласковыми уговорами, и строгими приказами немедленно спать, — но заснули они только в полночь.
Потом папа и мама еще долго пили чай в папиной комнате и о чем-то шептались, глядя на распростертого на полу таинственного робота… Один он был в ту ночь спокоен в квартире-108! Он был даже более чем спокоен: я уже говорил, что он не подавал никаких признаков жизни.
Сломался он или, может быть, лучше сказать, умер?
Или какие-то таинственные силы, руководившие им из космоса, приказали ему умереть или отключиться от жизни: вынули из него таинственную электронную душу? Да и были ли такие силы, которые командовали этим роботом-инопланетянином № 999 882/13 РОА? Папа и мама долго еще обсуждали эти вопросы, но что толку: ответов они не находили, и порой им все это казалось кошмарным сном. Но робот был, он поблескивал металлическими сочленениями, его можно было пощупать.
Иногда папа и мама смотрели на потолок. Ведь они только что пили чай там, возле люстры, скрестив на потолке ноги, держа перед собой чашки вверх дном, и чай из них не выливался! И это так же верно, как то, что вот он — их необычайный гость — лежит на полу, и никуда от него не денешься!
— Уж лучше бы мы взяли какую-нибудь собаку, чем этого приблудного робота, — сказала мама. — Каюсь, дети давно хотели собаку, а я всегда была против… Но робот! Нет, уж лучше собака!
— Во-первых, робот хоть и приблудный, как ты выразилась, но сам к нам пришел, и выбирать тут не приходилось, — возразил папа. — А во-вторых, робот-инопланетянин намного интереснее собаки… и от него больше пользы.
— Не уверена, — сказала мама. — С собакой все-таки спокойней. А какая от робота польза — еще неизвестно. Пока что одни неприятности… бессонная ночь… и дети! Подумай о детях!
— Да что дети? Ничего с ними не станется.
— Вот ты всегда так говоришь! А посмотри, какие они бледные… и нервные… А теперь еще этот робот! Он им совершенно ни к чему!
— Да что ты все плачешь — робот, дети! Дети вполне нормальные, а робот уже умер… или… или не знаю, что там с ним случилось! Во всяком случае, он бездействует.
— Да, но куда теперь с ним? Для детей это травма.
— Возьмем собаку, и они успокоятся. Все забудут…
— Не забудут они!
— Ну, знаешь! Не нагнетай обстановку!
— Я просто с ума схожу! — Мама сдавила ладонями виски. — Голова разламывается… Сейчас приму снотворного и лягу. Может быть, все-таки засну. Завтра суббота. И утро вечера мудренее…
— Утро вечера мудренее, — покорно повторил папа, и в его голосе послышалась надежда на лучшие времена, как в смысле этой истории с роботом, так и в смысле сдачи картин и благополучия в семейном бюджете.
Утро вечера мудренее
Поговорка о том, что «утро вечера мудреней» — действительно мудрая поговорка, и сейчас вы в этом сами убедитесь. Но буду рассказывать все по порядку.
Несмотря на субботу, проснулись все рано. Первым проснулся папа, когда окна еще синели, переходя в белизну, и деревья за ними маячили черными силуэтами. Папа сел на тахте, потянулся и стал, протирая глаза, смотреть на лежавшего поперек комнаты робота… Папа вспомнил вчерашний вечер до мельчайших подробностей. Да, все было именно так! Куда теперь с этим недвижимым роботом? Вряд ли ребята согласятся его просто так выкинуть. «Посмотрим», — пробормотал папа и пошел в ванную. Он всегда принимал ванну. Он вообще любил принимать ванну и плескаться в ней, как утка, поэтому он принимал ванну по нескольку раз в день, благо, что работал дома. Он даже принимал иногда ванну, проснувшись среди ночи. «Ванна успокаивает нервы», — говорил папа. Итак, он пошел в ванную, полежал немного в горячей воде и, относительно успокоившись, пошел на кухню ставить чайник и заваривать чай.
Нужно сказать, что чаепитие играет в квартире-108 немаловажную роль. За чаепитием в квартире-108 обсуждают все важнейшие события: от мельчайших происшествий в семье до глобальных проблем международной жизни. Сейчас был именно тот случай — из семейной жизни, когда надо было все обсудить за чашкой чая. Более того, этот случай имел даже сверхглобальное значение, ибо связан был с пришельцем из космоса. Тут уж без крепкого чая никак не обойтись.
«Придется мне, видно, одному почаевничать. Мои бедняги еще спят», — подумал папа. Но когда он вошел с чаем в свою комнату, то увидел, что Катя и Юра уже сидят в пижамах на полу возле робота.
— Сейчас пойду посмотрю, проснулась ли мама, — сказал папа.
Но едва он повернулся к двери, как мама уже входила в комнату, вид у нее был усталый.
— Почти не спала, — сказала она. — Несмотря на снотворное. Все думала об этом роботе. Сейчас — за чаем — мы примем решение, как с ним поступить… Дети! Что вы с ним делаете?
— Искусственное дыхание! — сказала Катя. Она и Юра попеременно поднимали и опускали с двух сторон металлические руки робота — руки с тяжелым стуком опускались на пол.
— Это бесполезно, — сказал папа. — Робот не человек, легких у него нет…
— А может быть, он все-таки от этого оживет? — спросил Юра.
— Ничего он не оживет, — сказала мама; она уже сидела за столом и наливала чай. — Придется отнести его куда-нибудь в металлолом… Вместо него купим вам собаку… — Мама произнесла это с ободряющей улыбкой.
— Не нужно нам никакой собаки! — крикнул Юра.
На его глазах сразу навернулись слезы.
— Но вы же сами хотели собаку! — растерянно сказала мама.
— Нам нужен робот! — сказала Катя. — И не какой-нибудь, а вот этот — Тарабамчик.
— Садитесь-ка чай пить, — сказал папа. — Сейчас все обсудим.
— Ой, смотрите! — воскликнул Юра. — У него здесь под клапаном дырочки! Для электрической вилки! Его надо включить!
— А ну-ка. — Папа встал и подошел к роботу. — Действительно, розетка. Но какое у него напряжение?
— Уж, наверное, не меньше чем 220, — откликнулась мама.
— А может, этого мало? — сказала Катя.