Босс только ухмыльнулся и притянул меня к себе. Куда исчезло мое сердце в этот момент, я не знаю, но то, что я не ощущала его в груди – это факт. Меня накрыло до боли знакомой волной иланг–иланга и бергамота, и я с трудом сдержала порыв зажать нос рукой. Саша скользнул губами по моему лицу.
Тут мой хрупкий мирок рухнул. Огромные стены из бетона и арматуры, которые я воздвигала весь этот проклятый год, вдруг стали песчаными и просто рассыпались. Мое подсознание отпрыгнуло от волны песка, подбирающейся к ногам, и снова завопило в ужасе. Потом появилась она. Та самая, плохая девочка. Она лукаво улыбнулась, облизнулась и уволокла орущее подсознание куда–то далеко, оставив меня наедине с этими руками и губами.
Опомнилась я только тогда, когда мое лицо было прижато к холодному зеркалу над умывальником, а спортивные штаны предательски сползали вниз. В этот момент в дверь туалета постучали, и оттуда донеслось на английском:
– В кабинку нельзя вдвоем.
Руки на моих бедрах напряглись и с силой сжали их. Я открыла глаза и чуть не выпрыгнула из самолета. Отпихнув от себя Сашу и, поправив треники, я открыла дверь и с благодарностью посмотрела на стюардессу. Она была немного раздражена, но потом уставилась на меня с удивлением.
– Kiitos[6]! – вырвалось у меня с придыханием, и я быстрым шагом направилась к своему месту.
Когда этот человек сел рядом, довольно улыбаясь, я готова была вцепиться ему в лицо ногтями.
– Если ты еще раз так сделаешь, то я, я…
– Ну что ты? – он фыркнул, – Что ты сделаешь? Ты всегда можешь сказать «Нет».
Я в ярости открывала и закрывала рот, так и не найдя нужных слов. И правда, я могу сказать «Нет». Почему тогда я не говорю этого?
– Я тебя ненавижу, – прошептала я, зарываясь лицом в ладони.
– Странно, чуть больше года назад ты сказала, что любишь меня.
– И, конечно, твое эго выросло до невозможных размеров! – я прищурилась, а он хохотнул, – Не обольщайся, запудрить мозги восемнадцатилетней девчонке не такая уж трудная задача.
Он вскинул брови и обернулся ко мне:
– Алиса, да ты сама кому угодно мозги запудришь.
– Что?! – прошипела я.
– А что тебя удивляет? Это ты строила из себя недотрогу, а поняв, что ничего не выгорит, нашла вариант попроще. Обыкновенная шлюха с невинными глазами, а я повелся, как мальчишка.
На вас когда–нибудь наезжал поезд? На меня нет. Но вот в этот момент я примерно представила, что испытывает человек, когда его разрезает напополам под многотонным составом. Одна моя половина судорожно захотела выбить ему зубы, а вторая завыла от обиды.
Я ничего ему не ответила, просто отвернулась и посмотрела на темную спинку соседнего кресла. Боковым зрением я увидела, что он сделал то же самое – отвернулся, и налил себе еще виски.
И тут меня прорвало. Сначала я сдержала рыдания и тихо булькнула, но потом всхлипнула, закрывая лицо руками.
– Ой, вот только не надо этих соплей, прошу тебя, – простонал Саша, – Ненавижу, когда бабы плачут.
Стиснув зубы, я резко дернула рукой, и он вылил свой виски на себя.
– Ты что сдурела?! – взревел он, и на нас снова уставились люди.
Но мне было все равно. Заехав кулаком ему в челюсть, я почувствовала облегчение. Но потом оно сменилось резкой болью в костяшках пальцев, и я начала трясти рукой.
Мы одновременно подскочили со своих мест, и я увидела, как в нашу сторону идут стюарты. При их приближении, я завопила:
– Рассадите нас немедленно! Я не могу лететь рядом с этим человеком!
На меня смотрели, как на идиотку, а мне было плевать. Если мне не найдут другое место где угодно, то я выпрыгну из этого самолета.
Тут произошло чудо. Какой–то подвыпивший финн спереди поднялся и сказал:
– Istu alas minun luonani! Ole hyvд[7].
Я готова была броситься к нему с объятиями. Саша в ярости смотрел на меня, по его подбородку стекала тонкая струйка крови. Увидев ее, я чуть не захлопала в ладоши.
– Kiitos! – поблагодарила я, и финн улыбнулся.
Я отпихнула Сашу и, схватив свою сумку с верхней полки, прошла к заветному месту в начале салона. Не обращая внимания на косые взгляды и грозное Сашино: «Вот сука!», я надела наушники на голову, настроила в телефоне режим flight mode, и включила свое свадебное видео. До конца своего несчастного путешествия, я крутила его без остановки, ожидая, что мне станет легче.
Но легче мне не становилось.
Когда я вышла из самолета, меня встретили двое охранников.
– Madame? Nous avons йtй informйs de l'incident. Кtes–vous d'accord[8]?
– Sorry, I don’t understand[9], – вымолвила я, судорожно оглядываясь назад.
Заметив знакомую фигуру, направляющуюся в мою сторону, я начала нервно дергать ногой, пританцовывая танец, похожий на чечетку.
– Are you OK[10]? – спросил один из секьюрити, и я кивнула.
Они расступились, и я рванула к выходу, на бегу проверяя свой мобильник. Там была эсэмэска от Никиты:
«Малыш, я не смогу тебя встретить. Гостиница Swiss Luxury»
– Блять! – вырвалось из меня, когда я прочитала это.
Знаю, не литературно. Но именно это слово в полной мере описывает мои эмоции. Простите меня, грешную.
Когда я добралась до ленты, я взмолилась, чтобы багаж подали быстро, и моя сумка была первой. Но, не везет, так не везет.
Пространство вокруг меня заполнило уже знакомой мне энергией, и я обернулась. Саша двигался быстро и уверенно, в мою сторону, естественно. Лучше бы я не смотрела на его лицо, потому что, посмотрев на него, я захотела спрятаться среди плывущих на ленте чемоданов. Ну, или раствориться в воздухе.
Когда он поравнялся со мной, я, неожиданно для себя, уверенно выдала:
– Хоть пальцем меня тронешь, я тебя посажу за домогательства.
Он остановился в метре от меня и застыл, как вкопанный. Выражение на его лице сменялось с молниеносной скоростью, и я радостно отметила, что его нижняя губа распухла. Посмотрев на свою правую руку, я увидела, что костяшки пальцев посинели. Видать, хорошо я ему треснула.
Мой багаж появился на конвейере, и я рванула в его сторону. Схватив кожаную ручку, я бросила сумку на плечо и побежала к выходу из аэропорта.
– Алиса, постой! – крикнул мне вслед Саша, но я даже не подумала остановиться.
Такси я нашла сразу. Сказав водителю название гостиницы, я обернулась и увидела выбегающего бывшего босса. Он искал меня глазами, но, слава Богу, мое лицо скрывало тонированное стекло. Когда машина тронулась, я вздохнула, а потом вытерла залитые слезами щеки.
– Обыкновенная шлюха с невинными глазами, а я повелся, как мальчишка, – прозвучали слова в моей голове, и я дернулась как от пощечины.